Поэт Андрей Санников для УралLIVE
…Александр Сергеевич не мог же в «Евгении Онегине» назвать дуэль «разборкой» и написать:
— Слышь, Ленский-Коленский! За базар ответишь! Мой ствол — твой лоб, прикинь, чушпан?
Ужас-ужас.
Триста лет (почти) назад Ломоносов разработал жёсткое учение о стилях и лексике. О том, какие слова использует стиль. Лексика может быть высокой, низкой, обычной. В целом это учение продолжает работать и сейчас. Потому что оно отвечает задачам речи. Поэтической речи, в том числе.
Отвечает культуре речи.
Мы и без всякого ломоносовского учения знаем/ощущаем, что директора гимназии следует называть по имени-отчеству — Эльвира Робертовна. А лучшего друга запросто — Славян. Если мы вдруг поздороваемся с ним «Доброе утро, Вячеслав Антонович!» — он ошалеет. А если поздороваемся с директрисой «Здорово, Элька!», то — уууу!.. Последствия непредсказуемы.
Ага.
Вот смотрите — три текста.
Один с церковнославянизмами, другой с обычными словами, третий с просторечиями.
…Кстати, давайте подчеркнём: церковнославянизмы — это не обязательно слова про религию и церковную жизнь. Это слова на специальном средневековом языке. И это первоначально вообще не русский язык, а болгарский.
Церковнославянский (его ещё называют «старославянским») — искусственно созданный на основе болгарского «высокий» язык. Он литературный, он резко отличается от разговорного древнерусского языка. И он выполнял (и выполняет) роль общеславянской латыни. Ну вот.
…Фёдор Тютчев, в стихотворении 1836 года:
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Высокая лексика, превосходный текст. Церковнославянизмы.
А вот Сергей Александрович Есенин:
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.
Лексика в этом тексте обычная. А текст всё равно гениальный, запредельный.
А вот смотрите — тоже Есенин:
Пей со мною, паршивая сука,
Пей со мной.
Излюбили тебя, измызгали —
Невтерпёж.
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Иль в морду хошь?
Совсем низкая лексика, ниже некуда — и душераздирающий текст, гениальный. То есть такая низкая лексика поэзию не отменила.
Но! В стихотворении Тютчева про всеблагих появление словечек из кабацкого стихотворения Есенина было бы разрушительным.
А есенинский текст про синие брызги просто бы испарился, если бы мы в него запихали церковнославянизмы.
Поэзия — высшая форма речи.
Читайте колонку Андрея Санникова. Поэзия — это детское сердце! Всему верит…
Ещё больше новостей в нашем ТГ-канале!