Леонтий Никитин в свои 40 лет считался уже стариком. А какой со старика спрос — ходить за плугом долго он не может, метать копёшки сена сил уже нет. Поэтому и оценивался Леонтий всего-то в 20 рублей. Но его 25-летняя жена Мария стоила и того меньше — всего 10 рублей. А уж и про детей и говорить нечего: 4-летний Гурьян — 5 рублей, девка Василиса 9 лет по оценке в 3 рубля, а крошка Матрена года от роду стоила всего 50 копеек.
Это реальные цены на крепостных, взятые из описи имущества помещика Ивана Зиновьева, сделанной в 1780 году. В следующем столетии ситуация изменилась мало — крепостных продавали целыми деревнями, их закладывали, ими давали взятки, как борзыми щенками, их, словно бездушный товар, продавали на невольничьих рынках.
Такие устраивали предприимчивые дельцы по образу и подобию восточных рабовладельческих базаров. Рынки располагались в видных и проходных местах российской столицы – например, на Лиговском канале или у Поцелуева моста. Покупатели свободно приходили туда и выбирали себе «товар». Причем вели себя как при покупке лошади — обязательным считалось ощупать продаваемого человека на предмет отсутствия увечий и немощи, а также посмотреть зубы.
Для ленивых покупателей существовали газеты, половина последней полосы которых была отдана под объявления о купли-продаже крепостных. Были там, например, такие: «Продается муж с женой лет 40–45, доброго поведения и молодая бурая лошадь». Или такие: «Продается девка лет 30-ти, малый 17 лет и набор мебелей».
Продавцы не стеснялись и в красках описывали свой товар — «девка хороша с лица и дородна», «малый мастеровит и умеет сапожному делу», «баба 40 лет не уступит хорошему кухмистеру в приготовлении кушанья».
Приезжавшие в начале XIX века в Россию иностранцы поражались, что в цивилизованной стране в ее блистательной столице почти в самом центре существуют настоящие невольничьи рынки.
Вот поэтому Николай I и издал указ о запрете продажи крепостных с публичного торга и публикации объявлений в газетах. Этот документ увидел свет в день сегодняшнего обзора — 14 мая 1833 года, и практически ничего не изменил. В газетных объявлениях слово «продажа» заменилось на «услужение», а торговля на ярмарках стала более завуалированной, уйдя с городских площадей в места малоприметные.
Так и торговали дворовыми девками «за 4 рубля каждая» и крепостными оркестрами «по 20 тысяч за всех» вплоть до 1861 года, пока Александр II своим Манифестом не отменил крепостное право.