Говорят, один в поле не воин. А если пятеро? Причём не академиков, не «золотых медалистов» от музыки, а скорее самоучек, одержимых великой идеей. Так родилась «могучая кучка» – группа композиторов, которые однажды решили: хватит копировать Европу, пора говорить по-русски. В нотах.
Кто эти люди и почему они вообще «кучка»?
Название звучит почти шутливо. И да – так и было. «Кучкой» их назвал критик Владимир Стасов, и сначала это был лёгкий сарказм. Впрочем, герои истории не обиделись. Наоборот, приняли с гордостью.
Собрались они в 1860-х в Петербурге. Не по объявлению и не по расчёту. Просто встретились люди, которые одинаково чувствовали музыку и одинаково мечтали сделать её русской. Не в смысле «с балалайками», а в смысле – с характером, с душой, с родной речью и интонацией. А главное – без оглядки на западные шаблоны.
А теперь знакомьтесь – «могучая пятёрка»
Вот кто входил в эту самую «кучку»:
- Милий Балакирев – идейный центр и вдохновитель. У него был абсолютный слух, непростой характер и голова, полная музыкальных идей.
- Модест Мусоргский – самый «русский» из всех. Его музыка – это не просто мелодии, это сама речь, сам народ, с его грустью, удалью и фатализмом.
- Николай Римский-Корсаков – бывший моряк, ставший одним из самых известных композиторов эпохи.
- Цезарь Кюи – инженер-фортификатор по профессии и композитор по страсти. Писал не только музыку, но и язвительные рецензии.
- Александр Бородин – химик-органик, автор серьёзных научных трудов и… гениальных симфоний. Да-да, человек, написавший «Князя Игоря», днём работал с мышьяком и эфирами, а по вечерам сочинял музыку.
Но в чём фишка? Чем они отличались от других?
Их не учили в Париже, не натаскивали на «правильную гармонию». Они шли по своему пути – через фольклор, народные напевы и живую речь. А ещё они верили, что музыка – это не только про красоту, но и про правду.
Мусоргский, например, специально не «прихорашивал» мелодии. Он записывал интонации так, как люди говорят. А Римский-Корсаков в свои оркестровки вплетал столько красок, что позже их изучали как учебник для композиторов всего мира.
Они не были друзьями навеки
Звучит красиво: пятеро гениев, вдохновлённых общей мечтой. Но, как водится, всё было сложнее. Ссоры, ревность, творческие конфликты – всё это тоже было. Кто-то обвинял Балакирева в авторитарности, кто-то уставал от разногласий. Постепенно пути начали расходиться.
Что осталось от «кучки»?
Их идеи оказались заразительными. Даже те, кто с ними не соглашался, потом невольно опирались на их открытия. Музыкальная школа, которая выросла в России к концу XIX века, развивалась под влиянием той самой «могучей кучки».
А вы слушали когда-нибудь «Картинки с выставки» Мусоргского? Или «Полёт шмеля» Римского-Корсакова? Или «Богатырские ворота»? Вот и оно. Всё это – отголоски той самой мечты о «русской музыке с характером».
И всё же, почему именно «могучая»?
Стасов, тот самый критик, написал: «Вот какая теперь у нас в Петербурге музыкальная могучая кучка!». Немного с иронией – но уже с восхищением. И ведь оказался прав. Потому что кучка оказалась действительно могучей.