Как мы потеряли чемодан в Китае — и чуть не остались без вещей. Даже без паспорта.
Летели мы в этом году на Пхукет, Таиланд.
Билеты — с пересадкой в Китае, через Пекин, аэропорт Дасин.
Вроде бы не первый раз. И Турция по турам, и Таиланд уже знаком.
Но всё равно — пересадка в Китае с ребёнком полутора лет вызывает в голове тихий голос и лёгкий страх:
«А что если заблудимся в аэропорту? А вдруг вообще не вылетим?»
Но цена билета была такая сладкая, что мы решили:
ну и пусть шепчет. Летим.
Перелёт — 20 часов. Чемоданы собраны.
Мы — бодры. Пока бодры.
Прилетаем в Пекин.
Сети, естественно, нет.
По указателям идём в транзит. Жене выдают билет и багажный талон.
Мне — нет.
Китайская сотрудница с абсолютно ровным лицом говорит что-то про багаж, транзит и:
«у вас не оформлено».
Через переводчик.
Я говорю:
«У нас транзит, чемодан должен идти до Пхукета».
Он думает, моргает — и выдает:
«Огурцы. Котлеты. Идите. Поводок. Два крыла. Собаки нет.»
Сотрудница что-то отвечает в свой — и мне прилетает:
«Багаж не живой. Сделайте визу. Четыре двери. Подарок.»
И самое интересное — это был наш основной способ общения со всеми.
Каждый сотрудник аэропорта — от стойки до досмотра —
вслушивался в эту чудную галлюцинацию с экрана.
Они пытались понять. Мы — пытались объяснить.
А в итоге все слушали перевод и моргали.
Только по очереди.
Мы смотрим друг на друга.
Каждый уверен, что говорит по делу.
Каждый уверен, что второй — долбоёб.
И оба, как ни странно, не ошибаются.
Следующие полтора часа — марафон по аэропорту размером с районный центр.
Причём, что особенно обидно — остальные-то проходят нормально.
С кем летели, с кем болтали ещё в Питере, —
всё как по маслу:
вышли, получили билеты, прошли в транзит.
Ни виз, ни багажных драм, ни табличек с иероглифами.
А мы — с ребёнком, рюкзаками и лицами туристов, которым почему-то никто не рад.
Передаём записки от одного сотрудника другому.
Все улыбаются, но никто не прогружается.
Максимум помощи — это указующий палец и взгляд мимо.
А чемодан… чемодан исчез.
Тот самый, с кремами, лекарствами, пюрешками, техникой, духами —
весь наш запасный мозг.
Половина быта. Тихий участник семьи.
Решаем: делаем визу, идём в город, искать багаж.
Проходим контроль, находим зону выдачи.
Лента пустая.
Обходим всё. Пусто.
Чемодан будто вышел
Наконец находим отдел забытых вещей.
Он там. Стоит. Один.
На лице у него нет, конечно, выражения.
Но если бы было — оно бы было уставшее.
Теперь надо сдать его в транзит.
И вот здесь началась вторая часть квеста.
С чемоданом в руках и визой в паспорте нас начали мотать по аэропорту.
Сначала — в одну сторону:
«Вам туда».
Приходим —
«Нет, это не к нам. Идите обратно, потом направо, потом ещё раз спросите».
Прошли один досмотр — не туда.
Пошли обратно — не пускают.
Всё по кругу.
Мы ходили туда-сюда,
показывали билеты, что-то объясняли через переводчик.
Никто не вникал. Мы уже и сами не очень понимали, что именно просим.
В какой-то момент нас просто отправили «на досмотр».
Без пояснений.
Мы пошли.
И это была точка невозврата.
Межпограничная зона.
Ты туда вошёл — и всё.
Назад уже нельзя.
Нет выхода. Нет вариантов.
Только ты, чемодан и неизвестность,
которая выглядит как лента ручной клади и человек с перчатками.
Это досмотр ручной клади.
А у нас чемодан на 30 кг.
Его можно взять в ручную, если ты Халк
Они начинают доставать:
кремы, пюрешки, духи —
ровным жестом, без вопросов.
Жена уже на пределе, но с боевым лицом.
Кричит в телефон, будто там кто-то действительно слушает.
«Вы что, блядь, слепые? Это не ручная кладь! Это багаж!»
Хорошо ещё, что это всё проходило через переводчик.
Иначе не исключено, что нас бы просто выслали.
А так — культурный обмен, вежливая озвучка, немного мата — и снова попытка объяснить.
Все молчат.
И только один сотрудник, видимо, решает включить голову.
Без лишних жестов, без суеты. Просто смотрит на чемодан и, наконец, говорит:
«Да, он не влезет…»
И начинает помогать.
Ведёт меня через какие-то тёмные коридоры,
двери с магнитными замками.
Если бы у меня был чемодан в кейсе и ухо в ухе —
это была бы сцена из «Миссия невыполнима».
Сначала он приводит меня к какой-то стойке регистрации,
где тоже вылет на Пхукет — но не наш рейс.
Что-то говорит сотрудникам, машет рукой в сторону чемодана:
мол, «заберите, просто довезите до Пхукета, всё равно туда летит».
Его вежливо высылают.
Он чешет затылок, но не сдается.
И мы продолжаем искать.
Через несколько минут находим нашу стойку.
Он говорит: «Жди здесь, регистрация начнётся через 40 минут.»
И уходит.
Я остаюсь один.
В одном из самых больших аэропортов мира.
Без паспорта. Без билета. С чемоданом и вот с этой табличкой.
На которой, кажется, иероглифами написано: «Удачи, брат».
Пятнадцать минут.
Я передумал всё, что только можно было передумать.
И даже то, что раньше не приходило в голову.
Когда он вернулся —
я был рад его видеть как родного дядю.
Потому что он вернулся с билетом.
А я — уже был готов ко всему.
Подхожу к девушке на регистрации.
Подаю билет. Она смотрит. И звонит.
(У нас весь перелёт был такой: все проходят нормально.
А как подходим мы — сразу мини-совещание из трёх человек и звонки.
Это, мягко говоря, напрягало.)
В итоге — чемодан сдают.
Паспорт возвращают.
Я снова человек.
Жена — в дьюти-фри.
Ребёнок — в восторге от автоматического унитаза.
А я — стою с чувством, что прожил маленькую вторую жизнь.
А потом выяснилось, что вся эта катавасия началась с одного движения руки.
Сотрудница в Пулково просто оформила один чемодан транзитом, а второй — только до Пекина.
Одна кнопка не туда.
Один штрих-код не в ту графу.
И ты уже бежишь по китайскому лабиринту с табличкой и рюкзаком на выдохе.
Все пять часов пересадки мы не ждали.
Мы выживали.
Квест: «Найди багаж, не потеряй ребёнка, верни паспорт».
Только последние полчаса — тишина.
Никаких вопросов.
Никаких переводчиков.
Просто сели.
И наконец выдохнули.
📌 Ещё больше интересных мыслей, наблюдений — в Telegram: