Режиссер-постановщик и художник - Александра Толстошева
Спектакль навеян фильмом Феллини «Клоуны», но я увидела точки пересечения еще с одним великим фильмом - «Иллюзионист» Йоса Стеллинга 1983 года.
Все мы смешные и грустные клоуны перед смертью и судьбой - таков основной лейтмотив этого спектакля. Тема смерти, хотя спектакль уморительно смешной, проходит через весь спектакль, в которой все клоуны грустные, и шпрехшталмейстер задает ее почти сразу, декламируя: «Пора, мой друг, пора!». Хотя нет, еще раньше: с выноса Белым и Рыжим клоунами ваз-урн со всяким мусором, противогазом и поломанными цветами, которые клоуны подарят зрителям. Как не вспомнить слова императора и философа Марка Аврелия: «Что наша жизнь? Пепел, зола, а еще рассказ».
Шпрехшталмейстер в черном пиджаке-смокинге адресует своим клоунам реплики о смерти и увольнении: «Все. Ты умер», «Ты завтра уволен», и про себя сообщает, что он тоже умер или как бы умер. Даниил Богомолов играет клоуна и руководителя труппы, немного уставшего, иногда забывающего слова роли, но любящего свое дело. Во втором акте он даже наденет золотые эполеты для блистательного финала.
Как и в фильме Феллини, в спектакле клоуны напоминают несчастных, выброшенных на задворки жизни людей. А рефреном их жизни звучит припев французской песни: «То be or not to be» в исполнении Paolo Conte. Они проигрывают серию реприз, тексты которых всякий раз - импровизация.
Все клоуны с красными носами и носят имена актеров, которые их и играют. Самые маститые в труппе - Белый и Рыжий (это две красивые актрисы: Мария Погребничко и Екатерина Кирчак) с вымазанными белой глиной лицами, одетые в длинные пальто белого и черного цветов, явно не по размеру. У Белого накладные густые белые брови и на голове парик из всклоченных и спутанных волос.
Рыжий - в огромной темной кепке, какие носят грузины в советских фильмах, потом на его лице появятся и длинные, свисающие усы. Белый играет уставшего актера-скептика, требующего «идти по рисунку». А Рыжий все время находит повод посмеяться, безудержно импровизируя, иронизируя и все время признаваясь в любви Белому. На спектакле, где была я, Рыжий и Белый были удивлены отсутствию лампы на авансцене и Рыжий немедленно пошутил: «Кто же будет освещать его (Белого) талант?»
Коверный Ая (Лосева Татьяна) - девушка-жонглер с доброй улыбкой, со светящимися шариками, хрупкая и трогательная. Она еще и своеобразная бессловесная жертва жизни, которую в двух номерах будут истязать. Сначала, закрыв голову девушки в ящик, в нее будут втыкать ножи. Потом, уложив ее в большой бутафорский сундук, разрежут пополам. Отдаленно она напоминает еще и невесту, одетую в белое гипюровое платье поверх спортивной куртки.
Клоунесса Оленька (Бешуля Ольга) - с вечно заплаканными глазами, рыжими волосами, в концертном широком платье с блестками, на которое надет широкоплечий мужской пиджак. Она воплощает еще один тип актрисы-неудачницы. На ее нехрупкие плечи возложена задача играть безостановочно на пианино сложные партии. Комизм ее роли в том, что Оленьке, народной артистке Бурятии, с прекрасным голосом, хочется блеснуть чем-то еще. Она поделится секретом долголетия своего народа: запнуться на полном скаку о норку суслика.
Но шпрехшталмейстер (или кто повыше) неумолим. Ее номер - 13. Коверный Антон в исполнении Павловой Елены, которого труппа подобрала на помойке, наматывает круги по сцене и играет своими подтяжками, подтягивая и поправляя их то и дело. Актриса играет и клоуна и не совсем здорового, брошенного всеми, пожилого человека. Потом Антон проговорится, что ездил за пенсией.
Игорек (Михалев Игорь) - высокий молодой парень, «только из больницы», в спортивных брюках советского образца с растянутыми коленками и серой шапочке, не имеет еще своего номера, а только репетирует.
В конце концов шпрехшталмейстер разрешает ему играть, но только, когда зрителей нет. Его судьба - оставаться на третьих ролях. Естественно, что в труппе не мог не появиться Осел. Он вышагивает по сцене с огромной головой, с грустными глазами, и на шее его повязан шарф. На самом деле, Осла играет режиссер Саша Толстошева.
В этом сезоне в труппе появился новый клоун - Фантомас в исполнении красавицы Марьяны Кирсановой. Она играет со зрителями в кубышку. Однако есть нечто, что сближает клоунов-лузеров и зрителей. Все мы, («Товарищи, дорогие товарищи, милые мои», - как говорит Рыжий клоун) смертны и участвуем в трагедии под названием «Жизнь», быстротечной и короткой. Смерти клоунов тоже проигрываются не раз: за сценой дважды застреливается и один раз топится Рыжий клоун, назвавшись Офелией. Шперхшталмейстер пишет завещание, Рыжий - некролог себе, адресованный ему Министерством культуры и Союзом театральных деятелей. Так хочется, чтоб о тебе помнили.
Попытки Антона соединиться с высшей силой, когда он стоит зачарованный музыкой, с поднятой вверх головой, заканчиваются для него плевком из окна. Плевки в друг друга тоже часть игры и жизни. Коверный Антон бродит кругами в поисках ответа, почему все так, и вдруг обнаруживает, что надо идти по большому кругу. Рыжий ему вторит: «Да, сходи по-большому».
Часто звучат слова: «Я все понял», а на самом деле - ничего не понял. Да и невозможно понять, судя по тому, что жизнь представлена в спектакле как движение по кругу, в заданных раз и навсегда шпрехшталмейстером или кем-то свыше сценариях и декорациях. Справа возвышается колонна, над ней маленький второй ярус с балконом и лестницей вниз. Для режиссера, жизнь - это, конечно, еще и театр, поэтому некоторые клоуны - актеры со стажем, а некоторые, как Игорек, всегда будут в массовке, но и они - члены труппы. Для актера роли - это все. И Белый, и Рыжий проигрывают на чересчур эмоциональном, взахлеб, английском роли могильщиков из «Гамлета». А еще Арбенина и Нину. Рыжий закричит чайкой и сообщит, что она - актриса МТЮЗА. Тема смерти всплывет и здесь. Рыжий пронесет «Золотую маску», которая в общем контексте «дохлых номеров» вызовет ассоциацию с посмертной.
Спектакль не только говорит о жизни и смерти, но и о том, как выжить. Ответ режиссера - почувствовать себя ребенком и клоуном, дурачась и смеясь, а еще - погасить импульсы алчной привязанности к этому миру, как говорит юродивый Антон. Поэтому в зале находят именно «девочку» (хотя это вовсе не девочка), чтобы подержать шарик. Отбирают у взрослых их игрушки - мобильники, сумки и деньги и играют со зрителями. Рыжий катается с «горки» (лестницы) на санках. Он же катает сначала шарики, а потом ядра, напоминая о другой стороне жизни.
Тема жизни и смерти все время обыгрывается в разных номерах, например с шариками и ядром и связанным с ним ассоциативно романом «Война и мир». Наконец, клоуны подбирают жизни свое определение - «Бал-конский», которое точно отражает ее абсурдность и непредсказуемость. Это и есть то, что сближает спектакль с фильмом «Иллюзионист». Белый клоун, подхватывая эту тему, задает нам задачку про разрубленного червя на два полчервя, смеясь и над дурацкими задачками, и над тем, что главное не в том, чтобы научиться их решать, а в том, чтобы понять, где у червя и у нас душа.
Клоуны смеются над смертью, над сакральностью материального, над штампами и театральностью, над судьбой и даже играют с великими режиссерами. Например, в этом сезоне Рыжий и Белый нарядились в костюмы зайцев с явным отсылом к зайчику Римаса Туминаса из «Евгения Онегина». Очень частый прием в спектакле: сначала тема проигрывается весело, а потом следует ее лирическое и серьезное завершение. Или, наоборот. Вот так подурачась с разрезанием Аи, а потом с «вознесением» Рыжего (срабатывает механизм, и Рыжий поднимается над столом), шпрехшталмейстер опять серьезно обращается к нам. Он предлагает сделать общий снимок невидимым фотоаппаратом, чтобы запомнить друг друга, потому что, говорит он: «Если мы вас не запомним, то кто вас запомнит? И если вы нас не запомните, то кто нас запомнит?» А потом «запоминать» (метить) выходят Рыжий и Белый с игрушечными писающими собаками.
В спектакле Саши Толстошевой нет безысходности. Память, кроме смеха, - это еще один способ противостояния невзгодам и смерти. И клоуны проделывают с нами такую элевацию душ, которая надолго остается в нашей эмоциональной памяти. В этом, на мой взгляд, секрет успеха этого спектакля.