История человечества знает множество тюрем, ставших легендарными: Бастилия, Тауэр, Алькатрас. Но лишь одна из них была специально создана для содержания всего семи человек и управлялась одновременно четырьмя государствами. Речь идет о Шпандау — берлинской тюрьме, ставшей символом послевоенной справедливости и холодной войны.
От средневековой крепости к прусской тюрьме
Там, где река Шпрее впадает в Хафель, в западной части Берлина, еще в средние века возникла крепость Шпандау. Столетиями она защищала подступы к городу, но к XIX веку утратила военное значение. В 1876 году прусские власти решили построить рядом с обветшавшей цитаделью современную тюрьму.
Архитекторы взяли за образец передовой для того времени проект Карла Шинкеля — тюрьму в Инстербурге (ныне Черняховск). Новое здание из красного кирпича, напоминающее средневековый замок, было построено в форме креста — революционное решение, позволявшее минимальному числу охранников контролировать максимальное количество заключенных.
Тюрьма была рассчитана на 500 арестантов и воплощала новейшие пенитенциарные теории того времени: одиночные камеры для опасных преступников, пересыльные помещения и десять общих камер на 40 человек каждая. Это был настоящий городок за решеткой, со своей кухней, прачечной, мастерскими и даже небольшой церковью.
Первые политические узники
В годы Первой мировой войны характер тюрьмы начал меняться. Среди заключенных появились подданные враждебных государств. Одним из самых известных узников того времени стал Борис Луцкий — выдающийся русский инженер-конструктор, создатель первых немецких авиационных двигателей. Ирония судьбы: человек, внесший огромный вклад в развитие немецкой авиации, оказался за решеткой как «враждебный элемент».
После войны в Шпандау стали помещать все больше политических заключенных. Член рейхстага от компартии Вернер Шолем попал сюда за участие в антивоенной манифестации. Это было лишь начало мрачной трансформации тюрьмы.
Ад на земле: Шпандау при нацистах
После поджога Рейхстага в феврале 1933 года и появления чрезвычайного указа «О защите народа и государства» Шпандау превратилась в тюрьму гестапо. Здесь практиковались изощренные пытки, проводились казни. По свидетельствам выживших, в подвалах была установлена настоящая гильотина — символ «нового порядка».
Первыми жертвами стали противники режима: публицист Эгон Киш, лауреат Нобелевской премии мира Карл фон Осецкий, бесстрашный адвокат Ханс Литтен (тот самый, который осмелился допрашивать Гитлера в суде в 1931 году). Социал-демократы, коммунисты, евреи, свидетели Иеговы — все они проходили через ворота Шпандау перед отправкой в концлагеря.
Особую известность приобрела история членов антифашистской организации «Красная капелла». Эти мужественные люди, передававшие разведданные Советскому Союзу, были арестованы в 1942 году и содержались в Шпандау до казни. Многие из них провели последние дни жизни именно в этих стенах.
Межсоюзная тюрьма: семеро против четырех держав
Историческая справедливость восторжествовала 18 июля 1947 года, когда в бывшую нацистскую тюрьму привезли семерых осужденных Нюрнбергским трибуналом военных преступников. Это были:
- Рудольф Гесс — заместитель фюрера, приговоренный к пожизненному заключению
- Карл Дёниц — гросс-адмирал, преемник Гитлера, 10 лет
- Константин фон Нейрат — министр иностранных дел, 15 лет
- Эрих Редер — главнокомандующий кригсмарине, пожизненно (позже заменено на 20 лет)
- Бальдур фон Ширах — гауляйтер Вены, 20 лет
- Альберт Шпеер — министр вооружений, «архитектор Третьего рейха», 20 лет
- Вальтер Функ — министр экономики, пожизненно
Управление тюрьмой стало уникальным примером четырехстороннего союзного администрирования. Каждый месяц менялась караульная рота: советская, американская, британская и французская. Смена караула превратилась в настоящий церемониал с участием комендантов всех четырех секторов Берлина.
Тюремные правила стали предметом бесконечных споров между вчерашними союзниками. Советская сторона настаивала на максимально строгом режиме, западные союзники склонялись к более гуманным условиям. В итоге установился компромиссный распорядок: подъем в 6 утра, отбой в 22:00, две получасовые прогулки в день, обязательные работы, ограниченная переписка и свидания.
Заключенные утратили имена, получив взамен номера: Гесс стал «Заключенным № 7». Но со временем режим смягчался. Узникам разрешили общаться между собой, читать газеты (правда, только четыре наименования, одобренные всеми четырьмя державами). Альберт Шпеер разбил в тюремном саду цветники, которые стали его гордостью. Вальтер Функ, происходивший из музыкальной семьи, получил разрешение играть на фисгармонии в тюремной церкви.
Одинокий узник
К 1966 году большинство заключенных освободились. Шпеер и Ширах, отбывшие 20-летний срок, покинули Шпандау. В огромной тюрьме, рассчитанной на 500 человек, остался единственный узник — 73-летний Рудольф Гесс.
Абсурдность ситуации поражала: 600 человек персонала, включая охрану, обслуживали одного заключенного. Ежегодные расходы на содержание тюрьмы достигали полумиллиона марок. Западные державы неоднократно предлагали освободить Гесса по состоянию здоровья, но советская сторона была непреклонна.
Для престарелого узника режим постепенно смягчали. Ему разрешили носить гражданскую одежду без номера, предоставили персонального санитара, увеличили время прогулок. В тюремном саду построили отапливаемый домик со столиком и креслом — последнее пристанище одинокого старика.
17 августа 1987 года в этом домике 93-летний Гесс покончил с собой, повесившись на электрическом проводе. Официальная версия — самоубийство, но обстоятельства смерти до сих пор вызывают вопросы. Существуют теории о возможном убийстве, но рассекреченные в 2017 году документы подтверждают версию суицида.
Конец истории
После смерти последнего узника судьба тюрьмы была предрешена. На последнем заседании директората 6 января 1988 года было принято решение о сносе здания. Союзники опасались, что тюрьма может стать местом паломничества неонацистов или объектом политических спекуляций.
Британские солдаты и немецкие рабочие методично разрушили здание. Каждый кирпич был измельчен, строительный мусор вывезен и захоронен на заброшенном аэродроме Гатов. Власти сделали все, чтобы от тюрьмы не осталось и следа.
Но история оказалась сильнее. На черном рынке тут же появились «подлинные кирпичи из Шпандау» по 100 марок за штуку. Правда это или подделка — уже не важно. Люди готовы были платить за кусочек истории, за материальное воплощение ушедшей эпохи.
Эпилог: Что осталось от Шпандау?
Сегодня на месте тюрьмы — торговый центр. Никаких памятных знаков, никаких табличек. Только в музее цитадели Шпандау можно увидеть небольшую экспозицию, посвященную тюрьме. Но память о ней живет в архивных документах, мемуарах узников и охранников, в исторических исследованиях.
Шпандау стала символом многих вещей: возмездия за военные преступления, абсурда холодной войны, когда четыре державы не могли договориться даже о судьбе одного старика, трагической иронии истории, когда палачи оказались в камерах своих жертв.
История тюрьмы Шпандау — это история XX века в миниатюре. От кайзеровской Германии через Веймарскую республику к нацистской диктатуре, а затем к разделенному миру холодной войны. Каждая эпоха оставила здесь свой след, свои жертвы, свою боль.
Возможно, правильно, что тюрьму снесли. Некоторым местам лучше существовать только в памяти — как напоминание и предостережение будущим поколениям.