Литературные герои редко появляются из пустоты. За вымышленным персонажем почти всегда скрывается реальный человек — или даже несколько. Робинзон Крузо, герой бессмертного романа Даниэля Дефо, не исключение. Его история — это искусная мозаика из судеб настоящих моряков, переживших подобную изоляцию в эпоху великих географических открытий.
Александр Селькирк: шотландский «Робинзон» с архипелага Хуан-Фернандес
Главным прототипом литературного Крузо принято считать Александра Селькирка — шотландского моряка с характером, о котором вежливо говорили «вспыльчивый», а честно — «невыносимый». Селькирк (настоящая фамилия Селькрейг) родился в 1676 году в крохотной деревушке Нижнее Ларго в Шотландии. Судьба сапожника, уготованная ему отцом, казалась юноше худшим из возможных кошмаров. В конце 1690-х годов он сбежал из дома, предпочтя неизвестность морской жизни скуке ремесленной мастерской.
В 1703 году Селькирк оказался на борту корабля «Сэнк Пор» под командованием капитана Томаса Страдлинга. Судно входило в экспедицию легендарного корсара Уильяма Дампира — человека столь же храброго, сколь и амбициозного. В те времена грань между торговцем и пиратом была довольно условной: купеческие суда с королевским патентом не только вели коммерческие дела, но и с удовольствием грабили корабли враждебных держав.
Роковая ссора
В сентябре 1704 года «Сэнк Пор» бросил якорь у берегов острова Мас-а-Тьерра (ныне остров Робинзона Крузо) в архипелаге Хуан-Фернандес, примерно в 670 километрах от побережья Чили. Корабль отчаянно нуждался в ремонте — корпус дал течь, и Селькирк яростно настаивал на немедленной починке. Страдлинг, уставший от постоянных придирок помощника боцмана, отказался.
Конфликт достиг апогея, когда разгневанный Селькирк бросил фразу, о которой ему предстояло горько пожалеть: «Лучше я останусь на этом проклятом острове один, чем отправлюсь в море на дырявом корыте!» Капитан Страдлинг, человек не менее вспыльчивый, чем его подчиненный, воспринял эти слова буквально. «Отлично!» — воскликнул он. — «Твое желание — закон!»
Селькирку выдали мушкет, топорик, котелок, нож, Библию, немного пороха, семена овощей, чуть-чуть провизии, два фунта табака, флягу рома и кое-какую одежду. Когда лодка с его скарбом уже приближалась к берегу, шотландец опомнился и стал умолять взять его обратно. Но Страдлинг был непреклонен. «Сэнк Пор» поднял паруса и скрылся за горизонтом, оставив Селькирка наедине с его гордостью и необитаемым островом.
Ирония судьбы: корабль действительно вскоре затонул, как и предсказывал Селькирк. Примерно половина команды погибла, а выжившие попали в испанский плен — участь не намного лучше смерти.
Четыре года и четыре месяца одиночества
Первые недели на острове были самыми тяжелыми. Селькирк ждал, что вот-вот на горизонте появятся английские паруса. Но проходили дни, недели, месяцы — море оставалось пустынным. Постепенно отчаяние сменилось решимостью выжить.
Остров оказался не таким уж негостеприимным. На Мас-а-Тьерра водились одичавшие козы — наследие прежних посетителей, а также кошки и вездесущие крысы. Селькирк построил два убежища: одно для сна, другое — для приготовления пищи. Он питался козлятиной, рыбой, раками, репой и плодами местной капустной пальмы. Больше всего ему не хватало хлеба и соли — именно их отсутствие делало любую пищу почти безвкусной.
Со временем одежда износилась, и Александр смастерил себе наряд из козьих шкур, проделывая отверстия для нитей обычным гвоздем. Он приручил диких кошек, подкармливая их мясом, и те стали защищать его жилище от полчищ крыс, уничтожавших запасы.
Досуг одинокого островитянина был незамысловат: пение псалмов, чтение Библии, наблюдение за местной фауной. Удивительно, но со временем Селькирк забыл вкус алкоголя и табака, научившись находить радость в простых вещах — наблюдении за птицами, черепахами, закатами и рассветами.
Спасение и слава
2 февраля 1709 года — дата, навсегда врезавшаяся в память Селькирка. В этот день на горизонте появились долгожданные паруса. Английский корабль «Дюк» под командованием Вудса Роджерса бросил якорь у берегов острова.
Роджерс записал в судовом журнале: «Мы обнаружили шотландца, прожившего на острове в полном одиночестве 4 года и 4 месяца. Внешне он едва напоминал человека — так сильно оброс волосами. Поражала его невероятная сила и быстрота — он бегал по скалам быстрее наших матросов по палубе. Но самое удивительное — он почти разучился говорить. Казалось, будто произносит слова лишь наполовину».
К счастью для Селькирка, на борту «Дюка» находился его старый знакомый — тот самый Уильям Дампир, под началом которого он когда-то служил. Дампир подтвердил подлинность невероятной истории, и Селькирка приняли в команду.
По возвращении в Англию в октябре 1711 года Александр стал настоящей знаменитостью. Газеты наперебой публиковали интервью с «английским Робинзоном», в тавернах не было отбоя от желающих угостить его элем в обмен на рассказ о приключениях. Но слава быстро наскучила Селькирку. Он тосковал по простой жизни на острове, где не было ни суеты, ни людской злобы, ни необходимости притворяться.
Другие прототипы литературного героя
Александр Селькирк был не единственным источником вдохновения для Дефо. История капитана Роберта Нокса, проведшего 19 лет в плену на Цейлоне (современная Шри-Ланка), также повлияла на создание романа. В 1659 году Нокса вместе с отцом и командой захватили местные жители по приказу правителя острова. За годы плена Нокс детально изучил обычаи и традиции местного населения, сделав множество этнографических записей. Именно его наблюдения легли в основу описания «дикарей» в романе Дефо.
Еще одним вероятным прототипом стал Генри Питман — английский хирург, сосланный на Барбадос за участие в восстании герцога Монмута против короля Якова II. При попытке бегства его корабль потерпел крушение, и Питмана выбросило на берег необитаемого карибского острова. После чудесного спасения и возвращения в Англию он опубликовал мемуары о своих злоключениях. Есть свидетельства, что Дефо был лично знаком с Питманом и мог получить информацию «из первых рук».
Даниэль Дефо: от реальности к художественному вымыслу
Гениальность Дефо заключалась не в том, что он первым рассказал историю человека на необитаемом острове, а в том, как он это сделал. Писатель взял реальные истории выживания и превратил их в глубокую философскую притчу о человеческой природе, вере и цивилизации.
В отличие от реального Селькирка, который провел на острове «всего» четыре года, литературный Робинзон Крузо прожил в изоляции целых 28 лет. Дефо наделил своего героя не только практическими навыками выживания, но и склонностью к философским размышлениям, глубокой религиозностью и даже предпринимательской жилкой.
Если реальные «робинзоны» заботились прежде всего о физическом выживании, то герой Дефо постоянно рефлексирует о своем духовном состоянии, ищет божественный промысел в своей судьбе, размышляет о природе человека и общества. Дефо использовал сюжет об изоляции для создания первого в английской литературе подлинно психологического романа.
Философия одиночества
«Робинзон Крузо» — это не просто приключенческий роман или пособие по выживанию. Это глубокое исследование того, что происходит с человеком, оказавшимся вне общества. Дефо задается вопросами: что делает человека человеком? Может ли индивид сохранить человечность в полной изоляции? Нужно ли человеку общество, или он самодостаточен?
Парадоксально, но одиночество Крузо становится для него путем к духовному возрождению. Вдали от соблазнов и суеты цивилизации он обретает истинную веру, учится ценить простые радости жизни, развивает в себе трудолюбие и изобретательность. История Крузо — это своеобразная притча о том, что иногда нужно потерять все, чтобы обрести себя.
От частного к вечному
Истории реальных «робинзонов» — Селькирка, Нокса, Питмана — это частные случаи человеческих судеб в эпоху великих географических открытий. Но в руках талантливого писателя эти истории превратились в универсальный миф о человеческой стойкости, находчивости и способности к выживанию в самых экстремальных условиях.
Роман Дефо стал не просто бестселлером своего времени, но и одной из самых переводимых и читаемых книг в мировой литературе. История Робинзона Крузо вдохновила сотни подражаний и переосмыслений — от «Швейцарского Робинзона» до современных фильмов о выживании.
Реальные прототипы литературного героя давно ушли в небытие, но созданный Дефо образ продолжает жить, вдохновляя новые поколения читателей. В этом и заключается магия литературы: она способна превратить обычную человеческую историю в вечный символ, понятный людям всех времен и народов.
История поиска прототипов Робинзона Крузо напоминает нам о том, что граница между реальностью и вымыслом в литературе часто условна. Великие книги рождаются на стыке правды и фантазии, документального свидетельства и художественного воображения. И в этом, возможно, кроется секрет их бессмертия.