И опять о поджогах. На регулярной основе газеты рассказывали в рубрике «Из зала суда» о судебных заседаниях по разным делам, в том числе и по пожарам. И, кстати, не всегда виновного привлекали к ответственности.
Так, 25 апреля состоялось публичное заседание Благовещенского суда, на котором первым рассматривалось дело по обвинению в поджоге крестьянина Алексея Тельцова. «Защищал частный поверенный Александров. Обстоятельствами дела выяснилось, что на подсудимом, бывшем в нетрезвом виде, загорелась от папиросы рубашка, которую он и сбросил около стены дома. Суд оправдал Тельцова», – писал журналист Амурской газеты в № 48 28-го апреля (воскресенье) 1902 г.
На публичном заседании Благовещенского окружного суда, состоявшемся 29 мая 1902 года, рассматривалось дело о поджоге дома Горского на Иркутской улице, между Чигиринской и Буссевской. В этом доме размещалась пивная лавка Винникова, в которой загорелась кладовая. В поджоге обвинили по статье 1610 Уложения ссыльного крестьянина Сергея Фортунатова, хотя прямых доказательств его вины не было, и никто его не видел.
О ходе судебного разбирательства рассказала Амурская газета 2 июня в номере 61. «Свидетели Сидоров и Боршум показали, что они, ночью на 22 января этого года, проживая в пивной лавке Винникова, почувствовали запах гари, выбежали во двор и потушили горевшую стену, около которой оказалась пакля, облитая керосином; при этом Сидоров объяснил, что Фортунатов, находясь в пьяном состоянии, признавался, что он совершил поджог. Свидетельница Мильтова, проститутка, находившаяся, кроме других лиц, в постоянной связи с Фортунатовым, показала, что еще 25 декабря прошлаго года, незадолго до разчета Фортунатова из пивной лавки, он хвалился, что если разойдется с хозяином, то не пожалеет банки керосина, а после пожара говорил, что это сделал он, но не один, а при участии молоканина, имени и фамилии котораго при этом не назвал; давая свое показание свидетельница созналась, что и в первый и во второй раз сама была выпивши.
Свидетель, хозяин пивной лавки Винников, показал, что Фортунатов служил у него для помощи в деле и получал выручку; никаких ссор у него с Фортунатовым никогда не бывало; 22 декабря его, Винникова, не было дома, а 27 декабря он сразу уволил Винникова от занятий за то, что в выручке не хватило восемнадцати рублей; хотя Фортунатов и поместился в квартире на той же улице напротив Винникова, но последний подозрения в краже против него не заявил; ко всему этому Винников добавил, что в пивной лавке у него ничего нет кроме столов и табуретов, а принадлежащее ему имущество находится в его квартире, где он проживает с семейством, в том же дворе. Свидетель Сидоров, сын квартирной хозяйки, у которой проживал Фортунатов после разчета у Винникова, удостоверил, что Фортунатов несколько дней, а в том числе и 25 декабря не уходил по ночам из дома, известно это потому, что тогда хворал его отец, ныне умерший и всего семейство не спало, заботясь об умершем. Результат поджога – обгоревшия доски у кладовой. Суд оправдал Фортунатова».