Оглядываясь назад, я понимаю: это не привычка быть удобной. Это была целая система воспитания, в которой «хорошая девочка» — значит, молчать, улыбаться и не мешать другим жить. Я носила этот образ десятилетиями. А потом… сломалась.
Мне 36, и я только недавно позволила себе задать вопрос:
«А чего хочу я?»
И, знаешь, мне стало страшно — потому что я не знала ответа. Ни один. Всё, что я делала — училась, работала, угождала, подстраивалась — было для кого-то. Но не для себя.
---
Я всегда боялась подвести
Это начинается в детстве. Мне говорили: — Ты у нас взрослая, ты должна понимать.
— Потерпи, потом всё будет.
— Ты же умная, уступи.
Так я привыкла быть ответственной не по возрасту. Я всегда бралась за большее. Я училась на отлично, помогала маме, сидела с младшими. А внутри... мечтала, чтобы кто-то наконец помог мне.
---
Я не умела говорить «нет»
Мне было неудобно. Даже если просили в ущерб мне.
— Подмени на работе? Конечно.
— Помоги с отчётом? Я не спала, но сделаю.
— Забери детей моей подруги? Конечно, ведь я же «свободна».
Я боялась быть плохой. Боялась, что от меня отвернутся. Боялась разочаровать. Поэтому говорила «да», даже когда внутри всё кричало «нет».
---
Я не просила помощи — стыдно было
Синдром хорошей девочки — это когда ты считаешь, что просить — слабость. Что сильные должны справляться сами. Поэтому я и справлялась. И с болезнями. И с детьми. И с бытовыми завалами. Без жалоб.
Мне казалось, если я скажу:
— Мне тяжело.
— Я устала.
— Помоги мне…
То я стану менее любимой, менее нужной.
---
Я измеряла свою ценность — через одобрение
Я не знала, чего я стою сама по себе. Только когда кто-то говорил:
— Какая ты молодец!
— Как ты всё успеваешь!
— Ты просто золотой человек!
Только тогда я чувствовала, что имею право просто быть.
Если одобрения не было — я начинала сомневаться в себе. Я не понимала, как жить без похвалы.
---
Я терпела. Слишком долго
Я терпела, когда партнёр не уважал. Когда родственники пользовались моей добротой. Когда подруги исчезали, стоит мне заболеть.
Я думала:
— Я просто хорошая.
— Я не обижаюсь.
— Я должна быть выше этого.
На самом деле я просто не умела защищать себя. Ни словом. Ни действием.
---
Меня накрыло выгоранием
Сначала я стала чаще болеть. Потом — срывалась на близких. А потом... перестала радоваться. Ничему. Даже детям. Даже вкусной еде. Даже тишине.
Я шла по дому как робот. Готовила, убирала, отвечала «нормально» на вопрос «как дела?».
А внутри — пустота.
Я поняла: я перестала быть живой, потому что все силы уходили на «быть хорошей».
---
Первым шагом было — замолчать
Я впервые ничего не объяснила. Не оправдалась. Не сказала:
— Просто я устала…
— Просто у меня были дела…
— Просто мне некогда было ответить…
Нет. Я просто промолчала.
Я не поехала к родственникам, хотя «надо».
Я не помогла подруге, хотя «принято».
Я не встретилась с человеком, который всё время тянет энергию.
И впервые… я почувствовала свободу.
---
Потом я научилась говорить «нет» — и не умирать от стыда
Первое «нет» далось тяжело. Меня трясло.
— Прости, не могу помочь.
— Нет, мне это неудобно.
— Я не буду этого делать, мне важно отдохнуть.
Было страшно. Я боялась, что меня осудят, отвергнут, удалят из жизни.
Но… никто не умер. Мир не рухнул.
Зато я почувствовала, что у меня есть границы.
---
Я учусь не извиняться за своё «я»
Хочется тишины — это нормально.
Хочется не разговаривать — это не грубость.
Хочется отдохнуть, даже если никто не «нагружал» — это не каприз.
Раньше я извинялась за всё: — Прости, я сегодня без настроения…
— Прости, что не успела…
— Прости, что не пришла…
А теперь говорю: — Так есть. Я так чувствую. И я имею на это право.
---
Я стала «плохой» — и мне это нравится
Я стала «плохой» для тех, кто пользовался мной.
Для тех, кто привык к моей покорности.
Для тех, кому нравилось, что я всё делаю без отказа.
Но для себя я впервые стала настоящей.
Я живу по своим правилам. Я улыбаюсь, когда действительно хочется. Я больше не играю в «золотую девочку».
И знаешь… я наконец себя уважаю.
---
Итог
Синдром хорошей девочки — это не про доброту.
Это про страх быть собой.
Сейчас я учусь быть взрослой женщиной. Не удобной. Не идеальной. А живой.
И это, пожалуй, самое большое освобождение в моей жизни.