Когда мы говорим "Хоррор", то подразумеваем Стивена Кинга, а когда речь заходит о русском хорроре, то первое, что вспоминается - это "Самая страшная книга". Серия, стартовавшая в издательстве "Астрель-СПб" десять лет назад, сегодня стала не просто форпостом отечественного ужаса и мистики, она объединила авторов и стала законодателем в жанре, книги серии не только печатаются с дополнительными тиражами и переизданиями, но и занимают призовые места в крупнейших литературных премиях. Сегодня мы поговорили с Михаилом Парфеновым, идейным вдохновителем и составителем серии, о русском хорроре и "Самой страшной книге".
Михаил, Вы являетесь автором идеи и организатором проекта «Самая страшная книга». Расскажите, как в серию попадают тексты: это все еще только конкурсная основа или некоторую часть текстов и авторов вы приглашаете в серию вне конкурса?
Это никогда не было ТОЛЬКО конкурсной основой. Конкурсный (и то довольно условно, т.к. там нет ни классического жюри, ни «самосуда», а есть читательская таргет-группа) отбор всегда был только для антологий-ежегодников, начиная самой первой «Самой страшной книгой 2014» и заканчивая будущей «Самой страшной книгой 2026». В этих ежегодниках мы действительно наделяем правом голоса самих читателей, но такие отборы – это очень трудоемкий и долгий процесс. Каждый такой отбор длится где-то полгода, 5-7 месяцев. Пытаться по такому принципу формировать всю серию, где за год выпускаются от 4 до 12 книг – просто нереально. Да и сами читатели бы с ума посходили от объемов. Так что уже в такие антологии как «Хеллоуин» и «13 маньяков» (2015 год издания) авторы и тексты подбирались лично мной. Но я, конечно, учитываю показатели авторов. Давно уже выработана система: если автор регулярно ударно проявляет себя в наших отборах и конкурсах (это же еще и конкурс «Чертова дюжина», например), то с таким автором, высокий уровень которого мне уже хорошо известен, я рад работать дальше отдельно.
«Самая страшная книга», наконец, вошла в число топовых издательских серий, больше того, стала узнаваемым брендом, а книги серии номинируются на крупнейшие литературные премии страны. Что изменилось в ней по сравнению с первыми книгами?
Тексты другие. Не в смысле лучше или хуже, просто другие. Но было бы странно, если б мы десять с лишним лет публиковали одни и те же истории!
А если серьезно, то на мой взгляд мы давно уже были топовой серией. Исходя из показателей продаж наших главных хитов так и было. Проблема у нас была в другом – по какой-то совершенно неочевидной причине маркетологи большого АСТ отказывались выпускать дополнительные тиражи наших книг. То есть в рамках нашей редакции «Астрель-СПб» редакторы заявки на допечатки подавали буквально каждый год, так как показатели продаж тому соответствовали – но нам отказывали именно на уровне главного АСТ. Вместо этого нам предлагали делать переиздания в мягкой обложке или в новых сериях. Но на практике такие переиздания не были особо успешны. В итоге я попытался убедить руководство «Астрели» в том, что нам все-таки нужны именно дополнительные тиражи в основной серии «Самая страшная книга», в твердой обложке. А уже руководство пыталось убедить в этом главнюков из большого АСТ.
И вот сначала удалось «выбить» доптираж «Самой страшной книге 2023». К стартовым 5000 экземпляров добавилось еще 2000 – и продались. Еще более удачным оказался опыт с дополнительным тиражом антологии «Черные сказки» – там в итоге вышло уже три или четыре новых тиража. И уже упирая на эту статистику, я сумел убедить издателя насчет дополнительного тиража авторской книги Александра Подольского «Колумбарий». Вот все вместе, а главное – реальные успехи тех же «Черных сказок» и ССК-23 (а потом и многих других наших изданий) – стали для нас настоящим прорывом, когда уже все в АСТ, в том числе на самом верху, поняли, что «Самая страшная книга» это мощь. Вот именно это стало для нас выходом на новый уровень. И сейчас уже нет такого, чтобы я ныл, нудил, убеждал кого-то, ссылаясь на какую-то цифирь, в необходимости новых тиражей тех или иных наших книг – наоборот, у нас сейчас полное взаимопонимание и бывает даже так, что уже сами издатели выпускают новый тираж какой-то книги, про которую я им даже не заикался насчет того, что «было бы неплохо допечатать». Или сами спрашивают меня, «а как вы думаете, не стоит ли подать заявку на новый тираж вот этой вот книги…»
В целом, для понимания, у нас из последних (начиная с той самой ССК-23) пятнадцати изданных в основной нашей серии книг дополнительные тиражи получили десять, а еще одна (антология «Черный Новый год») стала переизданием в твердой обложке одной из более ранних, которая уже успела до этого выйти и в формате «европокет». Пока самый большой совокупный тираж одной книги для нас – 12 000. А это уже уровень попадания, например, в топ книжных бестселлеров года от «Форбс» (для художественной литературы и для России).
Но все это могло быть у нас и раньше, если бы не определенные препоны, про которые я уже сказал выше.
На странице конкурсного отбора в «Самую страшную книгу» 2026 закреплен комментарий администратора о токсичности комментариев, и он натолкнул меня на вопрос. Мы все время говорим об авторах, как меняются они, а как читатели хоррора, они тоже меняются? И если да, то в какую сторону? Что вас больше всего огорчает в комментариях?
Да вроде ничего такого не закрепляли там) Просто просим быть корректными в комментариях. Насчет читателей хоррора… Не думаю, что они меняются больше, чем меняются все люди, в целом. Может, даже меньше, поскольку восприятие хоррора все-таки зачастую требует от человека некой моральной готовности, способности к этому, определенной широты взглядов и умственного развития. Люди же в целом в последнее время по моим личным ощущениям глупеют и становятся более агрессивными.
Виной тому и этому – реалии окружающего нас мира.
Повсеместное распространение «одноразового» контента (веселенькие короткие видео, допустим, «мемасики», короткие сообщения) сказывается как на способности людей воспринимать что-то более серьезное и глубокое, так и на их способности к логическому мышлению, влияет на уровень интеллекта. И это не мое какое-то брюзжание, это данные, которые подтверждены статистическими исследованиями. В искусстве же тоже стало очень много «одноразового», но в моменте «хайпового», популярного. Отсюда засилье книжных сериалов – люди с удовольствием прочитают какую-то книгу, но никогда не станут ее перечитывать, но прочитают с десяток продолжений или книги «типа этой». Это ведь очень похоже на те же короткие видео – мы их смотрим одно за другим, но мало кто сохраняет такие ролики для себя, чтобы пересматривать. Такая вот «одноразовая» культура сейчас доминирует.
А агрессия, выливающаяся сплошь и рядом в токсичность… Это и снижение среднего культурного и интеллектуального уровня по вышеуказанным причинам, и почти сектантский радикализм, присущий тем или иным группам, и то, что последние годы люди у нас живут в немного (или «много») шизофреническом состоянии, испытывают постоянный подспудный стресс. Негатив копится, копится, копится – и выливается там, где «можно», там, где «есть право», то есть в первую очередь в Интернете.
Печально все это. Но будем надеяться на лучшее.
Кстати, прием рассказов в сборник 2026 года еще не завершен?
Уже давно завершен. Вовсю идет отбор, читательская таргет-группа работает. Так что если кто-то желает попытать силы в таких отборах, то пусть ждет января 2026 года, когда стартует очередной. До этого, правда, еще можно успеть поучаствовать в конкурсе «Чертова дюжина 2025». В прошлом году мы разделили его на весеннюю «Бесову дюжину» и осеннюю «Чертову дюжину», а по итогам двух этих конкурсов (разница меж ними в объемах допускающихся к участию произведений) издаем антологию «DARKER. Бесы и черти». Вполне вероятно, что и по итогам конкурсов 2025 года подобная антология тоже будет выпущена. Плюс, поскольку и ССК-отборы, и БД/ЧД это наши мероприятия, то и там, и там есть определенные исключения из правил, допущения, которые позволяют автору, не добравшемуся, например, до финала, не попавшего в победители «Чертовой дюжины», доработать свой текст и попытать удачи с ним в следующем отборе в очередной ССК-ежегодник. И наоборот – даем второй шанс, так сказать.
Недавно у вас случилась коллаборация с Литнет. Признаться, неожиданная. Как считаете, «шалость удалась», будут новые сезоны «Сказочного кошмара»?
Помимо конкурса «Сказочный кошмар» мы с Литнетом провели еще два, «Ужас в космосе» и «Страх над городом». Но «Сказочный кошмар» был первым и наиболее успешным. Там и одноименную книгу отдельную выпустили, и еще публикации по итогам будут. Впрочем, «Страх над городом» тоже может в книгу вылиться, просто у меня еще пока руки не дошли этим вопросом более плотно заняться. А вот «космическая» тематика в хорроре авторам дается пока плохо. Хотя что-то и по этой части может у нас выйти, но конкурс там разве что отдельными вкраплениями будет представлен.
В целом коллаборация успешная, если судить по результатам. Лауреаты конкурсов уже получили денежные вознаграждения от Литнет. Литнет получил энное количество новых авторов и текстов, а главное – внедрил на своей платформе хоррор в палитру тамошних жанров. Плюс получил определенный пиар. Мы, ССК, получили уже как минимум одну вполне успешную книгу, ряд действительно хороших произведений, узнали сами ряд талантливых авторов с самиздата – а те узнали про нас. Мне кажется, от этих мероприятий получили в итоге пользу вообще все причастные.
Будет ли еще что-то подобное у ССК с Литнет или еще какими-либо самиздат-платформами – зависит не только от нас. Мы, оценивая этот опыт как удачный, открыты для предложений. Знаю, что менеджеры Литнета тоже оценивали наши совместные конкурсы как успешные для себя – особенно «Сказочный кошмар». Были уже какие-то оговорки с их стороны насчет «в следующий раз…» – но пока никаких конкретных предложений от них или кого-то еще не поступало, так что обещать что-то я не могу.
Как русский хоррор чувствует себя в эпоху всяческого «cozy» (уютного фэнтези, уютных детективов и уютных триллеров)? Ощущается тенденции «обуютить» и ужасы?
Скажу сначала о себе. Парфенов М. С. чувствует, что обилие иноязычного новояза в современном русском языке его уже выбешивать начинает. Это к слову о «cozy». И туда же young adult, «ретеллинги», «сторителленги» и прочие «аквашузы», «драмеди», «худи», «кейсы», «скамы»… Все понимаю насчет того, что «язык он как живой организм, развивается, заимствует что-то» и т.д. и т.п., но ощущение перебора у меня все равно есть. Во многих случаях в этих заимствованиях нет никакого смысла, это просто какая-то новая мода на все заграничное. Хочется взять бритву Оккама и порезать лишние сущности.
Опять же, лично я считаю, что хоррор должен быть, наоборот, «неуютным». Но я не против того, чтобы появлялись и «уютные» произведения в нашем жанре – хоррор разнообразен, богат, в нем всякое возможно, и такое тоже вполне допустимо. Главное, чтоб это не вытесняло напрочь другой хоррор, не замещало его. В рамках ССК такого не происходит. То есть да, у нас выходят и становятся популярными книги вроде «Черных сказок», но у нас и антология экстремального хоррора «Беспредел», полная секса, мата, ультранасилия и всего того, что крайне затруднительно сравнить с каким-либо уютом, на второй доптираж грозит пойти. Да и в тех же «Черных сказках» «уютных» историй раз-два и обчелся.
Так что русский хоррор ССК-извода чувствует себя нормально при любых тенденциях. Мы достаточно сильны, чтобы самим эти тенденции формировать даже. После успеха ССК в АСТ начали активно издавать и зарубежный хоррор помимо Кинга, с чем до этого были проблемы. После успеха нашего артбука «Миры Говарда Филлипса Лавкрафта» все кинулись делать что-то подобное. Успех антологий «Черный Новый год» и «Черные сказки», кажется, запустил моду на всякий «страшный» околофольклор.
Думаю, мы продолжим делать то, что делаем, то есть на фоне успеха тех или иных книг – экспериментировать с другими. Удивлять, предлагать людям что-то новое или «хорошо забытое старое». С 2014 года говорю: главное – не стоять на месте, а развиваться.
Русский хоррор – по какому пути он идет? Меняется ли тематика текстов, появляются ли новые приемы?
Приходит и уходит та или иная мода, возникает что-то свежее. За годы работы уже много раз наблюдал подобное. Был период, когда наши ежегодники битком набивались историческими рассказами ужасов, «деревенским» и «славянским» фэнтези-хоррором. Потом и авторы, и читатели от этого подустали – и тема не то что совсем сошла на нет, но подобное стало встречаться реже. Сейчас больших успехов достиг в ССК Иван Белов со своим циклом про Руха Бучилу – возможно, теперь этот формат востребован. С другой стороны, есть успех кровавого и грязного «Беспредела», то есть, видимо, имеется запрос и на такое.
Насчет новых приемов сказать сложнее. Насколько они «новые», если автор, допустим, осваивает что-то, что до него уже было у кого-то из наших зарубежных коллег?.. А я вижу, что некоторые авторы что-то такое делают. Хорошо, что у нас вообще есть возможность (а у кого-то и желание) экспериментировать, пробовать нечто новое. Знаете, бывает забавно: какой-нибудь молодой автор или читатель пеняет нам за что, что «ССК это что-то такое типичное, а вот посмотрите, как иначе пишет такой-то или такой-то автор-новатор из зарубежных». Потом идет какой-нибудь отбор или конкурс у нас, и там эти же молодые люди голосуют за «экспериментальную» и «новаторскую» прозу… вот только эксперименты и новаторство эти выдает «старая ССК-гвардия». Потому что на самом деле нет никакого деления на «старичков» и «молодых клыков», и реально талантливые новые имена, заявив о себе, преспокойно вливаются в когорту наших авторов. Их не очень много, но они появляются – за последние годы это Дмитрий Лопухов, Алексей Искров, Артем Гаямов, Олег Савощик и т.д.. Да тот же Владимир Чубуков, хоть уже и не юнец, но как автор, в смысле писательской карьеры, еще вполне себе молод. А вот, пожалуйста, заявил о себе, уже и первый авторский сборник, «Прах и пепел», у него вышел. И, кстати, это весьма своеобычная, во многом уникальная проза.
Если рассматривать отечественный и зарубежных хоррор: какие тенденции Вы наблюдаете на Западе или в Азии, которые в скором времени захватят и российского читателя?
Тут мне сложно судить. Если в формате кино и ТВ я еще могу более-менее отслеживать новинки и фиксировать, отмечать для себя некие модные темы (ну или «тренды», если поддаться соблазну и снова языком бизнеса говорить), то с литературой сложнее. Я читаю в основном то, что может быть издано у нас в ССК, на чтение сугубо «для себя» не остается времени. Максимум – успеваю посмотреть-почитать что-то в малой форме, но и то обычно уже догоняю те книги, которые были изданы уже не вчера, а сильно-сильно «позавчера».
Но если все-таки попытаться о каких-то тенденциях порассуждать, то среди таких я сейчас не вижу чего-то, что вот прям обязательно «захватит» рынок. К примеру, можно говорить о том, что на Западе есть активно продвигаемая «повесточка», а также была (может, и остается) актуальна тема некоего разрушения или демоформаций института традиционной семьи. По крайней мере в таких фильмах как «Сырое», «Реликвия» и тому подобных это последнее вполне просматривалось. Но и то, и другое кажется более актуально именно для «их» общества, а не для нашего. Сейчас, судя по успехам таких лент как «Титан» или «Субстанция», новую жизнь обретает боди-хоррор, ужасы трансформаций человеческого тела – но это, опять же, в большей мере актуально для Запада, с их культом пластической хирургии и спорными веяниями насчет смены пола. Пластика, впрочем, и у нас уже получила широкое распространение – так что вот, не исключаю, что боди-хоррор станет моден в русском хорроре. Хотя оный у нас и так встречается.
Писать хоррор можно научиться? Не думали о Школе русского хоррора, Жутких курсах литературного мастерства?
И можно, и думал. Но и то, и то – с важными оговорками.
Можно научиться писать хоррор, если ты умеешь хорошо писать. Есть целый ряд авторов, которые в этом смысле могут служить живыми примерами – это и Майк Гелприн, и Эльдар Сафин, и Дарья Бобылева, а до них – допустим, Святослав Логинов. Все эти писатели изначально с хоррором не работали, но когда попробовали – у них получилось. А что у них у всех общего? То, что все они в принципе хорошо пишут. Вот научить хорошо писать того, кто к этому никак не способен – это почти нереально.
Что до «Школы русского хоррора», то я так назвал послесловие к одной из наших антологий, года два-три назад. Есть вполне конкретные мысли и насчет некой общей работы по этой части в рамках создаваемых под эгидой ССК «Клубов любителей ужасов и мистики», и насчет платных курсов под моим личным началом. Извините, что «платных», но речь – как я такие курсы вижу – об очень серьезной и плотной работе, которая потребует несколько месяцев и у которой будут конкретные, осязаемые результаты.
Я также контактирую с литературоведами, филологами, которые сейчас занимаются научными изысканиями в сфере литературы ужасов. А прямо сейчас с парой соавторов пишем документальную книгу о хорроре в кино. Это все – тоже форма просветительства, так как научные изыскания, исследования жанра важны, они помогут будущим поколениям познать то, что я и авторы моего поколения познавали и перенимали когда-то у зарубежных коллег.
Как мастер жанра, какие три совета Вы могли бы дать авторам, которые хотят написать крутой хоррор, который Вы без раздумий рекомендуете в серию «Самая страшная книга»?
Первое. Читайте хорошую литературу. Много читайте. Чтение реально влияет на то, как сам человек пишет – при условии, что человек восприимчив и имеет какие-то способности, конечно. Сейчас вот идет конкурс «Бесова дюжина», я там участвую, читаю рассказы – и прямо видно по некоторым текстам, что их автором является, уж простите за сексизм, девушка или женщина, активно читающая всякую самиздатовскую любовную «проду» и фэнтези. Какую литературу читает – так, на таком уровне, и пишет. А в ССК с таким уровнем пройти нереально.
Второе. Читайте хоррор, изучайте хоррор. Тоже хороший, желательно. Хотя, если вы как следует «покушаете» классическую литературу (да хотя бы из школьной программы), то уже, вероятно, не сможете читать откровенное гуано в любом жанре, включая и хоррор. Тут кто-то может сказать, а как же всякие «успешные» авторы хоррора, творчество которых ты сам считаешь никудышным – Тюльбашева, Подшибякин и иже с ними. Разве их «успех» не доказывает, что спрос может быть и на плохо написанную литературу ужасов? Ответить на это могу так: ребят, если у вас есть богатые и влиятельные родственники, если вы вхожи во всякие «глянцевые» столичные тусовки и/или способны потратить миллион-другой на массовую скупку книжных блогеров, критиков и прочая – то можете добиться сопоставимого «успеха» и будучи хреновым писателем. Только не у нас, не в ССК. Мы не то чтобы за супер-пупер «высокую» литературу выступаем, но стараемся удерживать и не опускать определенную планку. Ну а знакомство с жанром поможет вам не заниматься изобретением велосипедов, а творить либо что-то в рамках определенной традиции, либо что-то уже действительно свое.
Третье. Участвуйте в серьезных литературных конкурсах. И не стремитесь фигачить романы. Тут я, конечно, схитрил, и даю сразу два совета в одном, но уж простите.
Под серьезными конкурсами я имею ввиду реальные конкурсы с четкой системой судейства и т.д., а не те конкурсы-лотереи, которые устраивают многие самиздат-платформы. Вспоминайте школьную математику и просто логику. Если на какой-то «конкурс» поступает, допустим, 500 рассказов, а через неделю вам объявляют шорт-лист, то подумайте сами – насколько реально, что кто-то (некие «преноминаторы» или «эксперты» анонимные, как правило) реально прочитали за эти семь дней все 500 рассказов?.. Шансы на это равны нулю, а значит это и не конкурс, а профанация, лотерея. Цель подобных лотерей – тупо пиар, привлечение внимания, а отнюдь не поиск реально талантливых и хороших авторов. Соответственно, вы ничему на таких псевдо-конкурсах не научитесь.
Что до романов, то надо понимать, что именно в хорроре это, во-первых, одна из наиболее сложных форм (по крайней мере если говорить о серьезном хорроре, а не о развлекательном трэшачке), с которой далеко не каждый даже опытный автор справляется. А во-вторых, конкретно в нашем жанре, в отличие от многих, вполне себе высок спрос на рассказы, доказательством чему служит статистика той же «Самой страшной книги», где покамест чаще издаются и чаще становятся хитами антологии и авторские сборники, а если говорить о романах, то и здесь примеры успеха это зачастую такие «романы в рассказах» («Вьюрки», «Голоса из подвала») или циклы рассказов и повестей с общим персонажем и в одном сеттинге (цикл «Заступа» Ивана Белова). В общем, в хорроре я рекомендую начинать именно с рассказов и повестей, а не замахиваться сразу на что-то большое.
Михаил, спасибо огромное за Ваши ответы!
Интервью с другими авторами вы найдете в подборке: Мария Аверина о современной прозе, Анаит Григорян о переводах, Юлия Набокова о продвижении российских авторов, Александр Лазарев об отечественном книгоиздании и многое другое.