(Анонимная история)
Я всегда думала, что ребёнок — это про любовь. Про то, что когда люди смотрят друг на друга и чувствуют: мы готовы. Вместе.
У нас так почти и было. Почти.
Мы были вместе два с половиной года. Не сказка, но и не кошмар. Жили на съёмной квартире, оба работали, по выходным ездили за город — стандартный набор. Иногда ссорились, иногда мирились под фильм и бокал вина. Всё как у всех. Только вот я почему-то думала, что у нас что-то большее. Что если он говорит "я тебя люблю" — значит, это навсегда.
Когда я сказала ему, что беременна, он сначала молчал. Долго. А потом выдохнул:
— Ну, значит, будем родителями.
Я поверила. Хотела поверить. Не потому что была наивной. А потому что люблю. И потому что всегда хотела ребёнка именно от него. Не от мужчины вообще. А от него конкретно. Его глаза, его голос, его жесты. Его продолжение.
Беременность шла тяжело. Токсикоз, нервы, постоянные страхи. Он был рядом, но каким-то другим. Чужим. Как будто его уже не было со мной — физически был, но будто мыслями всё время в другом месте. Он всё реже обнимал, всё чаще задерживался. Я списывала на стресс. На работу. На мои гормоны.
А потом, на восьмом месяце, он сказал:
— Я не готов. Прости. Я ухожу.
Просто так. Без истерик. Без скандала. Без сумок, брошенных в коридоре. Он ушёл, как будто это просто переезд. Только это был не переезд — это был конец моей жизни, которую я себе представляла.
Я осталась одна. С пузом, паникой и пустым шкафом.
Первую неделю я почти не вставала с кровати. Врач говорила, что нужно беречь нервы, ребёнок всё чувствует. Но как можно было сдерживаться, когда внутри — дыра? Даже не от его ухода. А от того, что вся картина моего будущего в голове вдруг обнулилась. Мысли ходили по кругу: как так, почему, может, вернётся, может, всё ещё можно спасти.
Мама приезжала, варила супы, гладила мою руку, повторяла, что я сильная, что всё будет хорошо. Я кивала и молчала. Потому что не хотела быть сильной. Я хотела быть любимой. Хотела, чтобы всё было как раньше. А не как теперь — одинокой женщиной в декрете, которой надо ещё притворяться счастливой перед соседками и знакомыми.
Роды были сложные. Я всё делала одна. Без его руки, без его взгляда, без его: «Мы справимся». Потом — больничные стены, тишина в телефоне и только звук новорождённого дыхания рядом. Он даже не позвонил. Не спросил. Не написал. Я не знала, как объяснить это дочери — что у неё есть отец, но он не пришёл её встретить.
Первые месяцы материнства были как выживание. Ни романтики, ни волшебства. Я кормила, мыла, качала, снова кормила. Плакала ночью от усталости, а утром собирала себя заново, чтобы дожить ещё один день. Мне звонили подруги, спрашивали, как я, и я говорила — держусь. Это было враньё. Я не держалась. Я плыла по течению на обломках когда-то большой любви, и каждый вечер казался концом.
И всё же… каждый день, когда я смотрела на её лицо — маленькое, тёплое, спокойное — я понимала: она стоит всех моих слёз. Пусть не для него. Но для меня — точно. Я родила не для мужчины. Я родила для жизни. Даже если она началась с предательства.
Прошёл почти год. Моя дочь начала делать первые шаги. И в этом её шатком, но упорном движении вперёд я увидела отражение себя. Я тоже шла. Через боль. Через одиночество. Через злость на него и жалость к себе. Но я шла. Без оглядки.
Он появился однажды — через восемь месяцев тишины. Просто написал: «Как вы?» Не «как ты», не «прости», не «я был не прав». А так, будто уехал в командировку и просто интересуется погодой. Я не ответила. Хотя пальцы сами тянулись набрать: «Мы живём. Без тебя». Но зачем? Он и так знает. А если не знает — тем хуже для него.
Я не стану говорить, что мне стало легко. Или что я перестала скучать. Иногда воспоминания подкрадываются ночью — как он гладил мой живот, как клялся, что всё будет по-другому. Я вспоминаю и злюсь. Потому что он не просто ушёл от меня — он ушёл от нас. От девочки, у которой теперь не будет сказки на ночь от папы. Не будет плеча, за которое можно спрятаться. Не будет этого: «Я похожа на него, мама?»
Но знаешь, что будет? У неё будет я. У неё будет женщина, которая не сломалась. Которая выстояла, даже когда никто не держал за руку. Которая научилась снова верить — в себя, а не в чужие обещания. Она вырастет и узнает, что любовь — это не только слова. Это поступки. Ответственность. Присутствие.
Я больше не жду, что он вернётся. И не хочу этого. Я не просила его уйти. Но я сделала всё, чтобы он мне больше не был нужен.
Мы часто говорим, что ребёнок должен рождаться в любви. А что, если любовь уходит, а ребёнок остаётся? Вы бы простили человека, который сбежал в самый важный момент вашей жизни? Или навсегда закрыли перед ним дверь?
---
Подписывайтесь на блог. Здесь говорят о настоящем. Без стыда. Без фильтров. Без табу.
Прислать свою историю можете на адрес - nastya158522@mail.ru
Анонимность гарантирую