Она снова отражалась в зеркале лифта с сумками продуктов. Анна привычно ловила себя на мысли, что родители никогда не просили о помощи напрямую. Просто в телефонном разговоре мама вскользь упомянула, что отцу сложно самому ходить в аптеку. Анна устало улыбнулась своему отражению. Измотанная, но решительная — как всегда, когда ехала сюда одна.
Дверь открылась почти сразу. Мама, с аккуратно уложенными седеющими волосами, приветливо кивнула:
— Анечка, как хорошо, что заехала. Папа прилёг, утомился немного.
В квартире родителей время будто застыло: те же выцветшие обои, старое пианино с фотографиями, знакомый запах домашней выпечки. Анна разложила на столе лекарства, расставила продукты по полкам. Взгляд зацепился за недельный таблетник отца — пустой.
— Мам, почему не позвонили раньше? Я бы привезла лекарства вовремя.
Мать замешкалась, поправляя скатерть:
— Не хотели тебя беспокоить… У тебя же воскресенья заняты.
Сердце сжалось от тихого упрёка в этих словах. Последние три года она действительно пропускала визиты — семейные обеды у родителей Максима превратились в нерушимую традицию. Каждое воскресенье. Без исключений.
Анна присела в старое кресло, где любил читать отец. Вспомнился утренний разговор с мужем.
— Максим, папе нужна помощь с лекарствами… Может, сегодня съездим?
Он уже завязывал галстук перед зеркалом:
— Конечно, мы обязательно навестим твоих в следующие выходные. Но сегодня мама готовит праздничный обед, ты же знаешь.
Как всегда — не отказ, а отсрочка. Анна уже не помнила, когда «следующие выходные» действительно наступали.
В соседней комнате заскрипела кровать. Отец, опираясь на трость, вышел в коридор. Похудевший, с заострившимися чертами лица, но с тем же добрым взглядом.
— Анюта приехала! — улыбнулся он, и Анна поразилась, как быстро он сдал после инфаркта.
— Как ты, пап?
— Отлично, дочка! Врачи преувеличивают. Ты лучше расскажи, как там Максим? Когда заедете вместе?
Телефон в кармане завибрировал. Светилось имя «Свекровь». Анна извинилась и вышла на балкон.
— Анна, ты где? — голос Елены Петровны звучал требовательно. — Максим уже здесь, а тебя всё нет. Ты понимаешь, что мы все ждём?
— Извините, я у своих родителей. Отцу нужна помощь с…
— Анна, — перебила свекровь, — семейные традиции нельзя разрушать. Ты же знаешь, как это важно для нас. Для Максима.
Повесив трубку, Анна почувствовала горечь во рту. Пять лет супружества научили её избегать конфликтов, но цена этого становилась непосильной.
Вечером, вернувшись домой, она увидела Максима в гостиной. Он просматривал что-то в телефоне и даже не поднял головы.
— Мама очень расстроилась, — сказал он вместо приветствия.
— Мой отец тоже расстраивается, когда не получает вовремя лекарства, — тихо ответила Анна.
— Начинается, — вздохнул Максим. — Ты же знаешь, что для меня воскресные обеды — это святое. Всю жизнь так было.
Анна молча взяла его забытый на диване телефон, чтобы поставить на зарядку. Экран осветился новым сообщением от «Мама»: «Сынок, если в следующее воскресенье тебя снова не будет, боюсь, мне станет плохо. Ты же помнишь, как в прошлый раз…».
— Что это? — она показала телефон мужу.
Максим вырвал устройство из её рук:
— Ты теперь проверяешь мои сообщения?
— Нет, я случайно… Максим, это же манипуляция.
— Ты не понимаешь — для меня это было нормой всю жизнь, — его лицо исказилось от внутренней борьбы. — Мама очень привязана к нам. Особенно после того, как я переехал к тебе.
В его словах звучала боль маленького мальчика, который до сих пор не мог разочаровать мать.
Через неделю, во время очередного воскресного обеда, произошло то, что окончательно открыло Анне глаза. Она случайно услышала разговор свекрови с сестрой Максима на кухне.
— Невестку нужно держать в определённых рамках, — говорила Елена Петровна, помешивая соус. — Если сейчас позволить ей пропускать семейные встречи, потом она совсем отдалит от нас Максима.
— Но её отец болен… — неуверенно возразила золовка.
— У всех свои проблемы. Семья важнее.
В этот момент в кармане Анны завибрировал телефон. Звонила мама, голос дрожал:
— Анечка, папу снова забрали в больницу…
Максим отреагировал неожиданно резко:
— Опять? И что теперь — мы пропустим юбилей отца? Семьдесят лет бывает раз в жизни!
Анна смотрела на него так, словно впервые видела:
— Инфаркт тоже может быть «раз в жизни», Максим.
В больничной палате, глядя на бледное лицо отца, опутанного проводами, Анна ощутила прилив острой ясности. Все эти годы она предавала собственную семью, свои принципы, себя — ради ложно понятого семейного долга.
Вернувшись домой, она не стала избегать конфликта. Впервые за пять лет.
— Нам нужно серьёзно поговорить.
Максим сидел на краю кровати, ссутулившись:
— Знаю. Я вёл себя как идиот.
— Дело не только в тебе, — Анна села рядом. — Я позволяла этому происходить. Годами. И теперь всем только хуже.
В темноте спальни Максим казался меньше, уязвимее:
— Ты не представляешь, что происходит, когда я не приезжаю. Мама впадает в настоящую депрессию. Отец звонит и говорит, что она не встаёт с постели.
— Это нездорово, — тихо произнесла Анна. — Для всех нас.
Впервые она предложила то, о чём боялась даже думать раньше:
— Нам нужен семейный психолог, Максим.
Первые сеансы терапии были мучительными. Максим с трудом признавал паттерны созависимости, Анна осознавала собственную роль в поддержании нездоровой системы.
— Я боюсь быть плохим сыном, — признался Максим на третьей встрече. — Всю жизнь меня учили, что семья — это святое.
— А что это значит — «семья»? — спросила терапевт. — Только родители или ваш брак тоже семья?
Этот простой вопрос запустил глубокие изменения. Максим впервые сам позвонил матери и твёрдо сказал, что они будут приезжать раз в две недели, а не каждое воскресенье. Елена Петровна рыдала в трубку, но он не отступил.
Спустя месяц, заканчивая ремонт ванной комнаты в квартире родителей, Анна услышала, как в прихожей раздаётся знакомый голос:
— Здравствуйте! Я тут привёз кое-какие инструменты…
В дверях стоял Максим с тяжёлым чемоданом. Её отец недоверчиво улыбнулся:
— Вот так сюрприз!
Самым сложным оказался совместный ужин — обе пары родителей за одним столом. Напряжение витало в воздухе. Мать Максима сдержанно улыбалась, отец Анны неловко шутил. Но это был первый честный шаг.
— Знаете, — неожиданно произнёс Максим, когда пауза затянулась, — мы с Анной многое поняли за последнее время. Настоящая семья — это не когда все делают то, что привыкли. Это когда каждый день ищешь баланс между потребностями всех.
Анна взяла его за руку под столом и крепко сжала. Они всё ещё в начале пути, но теперь двигались в одном направлении. Сестра мужа пыталась разрушить мой брак...
Уютный уголок