Евгений Агранович Киты — неразговорчивые звери, Понятно: при солидности такой. Не принято у них ни в коей мере Надоедать соседям болтовнёй. И только в случае последнем, крайнем, Когда он тяжко болен или ранен, Не в силах всплыть, чтоб воздуху глотнуть, — Кит может кинуть в голубую муть Трёхсложный клич. Нетрудно догадаться, Что это значит: выручайте, братцы! И тут к нему сквозь толщи голубые Летят со свистом на призыв беды Не то чтобы друзья или родные – Чужие, посторонние киты. И тушами литыми подпирая, Несчастного выносят на волну… «Ух, братцы, воздух! Думал, помираю. Ну всё, хорош, теперь не утону». Бионика — наука есть такая, Проникшая в глубокие места, — Язык зверей прекрасно понимая, На плёнку записала крик кита. Гуляет китобоец над волнами. К магнитофону подошёл матрос, И вот под киль прикрученный динамик Пускает в океан китовый SOS. За много миль тревожный крик услышав, Бросает кит кормёжку и детишек, Чтоб вынести собрата на горбу. Торпедою летит… Успел, удача! Ещё крич
Евгений Агранович
Киты
Киты — неразговорчивые звери,
Понятно: при солидности такой.
Не принято у них ни в коей мере
Надоедать соседям болтовнёй.
И только в случае последнем, крайнем,
Когда он тяжко болен или ранен,
Не в силах всплыть, чтоб воздуху глотнуть, —
Кит может кинуть в голубую муть
Трёхсложный клич.
Нетрудно догадаться,
Что это значит: выручайте, братцы!
И тут к нему сквозь толщи голубые
Летят со свистом на призыв беды
Не то чтобы друзья или родные –
Чужие, посторонние киты.
И тушами литыми подпирая,
Несчастного выносят на волну…
«Ух, братцы, воздух! Думал, помираю.
Ну всё, хорош, теперь не утону».
Бионика — наука есть такая,
Проникшая в глубокие места, —
Язык зверей прекрасно понимая,
На плёнку записала крик кита.
Гуляет китобоец над волнами.
К магнитофону подошёл матрос,
И вот под киль прикрученный динамик
Пускает в океан китовый SOS.
За много миль тревожный крик услышав,
Бросает кит кормёжку и детишек,
Чтоб вынести собрата на горбу.
Торпедою летит… Успел, удача!
Ещё кричит, еще не поздно, значит…
И в аккурат выходит под гарпун.
Мудрец-бионик, было ли с тобою,
Чтоб друга на спине ты нёс из боя,
От тяжести и жалости дрожа?
Была ли на твоём веку минута,
Когда бы ты на выручку кому-то,
Захлёбываясь воздухом, бежал?
Тут все друг друга жрут, я понимаю.
Я не с луны, я сам бифштексы жру.
Я удочку у вас не отнимаю,
Но вот наживка мне не по нутру.
По-всякому на этом свете ловят:
Щук — на блесну, а птичек — на пшено.
Мышей — на сало, а людей — на слове.
На доброте ловить — запрещено.
Плывите, корабли, дорогой новой
За пищей, по которой стонет мир, —
За грузом солидарности китовой,
Она нужней нам, чем китовый жир.
Хорошее стихотворение, правда?
Но, с чего это вдруг про китов?, — спросите вы.
А с того, что у меня теперь есть личный спасатель. 🐋
И приплыл он ко мне от одного удивительного, замечательного человека, Наташи Аутмамы Пановой
Наташа, спасибо тебе огромное!
Все случайности не случайны, так ведь?)
Я очень рада, что ты случилась в моей жизни! 🥰