Разговор Тамары Михеевой с Екатериной Аксеновой
Мы узнали о Екатерине Аксеновой благодаря редактору Марии Тонконоговой, которая познакомила нас с тюменским писателем. «Дорога на Тортугу» стала лауреатом премии им. В. П. Крапивина и вышла в «Абрикобуксе» в 2022 году с иллюстрациями Александра Уткина, а в начале этого года мы выпустили новинку — книгу «Сосновая крепость» (иллюстрации Леси Улановой). И в ближайшее время увидит свет ещё один текст — «Пешком по небу», также ставший лауреатом Крапивинки. А вот увидимся мы Катей только в апреле — ждём приезда любимого автора на весеннюю выставку non-fiction. В преддверии встречи и состоялся разговор Тамары Михеевой и Екатерины Аксеновой.
Абрикобукс: первый вопрос у нас традиционно о том, как ты попала в детскую литературу? Была ли это мечта детства или так вышло случайно? Кто ты по профессии? Расскажи о себе.
Екатерина Аксенова: Мне было лет семь, и я наблюдала за птицами. Осенью они кружили над двором. Красиво и торжественно. Я тогда подумала, что обязательно вставлю этот эпизод в свою книгу. Ну, когда вырасту и напишу книгу.
Тем не менее я планировала стать художником. Я училась в художке, университет закончила с дипломом графического дизайнера, работала в журнале. Мои одногруппники, которых я не видела с университета, до сих пор удивляются, когда я рассказываю, что пишу книги. А мне кажется, это так логично: я шла к этому всю жизнь. Первую книгу я начала писать лет в 10 вместе с подружкой. Это был детектив, но мы его не закончили. А ещё мы издавали свой рукописный журнал.
Снова писать я начала, обзаведясь своим блогом лет 6–7 назад. Лирические зарисовки и маленькие сказки. Именно тогда я впервые серьёзно задумалась, что было бы классно написать настоящую книгу. Но тут важно отметить, что у меня была огромная поддержка от читателей. Первую книгу я издала сама через краудфандинг, и это было чудо! Такая волна поддержки и любви! Кто угодно поверит в себя. Плюс я знала, как вообще делаются книги, программы и законы вёрстки, печати и вот это вот всё. Именно благодаря блогу со мной связался редактор одного издательства и предложил написать для них книгу. Так я и перешла в другую лигу. А потом попала в семью «Абрикобукс».
А: Катя, ты живёшь сейчас в Тюмени, родине Крапивина. Ты читала его книги в детстве? И если да, оказали ли они на тебя влияние? Спрашиваю, потому что «Дорога на Тортугу» кажется мне очень крапивинской (в самом хорошем смысле)
Е. А.: Крапивина я в детстве не читала, как-то он мимо прошёл. Но я читала его книги уже будучи взрослой, причём в трудный период жизни, и они меня очень поддержали. Наверное, именно тогда я поняла, что детские книги не только для детей. В них можно найти опору в любом возрасте. Крапивин мне показал, как много в детях силы, света, мудрости и любви. А значит, каждый человек может отыскать их в себе, потому что мы все были детьми. Может, поэтому я и пишу для детей. Ради этой непробиваемой надежды и силы, которая в детях горит, как маяк.
В «Дороге на Тортугу» действительно есть крапивинские мотивы, но мне в принципе очень близок этот дух авантюризма и приключений.
А: Да, это чувствуется. А как к тебе пришла идея «Дороги на Тортугу»? Есть ли какая-то история создания и можешь ли ты ею поделиться.
Е. А.: Могу! У меня была серия коротких историй, которые я опубликовала у себя в блоге: «Сказки на автобусной остановке» про эксцентричного дворника-философа (прототип Шкипера) и Мальчика (будущий Гвоздик). Такие философские и забавные зарисовки. Но я чувствовала, что в них скрыт бóльший потенциал. А потом как-то увидела картинку, где мальчик лезет через забор, и в голове сложилась повесть. Почти целиком. Кстати, многие зарисовки из «Сказок на автобусной остановке» я вставила в книгу.
А: Да, иногда действительно достаточно увидеть, как кто-то лезет через забор! Спасибо, что поделилась. А твоя первая книга, которую ты издала сама, она тоже была детская?
Е. А.: Я позиционировала её как книгу для детей и взрослых, которые помнят, как быть ребёнком.
А: Тема дружбы — центральная во всех (трёх, мною прочитанных) твоих книгах. У тебя были в детстве настоящие друзья или, наоборот, ты была одиноким ребёнком?
Е.А.: Мне с друзьями повезло. Они у меня всегда были. Буквально на днях виделась с подругой, с которой дружу с детского сада. Но сейчас, конечно, у всех семьи, заботы, дела и видимся очень редко. А вообще, мой лучший друг — это мой муж.
А: В книге «Сосновая крепость» у тебя очень здорово описывается съёмка на плёночный фотоаппарат. Ты и сама любишь фотографировать на плёнку. Ты вообще олдскульщик? Как тебе кажется, человечество многое теряет, переходя в цифру?
Е. А.: Ой, да, я олдскульщик. Люблю снимать на плёнку — недавно мы купили виниловый проигрыватель и теперь собираем коллекцию пластинок. Мне кажется, человечество никогда целиком не перейдёт на цифру. Мы живём в материальном мире, и нам нужны материальные объекты: бумажные книги, плёночные фотки или пластинки.
А: Пожалуй, да. Крапивин пришёл к тебе во взрослом возрасте, а какие книги ты читала в детстве?
Е. А.: Мне кажется, я началась как читатель, когда ко мне попали книжки из серии «Библиотека приключений». У каждого человека есть та самая книга, с которой он полюбил читать. У меня это «Копи царя Соломона» Хаггарда. Дальше были «Остров сокровищ», «Айвенго», «Последний из Могикан» и всё в таком духе. И очень любила читать детские детективы из серии «Чёрный котенок». Я с подругой как раз что-то подобное и писала.
А: О, у меня тоже была «Библиотека приключений»! Катя, расскажи, пожалуйста, о «Сосновой крепости». Эта твоя книга стала для меня... Мне кажется, это какой-то наш Ульф Старк (для моего поколения детских писателей это, пожалуй, самая высокая похвала). Сложная дружба, которую невозможно вынести, рефлексирующий герой... Как пришла тебе в голову эта история? И трудно ли писать от лица мальчика-подростка?
Е. А.: Я её писала в очень трудный момент свой жизни, и эти мальчишки меня буквально спасли. Я уходила в их мир и чувствовала себя там счастливой. Хотя не скажу, что история лёгкая и воздушная. Она началась с образа домика на дереве где-то в лесу. Наверное, у каждого писателя есть свой вишлист сюжетов и локаций, про которые хочется писать. В «Дороге на Тортугу», например, герои путешествуют на самодельном плоту. Это одна из моих мечт. У меня свёкр плавал на таком, так что всё из жизни. Можно сказать, я тоже поплавала вместе со своими героями . Так вот, домик на дереве — тоже одна из таких штук, о которой мечтаешь всё детство. Этот образ застрял в голове и как-то начал очень настойчиво напоминать о себе. Я тогда только закончила «Пешком по небу», довольно острую вещь, и планировала отдохнуть. Но нет, ниточка потянулась. Я поняла, что это будет история про лето, мальчишек и домик на дереве. И это будет драма. А ещё за несколько лет до этого, тоже летом, у меня в голове засела фраза «это случилось в лето гроз» и образ дачного чердака, дождя, хмурого неба и тревоги, которая витает в воздухе. Но я тогда вообще не поняла, что это, откуда и зачем. У меня часто бывает, что книги приходят с фразы и образа. А дальше я начинаю разматывать клубочек. Много гуляю и размышляю над историями, знакомлюсь с героями.
«Сосновая крепость» тоже начала постепенно формироваться, а потом я села и начала писать. Очень легко и весело. Причём, половину книги я написала в телефоне на детской площадке. И это, наверное, единственная вещь, где я написала конец практически сразу после начала повести. А потом сводила эти два события. Не зря книга начинается как бы с конца. Читатель сразу узнает, что Сосновая крепость сгорит. Мне было легко писать за мальчишку, но насколько это получилось убедительно, наверное, надо спросить у мальчишек .
А: Думаю, мальчишки оценят! Так удивительно, что тебе писалось «легко и весело», потому что мне прямо с первых страниц было как-то тревожно. Хотя вроде бы ничего такого не происходит, но вот эта интонация... до мурашек. И удивительно ещё, что домик на дереве дал такие ассоциации тебе самой, ведь он мало у кого ассоциируется с подростками, скорее с детьми помладше, с их беззаботностью. Но получилось очень круто.
Е. А.: Спасибо.
А: Давай теперь поговорим о твоей самой сложной книге, которая вот-вот выйдет, — о «Пешком по небу». Дети в ней гораздо сильнее, мудрее, мужественнее взрослых. Особенно мама Миши совершенно безвольная. Ты специально её такой сделала?
Е. А.: Мне хотелось нарисовать затюканную жизнью женщину, у которой нет сил ни на что. Но она всё равно пытается вроде строить жизнь, дать ребёнку хоть какого-то отца. Пусть и не очень удачно всё это у неё выходит. Это, мне кажется, вообще распространённое явление, когда человек выгорает и живёт на автопилоте, как-нибудь. И дети от этого страдают. Но тут виноваты даже не столько взрослые, сколько жизнь, с которой они не справились. У меня вообще часто в книгах мелькает тема ненужности детей. Это страшно и очень грустно. Наверное, я об этом пишу, чтобы такого не было.
Вообще в этой книге много о равнодушии людей друг к другу, когда это равнодушие копится и копится по капле, а потом приводит к трагедии. Знаешь, мне кажется, тот же буллинг существует за счет равнодушия окружающих. А ещё в моих книгах часто звучит мысль, что плохое случается. Смерть случается. Самое страшное может случиться. И от этого вообще никто не застрахован. И ребёнок, и подросток должен это знать. Но это можно пережить, можно жить дальше, потому что пока есть жизнь, есть надежда.
А: Да, и надежду дают именно те, кто, как нам кажется, виноват в том, что случилось…
Е. А.: В этой книге никто не виноват. И виноваты все. Это, наверное, про коллективную ответственность. Но в тоже время эта книга про то, как один человек может менять жизни всех вокруг. Он может принести весну, может быть другом для одинокого человека, может отдавать добро, может столько всего, если только захочет! Даже несмотря на то, что вокруг все против. Можно начать менять мир прямо сейчас. Я хочу, чтобы читатель это тоже понял. В каждом есть много добра, только оно иногда спит, как зёрнышко под снегом, и нужен толчок, чтобы росточек начал прорастать.