ПРЕДЫДУЩИЕ ЧАСТИ ЦИКЛА "Россия в 1839 году" - размышления о многом" - В ИЛЛЮСТРИРОВАННОМ КАТАЛОГЕ "РУССКIЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Сегодня, я пожалуй, обойдусь вовсе без авторских предуведомлений, ибо некоторые пассажи де Кюстина столь красноречиво вопиют сами за себя, что мне буквально нечего к ним добавить. Авторская монохромная офтальмия к последней трети его путешествия всё усиливается, а отсутствие хотя бы какой-нибудь толики доброжелательности к России ярче и ярче свидетельствует, что наш маркиз попросту... устал. От всего. От впечатлений. От "варварства". От "искусств" в которых "царит дурной вкус" (сдаётся, он вовсе или не знаком с русскими "искусствами", или заранее убежден, что все они прямо списком дурны либо заимствованы). От людей, которые - едва не поголовно - ниже его самого духовно и умственно в разы. От ужасных дорог. Пример?
- ... Я уже говорил и еще буду говорить в других местах о византийском стиле в живописи, который словно игом гнетет воображение художников, делая из них ремесленников; ограничусь ныне только наблюдениями над материальным устройством жизни… Ни перепаханное поле, ни изрытый ямами луг, ни песчаная колея, ни бездонная прорва грязи, с чахлым редколесьем по бокам, — все это нельзя назвать дорогою; а еще по временам встречается бревенчатая гать, этакий сельский паркет, вдребезги разбивающий повозки вместе с седоками, которые скачут вверх и вниз как на качелях, — столько упругости заключено в этих колодах. Таковы дороги. Обратимся к жилищам. Назовете ли вы трактиром рассадник насекомых, кучу мусора? Меж тем дома, стоящие вдоль этой дороги, ничего иного собою не представляют: из каждой поры их стен сочатся гады; днем вас кусают там мухи, ибо решетчатые ставни почитаются южною роскошью и почти никому не ведомы в сих краях, где перенимают лишь то, что блестит; ночью же… вам уже известно, что за враги подстерегают путешественника, решившегося спать не у себя в экипаже… Хотя пшеница в здешнем климате растет на славу, в селах не знают белого хлеба. Вино в трактирах — обыкновенно белое и именуемое «сотерном» — встречается редко, стоит дорого, а качества дурного; вода почти во всех частях России скверная — можно потерять здоровье, если пить ее, положившись на заверения местных жителей и не обезвреживая ее шипучими порошками. Правда, во всех крупных городах найдете вы сельтерскую воду — изысканное заграничное питье, чем и подтверждается все сказанное выше о скверном качестве местной воды... Что до пейзажей, то в них немного разнообразия; жилища же настолько схожи на вид, что кажется, будто на всю Россию есть только одна деревня и один крестьянский дом. Расстояния тут немереные; правда, русские их сокращают своею манерой путешествовать; из экипажа они выходят лишь по прибытии на место, а все время пути спят, как будто у себя в постели; их удивляет, что нам не по нраву такой способ кочевать во сне, позаимствованный ими от предков-скифов...
Даже удивительно становится - как вообще до сих пор (читай - до 1839 года) может существовать такая Империя - при столь внушительном наборе отрицательных сторон жизни? Как мы французов-то победили? Клопами и "скверной водой"? Про "пейзажи" - и вовсе уж толковать не хочется. Напомню - маркиз сейчас катит в Ярославль, места - кто знает - удивительные. К примеру, раз побывав в Плёсе, я едва ли смогу забыть его. Но разве это аргументы для нашего вояжёра? Ну и, сударь, Бог вам судья!..
То, что предрекали мне в Москве, уже сбывается, а меж тем я едва проделал четверть своего пути. К прибытию в Ярославль ни одна часть моей коляски не осталась в целости; ее будут теперь чинить, но вряд ли она довезет меня до конца пути.
А это, сударь, точно вам ответочка прилетела... очередная. Рискну предположить, что с такими настроениями у вас до самого возвращения в просвещенную Европу ещё не одна такая прилетит. А как же вы хотели? Мысль, сударь, очень даже материальна!
- Погода стоит осенняя; здесь говорят, что такою она и должна быть об эту пору; за один день всю летнюю жару смыло холодным дождем. Теперь, говорят, жарко уже не будет до будущего года; но я настолько привык к неудобствам летнего зноя — пыли, мухам, комарам, — что мне даже не верится, чтобы одна-единственная гроза могла избавить меня от всех этих напастей… я убежден, что мы еще застанем дни жаркие и душные, ибо на Севере зной бывает не столько резкий, сколько давящий. Город, куда я прибыл, служит важною перевалочного станцией во внутренней торговле России. Через него Петербург сообщается также и с Персией, Каспийским морем и всею Азией. Здесь протекает Волга — великий и оживленный природный путь, и Ярославль служит национальною столицей водных сообщений, умело налаженных и образующих предмет гордости русских и один из главных источников их благосостояния. К Волге примыкает обширная сеть каналов, составляющих богатство России. Город Ярославль, столица одной из самых примечательных губерний во всей империи, заметен уже издалека, как и предместья Москвы. Подобно всем провинциальным городам в России, он обширен и кажется безлюдным. Обширность его — не столько от многочисленности обитателей и домов, сколько от огромной ширины улиц и площадей и оттого, что здания здесь обычно расположены далеко друг от друга, так что жителей почти и не видать. От края до края империи царит один и тот же архитектурный стиль. Вот вам пример того, насколько ценят сами русские свои псевдоклассические здания.
Сейчас, наверное, пришло время нам обижаться! Или - не стоит? Что уж с него взять-то - с убогого?
- Да, влияние на вас монголов оказалось долговечнее их владычества!! Неужто вы прогнали завоевателей лишь затем, чтобы следовать их вкусам? Хуля других, не продвинешься далеко ни в искусствах, ни вообще в просвещенности. В наблюдениях своих вы недоброжелательны по недостатку чувства современной красоты. Вам не сравняться со своими образцами, пока вы не перестанете им завидовать. Да, империя ваша огромна; но чем в ней можно восхититься? Не могу же я любоваться колоссом, изваянным обезьяной. На беду ваших художников, в основания обществ, предназначенных просвещать род людской, Бог заложил отнюдь не только повиновение да державную власть... Могу лишь радоваться, что приехал в Россию ненадолго; от более длительного пребывания в этой стране у меня пропало бы мужество, да и желание говорить правду о том, что я здесь вижу и слышу....
За "обезьяну" - спасибо, учтем, непременно-с... А вот с трактовкою вашей, сударь, понятия "мужество" поспорить очень даже возможно прямо сейчас. Уж не уверен, что можно назвать "мужеством" писание злых карикатур спустя несколько лет и в безопасном отдалении от... оригинала. Но совершенно точно - ни к чему путать "мужество" с "мужеложеством". Не знаю, как там во Франции, а в России это понятия диаметрально разного порядка.
Однако, мы несколько отвлеклись от главной цели сегодняшней части путешествия... Впрочем, виною тому - сам автор, беру уважаемого читателя в свидетели!
- ... Цветные и золоченые главы ярославских церквей, которых здесь немногим меньше, чем домов, видны путнику издалека, как и в Москве, но сам город менее живописен, нежели старая столица империи. Рядом с ним протекает Волга, и со стороны реки город заканчивается высоким, обсаженным деревьями набережным бульваром. Ниже этого широкого бульвара пролегает подъездной путь, спускаясь, от города к реке и пересекая под прямым углом бечевую тропу. Этот необходимый для хозяйственных и торговых нужд путь не прерывает собою набережной, переходящей в красивый мост. Скрытый под прогулочною аллеей, мост этот заметен лишь снизу; в целом получается недурная картина, которая имела бы внушительный вид, будь в ней еще и движение и свет; однако город, несмотря на свое торговое значение, настолько плосок, настолько правильно расчерчен, что кажется вымершим; в нем пусто, печально и тихо; впрочем, другой, сельский берег реки, который виден с набережной, еще более пуст, тих и печален. Я почитаю своим долгом представлять вам воочию все, что вижу сам, — и потому опишу этот пейзаж, рискуя показаться неоригинальным и навеять вам тоску, какую испытываю я сам при его созерцании. Огромная серого цвета река, с берегами крутыми, словно утесы, но песчаными, невысокими, а наверху переходящими в бескрайнюю серую равнину с пятнами сосновых и березовых лесов, — другие деревья на здешней холодной почве не растут; серо-металлическое небо, где сквозь монотонные свинцовые тучи, отражающиеся в жестяного цвета воде, местами проглядывают серебристые полоски, продуваемые ветром и дождем; вот такие холодные и суровые картины ожидали меня в окрестностях Ярославля!.. Впрочем, край этот наилучшим образом возделан, и русские хвалят его как самый богатый, и живописный во всей, империи, за исключением Крыма... Внутреннее устройство русских жилищ весьма разумно; внешний же их вид, а равно общий план городов этой разумности лишены. Разве не высится в Ярославле колонна наподобие петербургской, а напротив нее — несколько зданий с аркой: внизу, подражающих Генеральному штабу в столице? Все это отличается самым дурным вкусом и странно не соответствует строению церквей и колоколен; здания эти словно принадлежат не тому городу, для которого их возводили...
Ну, коли Ярославль с его "дурновкусием" тоже не потрафил нашему гостю (в очередной раз приходится констатировать - ожидаемо!), давайте хоть порадуемся за него, получившего офтальмологический пряник в виде... ярославцев.
- Чем ближе подъезжаешь ж Ярославлю, тем более поражает красота местных жителей... Я любовался их тонкими лицами и благородными чертами. Повторяю уже в который раз: если не считать женщин калмыцкой расы, горбоносых и скуластых, русские чрезвычайно красивы. Другая свойственная им приятная черта — это мягкий голос; он звучит всегда густо и звонко, без усилия. Русские делают музыкальным язык, который становится грубым и шипящим, когда на нем говорят чужие; мне кажется, это единственный язык в Европе, который в устах людей благовоспитанных нечто теряет. Уху моему приятнее уличный русский говор, чем салонный; на улицах это язык родной, в салонах же и при дворе — свежезаимствованный на стороне и предписанный придворным политикою государя.
Дайте-ка я, маркиз, вновь расплачусь за "обезьяну" вашей же звонкой монетою - тем более, что вы сами тут изрядно... саморазоблачаетесь. Мы уже давно осведомлены о ваших предпочтениях, и даже предполагаем, что впридачу к "тонким лицам" и "узким талиям" русского ямщика "уличный русский говор" возбуждает вас более всего. Только прошу - ведите себя как можно благопристойнее! Не уверен, что РРЪ читают дети (да и что бы им тут делать?), но у нас подобные пристрастия... как бы деликатнее-то?.. не в почете.
- А пока займемся простонародьем... (Ну?.. Ну?.. Смелее, маркиз! - "РРЪ") Русские крестьянки обыкновенно ходят босыми; мужчины же чаще всего носят нечто вроде башмаков, грубо сплетенных из тростника (Опять этот загадочный "тростник"! Мы ещё помним ваших, маркиз, крестьян в "тростнике" и с "павлиньими перьями" на шляпах на пути из одной столицы в другую! Разве что "мерси боку" не кричали - "РРЪ"); издали обувь эта отчасти походит на античные сандалии. Одеты они в широкие штаны, складки которых, перехваченные у щиколотки повязкой на античный лад, заправлены в башмаки. Такой наряд совершенно напоминает статуи скифов, исполненные римскими ваятелями. Женщин же варварских в их одежде эти художники, кажется, никогда не изображали.
"Кажется"?.. Довольно, вы, сударь, сами того не ведая, сумели таки нас позабавить, а потому, еле переводя дух, предлагаю отложить до сентября следующую часть путешествия с вами. Теперь я понимаю, отчего современники так разобиделись на сочинение де Кюстина, а противники и недоброжелатели России до сих пор носятся с "Россией в 1839 году" как с застиранным и проеденным молью штандартом: у первых попросту недостало чувства юмора, с каким только и надобно читать сие сочинение, а вторые, полагаю, лишь... листали его, обводя красным карандашом нужные места и напрочь пропуская спорные или вовсе вздорные. Вот такой "секрет"! Как там незабвенного Бумбараша учили читать "Капитал" Карла Маркса? "Картинки и таблицы пропускаем, в суть пролетарскую вникаем" - примерно в таком духе русофобы и пользуют маркизово сочинение.
А чтобы хоть как-то перебить оставшийся после декюстиновых текстов душок, предлагаю поместить ниже стихотворение 1839 года князя Петра Андреевича Вяземского с удивительным названием "Любить. Молиться. Петь". Смутно знакомое что-то, да? Ах, ну, конечно: была такая заграничная книжоночка в этих нулевых - "Есть, молиться, любить". Кажется, наделала смешного шумишки средь дамочек-миллениалов, даже экранизацию заслужила. Любопытная философия, однако... Занятно, что у нас, у "варваров", на первом месте значится "любить", а у "коллективного запада" там же - процесс телесного насыщения через ротовое отверстие, посредством которого далее последует пункт второй и, не исключено, даже третий. Ну, это так... к слову.
Любить. Молиться. Петь. Святое назначенье
Души, тоскующей в изгнании своем,
Святого таинства земное выраженье,
Предчувствие и скорбь о чем-то неземном,
Преданье темное о том, что было ясным,
И упование того, что будет вновь;
Души, настроенной к созвучию с прекрасным,
Три вечные струны: молитва, песнь, любовь!
Счастлив, кому дано познать отраду вашу,
Кто чашу радости и горькой скорби чашу
Благословлял всегда с любовью и мольбой
И песни внутренней был арфою живой!
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ИЗБРАННОЕ. Сокращённый гид по каналу