— Агрессия — это только следствие, а не причина. За ней всегда скрываются страх, боль или непонимание, — сказала Светлана. — Подросток не просто так отвергает ваши ценности. Он ищет себя.
Отец Полины барабанил пальцами по столу. — Сколько можно искать? С кем она себя ищет — вы видели? А теперь ещё и эти таблетки в рюкзаке. Мы платим вам уже третий месяц, а толку?
Светлана вздохнула. Каждый раз одно и то же. — Работа с подростками — процесс не быстрый. Доверие формируется постепенно. — А если мы не успеем? — спросила мать Полины. — Вчера она не ночевала дома. Шестнадцать лет, а мы не знали, жива ли она!
«Как будто я не понимаю», — подумала Светлана, но произнесла очередную профессиональную фразу о терпении. К концу сеанса у неё болела голова.
Двойная жизнь
Светлана мечтала о горячем душе и тишине. В коридоре горел свет. — Кира, я дома, — позвала она, но ответа не последовало.
На тумбочке в прихожей лежал Кирин телефон, который она утром забыла. Экран вдруг ожил: «@darkraven97: Сегодня будет ещё круче. Родители не узнают».
Рука потянулась к телефону. «Ты психолог. Ты знаешь, что нельзя нарушать личные границы». Но материнское чутьё оказалось сильнее.
Один клик — и перед ней развернулась переписка. Кадры с вечеринки, на которых Кира с бокалом в руке. Незнакомые парни намного старше дочери. На столе россыпь таблеток. Её семнадцатилетняя дочь, умница Кира, отличница и будущая студентка журфака, оказалась в самом центре того, с чем Светлана боролась на работе.
Хлопнула входная дверь. — Привет, мам. Ты сегодня рано, — сказала Кира. — Что на ужин?
Светлана посмотрела на дочь. Та же улыбка. Ни тени вины. — Кира, нам нужно поговорить.
Когда рушатся стены
— О чём? — Кира сняла рюкзак и прошла на кухню. — Что-то случилось? — Я видела твои фотографии. С вечеринки, — Светлана села напротив. — И переписку.
Кира замерла, а потом её лицо изменилось. — Ты копалась в моём телефоне? — Я не копалась, пришло уведомление… — И ты, конечно, не могла не посмотреть, — в голосе Киры послышалась злость. — А как же все твои лекции о доверии и личных границах? Или это только для твоих клиентов?
Внутри Светланы боролись психолог и мать. Победила мать. — Дело не в моём поступке! Я видела, что там происходит. Алкоголь, наркотики, взрослые мужчины… — Это просто вечеринка! У нас есть своя жизнь, которую ты не понимаешь! — Я не понимаю? Я каждый день работаю с подростками, которые начинали так же. С «просто вечеринок», с «просто таблеток»!
Кира рассмеялась. — Великий психолог Светлана Андреевна, которая всё знает о современных подростках. Ты помогаешь чужим детям, а собственную дочь не понимаешь! Ты такая лицемерка! — Не смей так со мной разговаривать! Сегодня вечером ты никуда не пойдёшь.
— Ты не имеешь права мне указывать! Мне семнадцать, и через год я буду жить отдельно, — она схватила рюкзак. — Ты понятия не имеешь, через что я прохожу! Ты всегда была правильной!
Дверь хлопнула. Светлана осталась одна, чувствуя нарастающую панику.
Призраки прошлого
Три часа спустя, после множества неотвеченных звонков, Светлана искала в социальных сетях Киры зацепку. В личных сообщениях нашлась ссылка на адрес вечеринки — старая дача в пригороде.
По дороге слова Киры «ты всегда была правильной» всплыли в памяти. Образы из прошлого проступили с невероятной чёткостью.
Она не всегда была «правильной». Светлана-подросток, дочь разведённых родителей, бунтовала не меньше Киры. «Я никогда не рассказывала ей, — подумала Светлана. — Я создавала образ идеальной матери».
Перед глазами возникла картина: она и Вероника, её лучшая подруга, пробираются на дачу к старшеклассникам. Та самая Вероника, с которой они познали все «прелести» взрослой жизни, та самая Вероника, которая…
Светлана затормозила. Нет, она не будет думать о Веронике. Не сейчас.
Дача оказалась двухэтажным деревянным домом. Музыка грохотала, вокруг стояло несколько машин.
Встреча с прошлым
Светлана пошла к дому. Внутри толпились люди. В воздухе витал сладковатый запах чего-то запретного.
На втором этаже она увидела Киру. Рядом с ней стоял парень и протягивал ей маленькую таблетку. — Кира! — крикнула Светлана.
Кира обернулась, парень попытался что-то спрятать, а из соседней комнаты вышла женщина и застыла на месте.
Даже спустя двадцать лет Светлана узнала бы её. Вероника. Всё те же рыжие волосы, только теперь с сединой. — Светка? — произнесла Вероника. — Это правда ты?
— Мам? — растерянно спросила Кира. — Ты знаешь её?
Парень отступил. Светлана поняла, что он точная копия Вероники. — Твой сын? — спросила она у бывшей подруги. — Да, Егор, — Вероника обернулась к парню. — Что ты делаешь? — Ничего такого, мам… — Я видела, что ты протягивал ей, — сказала Светлана. — Ты понимаешь, чем это может закончиться?
Разорванная цепь
Вероника побледнела. — Егор, спускайся вниз, — скомандовала она. — Светка, я не знала… — Не знала чего? Что ему нельзя раздавать таблетки подросткам? Или ты забыла, что случилось с Наташей?
— Мама, о чём она? — Кира переводила взгляд с матери на незнакомую женщину. — Кто такая Наташа?
Светлана поняла, что больше не может лгать. — Наташа была младшей сестрой Вероники. Моей лучшей подругой, — начала она. — Мы с Вероникой были такими же бунтарками, как и ты. Ходили на такие же вечеринки, знакомились с парнями старше нас, пробовали запрещённые вещества. Наташе было пятнадцать, она была младше нас. Она восхищалась нами, и мы взяли её с собой. На одной из вечеринок ей предложили что-то слишком крепкое. Она умерла у меня на руках, пока мы ждали скорую.
Вероника закрыла лицо руками, а Кира застыла. — После этого, — продолжила Светлана, — я поклялась изменить свою жизнь. Я пошла учиться на психолога, чтобы помогать таким, как мы тогда. И поклялась, что мой ребёнок никогда не окажется на нашем месте.
— Но ты даже не рассказала мне, — сказала Кира. — Ты делала вид, что всегда была идеальной. — Потому что мне было стыдно и страшно. Я боялась, что если ты узнаешь, то решишь, что тебе тоже можно. А потом было уже поздно признаваться.
— После того случая мы расстались, — сказала Вероника. — Света уехала учиться, а я пыталась забыть. Вышла замуж, родила Егора. И не смогла уберечь его от той же участи.
— Почему ты думала, что я не пойму? — спросила Кира.
Новое начало
Три дня спустя Светлана и Кира рассматривали старый фотоальбом. — Это Вероника, это я, а это Наташа, — Светлана указала на снимок. — За месяц до того, как всё случилось.
Кира провела пальцем по фотографии. — Ты была красивой. И совсем не похожей на меня. — Внешне — может быть. А внутри — очень похожей. Такой же упрямой.
После той ночи между ними что-то изменилось. Кира тогда не пошла на вечеринку, вместо этого они с Вероникой и её сыном долго разговаривали.
— Я всё ещё не понимаю, почему ты молчала, — сказала Кира. — Как будто в нашей семье запрещено совершать ошибки. — Потому что я боялась. Я не гордилась своим прошлым. И думала, что если буду идеальной матерью, то смогу защитить тебя от всего. — Но никто не может быть идеальным. И то, что ты пыталась, только отдаляло нас друг от друга, — Кира опустила глаза. — Я начала ходить на эти вечеринки, потому что мне казалось, что ты меня не понимаешь. Что у тебя никогда не было сомнений или боли.
Светлана взяла дочь за руку. — Я обещаю, что больше не буду притворяться идеальной. Только пообещай мне быть осторожнее. — Договорились. И, мам… Я подумала о том, чтобы пойти по твоим стопам. Может, не психологом, но кем-то, кто помогает людям.
Светлана осознала, что только показав свои шрамы, она смогла по-настоящему сблизиться с дочерью.
Замкнутый круг разорван
— Самое важное — не быть идеальным примером для своего ребёнка, а быть честным, — Светлана обвела взглядом группу родителей. — Наши дети не ждут от нас совершенства. Они хотят знать, что мы тоже были уязвимы, что мы тоже боролись и ошибались.
Среди слушателей она заметила Веронику с Егором. После той встречи они снова начали общаться, и Вероника привела сына на групповую терапию.
— Когда мы пытаемся скрыть свои ошибки, мы только усугубляем замкнутый круг отчуждения. Но когда мы находим в себе силы быть честными, круг разрывается.
После сеанса Светлана подошла к Веронике. — Как вы? — Впервые за долгое время — хорошо, — Вероника посмотрела на сына, который разговаривал с Кирой. — Мы начали по-настоящему общаться. Он сказал, что всегда считал меня идеальной и именно поэтому боялся рассказать о своих проблемах.
Светлана улыбнулась, глядя на дочь и сына бывшей подруги. Замкнутый круг разорван.