Нелл Уайт-Смит
Ходячие библиотеки
16+
444 страницы
Люра - библиотекарша. Но она живет в постапокалиптичном мире, где библиотеки - это большие ходячие здания, для поиска книг надо уметь охотиться, выживать во фронтире, а еще - метко стрелять, отбиваясь от атак бегунов. Люре и так скучать некогда, а тут еще и клиент с новой книгой появился. И поймать эту книгу- непростая задача (книги, кстати, умеют бегать, кусаться и самоустраняться).
Очень необычная книга - тут и стимпанк, и вестерн, и детектив, и сатира, а иногда вообще не понятно что. И очень проработанный мир: здесь живут не люди, а механоиды (у Люры, например, есть хвост), есть не только передвигающиеся сапоги, шкафы, дома, библиотеки, но и целые города. В этом мире легко запутаться. И если в начале ничего не понятно и надо разобраться во всех терминах, то к середине сюжет затягивает что не оторваться.
Не ждите спокойной и уютной "книжки про книжки". Здесь две параллельные (связанные одной библиотекой) линии, в которых постоянно что-то происходит (иногда что-то совсем невероятное, чего совсем не ожидаешь).
Про эту книгу сложно писать, потому что тяжело передать что же там происходит - это сплошной хаос. Сироты, бандиты, призраки, балы, пещеры, книги-преступники и дикие книги, завещания, огромный кот. Скорее всего книга понравится не всем, но если хочется чего-то необычного, то ее стоит читать.
5 цитат из книги (не смогла выбрать только 3, очень тут интересные размышления о книгах):
— Но это Черный Локомотив! У него внутри находится все для закладки нового города! Вы можете…
— Умереть, – беспечно бросила я, скрываясь под мощными арками моста. – И лично я не хочу умирать, у меня «Отражение в бурной реке» не дочитано, а это издание, между прочим, с автографом корректора!
— Что-то я вас не могу понять: когда я говорю, что решение проблем незнакомых детей не ваше дело, вы мне заявляете, что оно очень даже ваше, а когда я говорю, что помощь древнему локомотиву с целым городом внутри – наше дело, вы мне говорите, что оно вас не касается.
— Ну да, – согласилась я, – тут все просто: если это наше дело, то оно наше, а если нет, то нет.
Я протопала к столику, схватила бокал и произнесла, раз уж у меня не получилось ничего в прошлый раз, еще одну речь:
— Значит так! Предлагаю всем выпить за то, что если вы гордитесь своим вкусом, то никакого вкуса у вас на самом деле нет. Вот такой тост. Если вы не готовы понимать, зачем в мире нужно то, что в нем есть, – то нет у вас никакого вкуса, и смиритесь. Хорошая книга – это такая, от какой лично тебе хорошо. Даже если ты плачешь, даже если проклинаешь автора за то, что он с тобой это сделал. Или если ты выкинул эту книгу из головы, но пока читал, тебе стало лучше – это хорошая книга. И даже самую признанную книгу ты можешь прочитать и – тьфу! Она не поможет тебе! Вот и все!
— Конечно, книга всегда лучше театральной постановки на эту же тему, – сварливо согласилась с моим высказыванием девушка. – Она банально длиннее, там больше подробностей, и ничего не ограничено этими глупыми рамками сцены.
— Нет, – задумчиво протянула я, вглядываясь в сложные, еле различимые в фиолетовой толще самоцвета схемы подключения ликровых вен, – все дело в ревности. Восприятие текста книги для нас совершенно и абсолютно эгоистично. Внутри текста всегда мы и наши представления. Они самые правильные, они самые лучшие, они – единственная идеальная трактовка. И когда мы видим, что эта трактовка может существовать не одна, мы просто ревнуем свое восприятие к чужому.
— И здесь не хранятся бульварные книги. Это очень важно, потому что так называемая «бульварная» литература отличается от, прости Сотворитель, «высокой» тем, что у последней мир находится в каждой книге, а у «бульварной» – на все книги один и тот же мир. Меняются имена героев и некоторые детали, но все они скроены по одному и тому же лекалу. Это отлично работает для того, чтобы поддержать и помочь расслабиться за чтением, но не подходит для того, чтобы книги могли проникать в наш мир, овладевая чужими телами. И мир внутри каждой такой книги достаточно логичен и достаточно хитер, чтобы пустить внутрь себя.