Небольшая писательская зарисовка, приятного чтения :)
Суровые зимние холода,метель покрывает снегом улицы. Тишина и спокойствие. Небо серое, и никаких
сравнений просто самое серое-серое из всех скучных серых цветов, которое темнеет не успеваю я из школы прийти. Солнца не видно недели две, не меньше. Идет сонная третья четверть, до конца которой как до Китая пешком идти.
–Шмелева!
Резкий голос Марины Степановны вернул меня в реальность. Долгое время не могу ничего сообразить.
Передо мной строгое лицо учительницы с жирными бровями, похожими на гусениц,глаза достойны ястребиной зоркости, а… Впрочем, пора перестать рассматривать животный мир на лице географички, раз она явно отрицательно настроена.
Пора анализировать пространство. Вокруг меня всеобщий неудержимый смех. Значит я заснула. Прямо в классе. Все происходящее после моего пробуждения заняло не больше секунды, но время отчего-то растянулась как тягучая резина. Проклятая зима…
Не добившись от меня никакой реакции, Марина Степановна выпучила свои глаза так, что стала похожа на лемура долгопята, но глаза до сих пор оставались ястребино зоркими. Я в ступоре смотрела на это биологическое недоразумение, пока учительница извергала из своего рта какие-то слова.
–Шме-ле-ва! Ты меня слышишь, иль в транс вошла? Обычно весной шмели просыпаются, а у тебя наоборот получается.
Учительница развела руками, будто биологическое недоразумение здесь вовсе не она, а я. Подождите… Какая весна? Мы что в рамках программы географии, пока я спала переместились в другое полушарие планеты?
Я недоуменно уставилась на брови-гусеницы, потому что смотреть на выкатывающиеся из глазниц глаза больше было не в моих силах. Но тут мой взгляд метнулся на доску, где белым огрызком мела кто-то вывел:
«Третье апреля»
Я что впала в спячку?!
Все ещё недоуменно хлопаю глазами под оглушительный гогот моих одноклассников. При таком раскладе не хватало, чтобы у меня выросли какие-нибудь рога, и все сказали, что они у меня всегда были.
Вдруг мой левый глаз почувствовал на себе, что-то теплое, что ослепило его. Что-то удивительно похожее на солнечный луч. Я уставилась на него, будто лицезрела чудо… И плевать мне было, что подумает обо мне класс, потому что этот невероятно яркий луч света пробуждал мои воспоминания.
Сначала была вода, только вода и грязь, ну и следовательно мысли о том, как не утонуть и не увязнуть.
Затем все высохло и замерзло, покрылось инеем, а через дней пять снова оттаяло. В воздухе чувствовались уже другие нотки, а с каждым днем солнышко все чаще выходило из-за туч и отогревало макушки, как мощная батарея. В какой-то из таких дней все шапки остались лежать в шкафу до следующего сезона.
Все-таки люди зависимы от природы, и как только началось пробуждение всего живого, они перестали быть похожими на снеговиков, что были актуальны в природе зимой. Теперь каждый человек был похож на квокку, маленького австралийского зверька, которого признали самым радостным животным на планете из-за счастливой улыбки.
Также проснулись все желания, чувства, планы, надежды и мечты человеческие. Душа наполнилась воодушевлением и убеждением, что все самое хорошее впереди, в ближайшем будущем. Всё-таки очень мы зависимы от природы.
Раскрывающиеся почки на веточках, первые листочки, сумасшедший щебет птиц.
Длинные прогулки до залива с мороженым в руках, ветер треплет мои волосы, а огромный пуховик больше не стесняет движения.
На меня разом нахлынули обрывки этих воспоминаний и по щекам потекли слезы счастья. Я стояла прямо в классе, не замечая, что дрожу, и смотрела в окно, где облака постепенно рассеивались, освобождая лазурно голубое небо…
Марина Степановна тяжко вздохнула, ущипнув себя за переносицу, а потом произнесла:
–Лебедев, закрой окно, не хватало, чтобы Шмелеву продуло. И отведи её в медкабинет, она видимо на солнце перегрелась.