Поэзия как культурный клей
В последние десятилетия поэзия стремительно уходит из смежных искусств, превращаясь в узкоспециализированный жанр для избранных. С чем связана и чем грозит эта потеря?
Золотой век: когда поэзия жила во всех искусствах
Множество примеров этого можно почерпнуть в позднесоветской культуре. Поэзия существовала в ней и сама по себе, и как естественная часть синтеза других искусств. Кино не боялось длинных поэтических вставок — вспомним «Маленькие трагедии» или «Собаку на сене», где стихи занимали значительное экранное время.
Музыкальные комедии Гайдая и Рязанова тоже охотно включали песенные фрагменты, будь то ироничные куплеты или лирические монологи. На телевидении записывали целые поэтические фильмы-спектакли, музыкальные и немузыкальные, где актёры и профессиональные чтецы-декламаторы читали стихи в одиночку и по ролям.
Театр Товстоногова, Любимова, Владимирова вообще стирал границы между поэзией и драмой — текст звучал не как украшение, а как полноправный участник действия.
Даже детская культура строилась на поэзии: Маршак, Чуковский, Барто, Заходер, Успенский специально изучали детское восприятие, чтобы их стихи запоминались и воспитывали языковое чутьё с ранних лет.
Во многом это было возможно потому, что культура создавалась для внутреннего, прежде всего русскоязычного потребителя. Поэзия могла быть сложной, метафоричной, даже заумной — её не упрощали и не изгоняли ради «мирового проката».
Поэзия в изгнании: как стихи стали «неформатом»
Ситуация изменилась, когда главным мерилом веса стал не культурный вклад, а коммерческая окупаемость. Поэзия, с её сложной языковой спецификой, плохо поддаётся адаптации и массовому потреблению. Она требует определённой подготовки.
И уже в 90-е начался процесс выдавливания стихов из смежных искусств, который шёл постепенно. В конце 2000-х «Стиляги» В. Тодоровского ещё использовали советские музыкальные хиты, но новых поэтических текстов уже не создавали — зритель должен был узнавать, а не осмыслять.
Через пару десятилетий экранизация «Конька-горбунка» и вовсе отказалась от оригинального стихотворного текста П. Ершова, хотя все предыдущие позднесоветские адаптации бережно его сохраняли. Интересно, кстати, что от стихов при экранизации сказки отказался и А. А. Роу в 1941 году.
2020-е, кажется, окончательно закрепили тренд: ремейки «Бременских музыкантов» и «Летучего корабля» оставили прежние мелодии, но стихи в них словно стеснялись собственного присутствия. Когда же Сарик Андреасян взялся за «Евгения Онегина», пушкинские строки подавались с налётом иронии — будто режиссёр извинялся за их наличие.
И театр пошёл тем же путём. Всё чаще Шекспира ставят теперь в прозаических переводах, а пятистопный ямб считается «архаикой». Гамлет, говорящий прозой, — это уже не трагедия языка, а просто ещё один герой в череде блокбастерных персонажей.
Последствия: разобщённое общество и упрощение искусства
Полагаю, исчезновение поэзии из массовой культуры имеет два ключевых последствия.
Во-первых, она перестаёт выполнять свою главную социальную функцию — объединять. В 1960-е авторская песня собирала тысячи людей у костров, формируя сознание поколения, в 1980-е тексты Цоя или Шевчука пели хором. Сегодняшний рэп, при всей его популярности, не может стать заменой — его ритмы и ассонансы не рассчитаны на коллективное исполнение и восприятие.
Во-вторых, другие искусства, лишившись поэтической составляющей, теряют глубину. Кино становится визуальным аттракционом, музыка — набором битов, театр — разговорной драмой. Исчезает то самое «дионисийское» начало, которое Ницше считал основой социальной энергии в искусстве — экстатическое переживание языка. Без поэзии пропадает пассионарность.
В этом смысле показательна старая история:
Когда спартанцы, измученные неудачами во Второй Мессенской войне, обратились к Дельфийскому оракулу за советом, тот повелел им просить помощи у Афин. Афиняне, давние соперники Спарты, решили посмеяться над просьбой - вместо опытного полководца они отправили хромого учителя Тиртея. Но насмешка обернулась неожиданным триумфом: вдохновенные песни Тиртея зажгли в сердцах спартанцев неукротимую отвагу, и вскоре, воодушевлённые его стихами, они одержали решительную победу над врагом.
Есть ли надежда? Военная поэзия и народное кино
Нет ничего удивительного в том, что в последние годы поэзия возвращается туда, где особенно нужна консолидация.
Например, новая военная лирика, связанная с событиями последних лет, — это живой, неотредактированный голос эпохи. Она не боится быть прямой и эмоциональной, потому что говорит о вещах, которые нельзя выразить иначе. И вокруг неё объединяются тысячи людей.
Кино, ориентированное на «своего» зрителя, тоже начинает вспоминать о поэзии. В сериале А. Карпиловского «Ландыши: такая нежная любовь» музыкально-поэтические вставки стали частью нарратива о любви и преодолении.
Даже спорный «Пророк», несмотря на все недостатки, попытался встроить стихи в массовый кинематограф — поскольку Ф. Умаров пытался рассказать историю о «всеобщем» поэте.
Заключение: поэзия должна выйти из гетто
Если стихи останутся уделом узких кружков и фестивалей, язык продолжит деградировать, а культура — дробиться на изолированные субкультуры. Поэзии необходимо вернуться в кино, театр, музыку — она не может быть музейным экспонатом, она снова должна зазвучать как живая речь.
Возможно, новое поколение художников, сценаристов, режиссёров осмелится снова говорить стихами — и тогда общественная консолидация, как феникс, возродится из пепла разобщённости, социальной кластеризации и коммерческого прагматизма.
P.S. А вы замечали, как мало стихов в современном кино? Какие примеры вспоминаете?