18 мая (7 мая по старому стилю) 1703 года в устье Невы возглавляемые лично Петром I русские пехотинцы на лодках захватили шведские корабли, положив таким удивительным образом начало Балтийскому флоту России
Русские войска успели взять расположенную на месте будущего Санкт-Петербурга шведскую крепость Ниеншанц до прихода вражеской эскадры с подкреплениями. Девять кораблей шведского адмирала Нумерса появились в устье Невы только на следующий день после капитуляции Ниеншанца.
Эскадру противника вовремя заметили дозорные под командованием одного из близких сподвижников Петра I, сержанта Преображенского полка Михаила Ивановича Щепотьева. За пять суток до этого царь Пётр лично расставлял в устье Невы дозоры, ожидая появления шведского флота.
Адмирал Нумерс не знал о падении Ниеншанца – русская разведка сумела выяснить пароль в виде количества пушечных выстрелов, которые должны были прозвучать с бастионов шведской крепости при появлении эскадры с подкреплениями. Поэтому эскадра Нумерса осталась возле устья Невы, чтобы на следующий день войти в реку и доплыть до стен Ниеншанца.
Отправленные в авангарде два шведских корабля, десятипушечный бот «Гедан» («Щука») и восьмипушечная шнява «Астрильд» («Звезда»), встали вечером 17 мая 1703 года совсем рядом с устьем Невы, чтобы с утра разведать удобный фарватер, водный путь, к Ниеншанцу. Зная от дозорных о расположении вражеских кораблей, Пётр I принял дерзкое решение атаковать их, несмотря на наличие под рукой только речных лодок – морских судов, тем более боевых, у русских тогда на Балтике ещё не было.
Три сотни солдат из Преображенского и Семёновского полков разместились на 30 лодках. Половина из них, под командованием Александра Меншикова, затаилась у реки Фонтанки, там, где сейчас располагается петербургский парковый ансамбль Летний сад. Вторая половина лодок, под личным командованием Петра I, в темноте, прячась на фоне заросших лесом берегов, двинулась к Финскому заливу, вдоль Васильевского острова, чтобы отрезать шведские корабли от моря.
Шведы обнаружили русские лодки на рассвете, но начавшийся дождь и сильный ветер не позволили стоявшим в устье Невы двум кораблям («Гедану» и «Астрильд») выйти в море, а остальным судам эскадры Нумерса – приблизиться к месту разгоравшегося боя. Так смелый замысел царя Петра, соединённый с точным расчётом, позволил лодкам с русскими пехотинцами неожиданно атаковать два отдельно стоящих вражеских корабля прямо на глазах всей шведской эскадры.
Обе группы лодок с двух сторон стремительно двинулись на сближение с неприятелем. Солдаты двух первых полков русской гвардии налегли на вёсла, чтобы как можно скорее преодолеть зону огня 18 шведских пушек. Лодки быстро достигли бортов вражеских кораблей, и наши воины начали абордажный бой, обстреливая шведов из ружей и забрасывая пороховыми гранатами.
Одним из первых на палубу шнявы «Астрильд» ворвался сам царь Пётр, вооруженный топором и гранатой с горящим фитилём. Рукопашная схватка была жестокой и стремительной – русские потеряли 20 убитых, застрелив и переколов 58 шведов и захватив в плен 22 вражеских моряка. Оба неприятельских корабля стали нашими трофеями.
Пётр I тут же назвал эту победу «небывалой викторий» – ведь пехота, без кораблей и морских пушек, сумела захватить часть вражеской эскадры. Потрясённый неожиданной потерей двух парусников, шведский адмирал Нумерс увёл эскадру в море, а трофейные «Щука» и «Звезда» стали первыми боевыми судами нашего флота, только лишь зарождавшегося на Балтике.
Хотя победу 17 мая 1703 года одержали пехотинцы, но этот необычный и небывалый бой по праву считается первым морским сражением и первой победой русского флота.
(Картина художника Л. Блинова «Взятие шведских кораблей в устье Невы», 1890 г.)
(Пересказал Алексей Волынец.)
