КАТЯ
Катя резко дёрнулась и вскочила с дивана. Старенький диванчик жалобно скрипнул, и девушка с испугом покосилась на него — только бы не развалился, совсем некстати. Обвела комнатушку тревожным взглядом. На улице холодало день ото дня... Скоро зима, а что делать дальше — она понятия не имела.
Из родного посёлка её выставил отчим — да-да, в буквальном смысле попросил убраться подальше. "Ты позоришь нас," — бросил он тогда. "Каждому ж не объяснишь, что ты не такая родилась... А мне ещё троих дочек замуж выдавать". Катя и сама бы ушла рано или поздно. После маминой смерти дом превратился в клетку, где воздуха не хватало. Только вот наивно думала, что приедет в город, хоть какую-то пенсию оформит... Но не тут-то было! Почти сразу обчистили — и деньги увели, и документы.
Когда обратилась в полицию, толком ничего объяснить не смогла. Никакой бумажки ей не выдали, а её мычание приняли за пьяное бормотание и просто выставили за дверь. Первый месяц в городе Катя просто выживала. Просить милостыню не могла — стыдно было до дрожи в коленях. Был момент, когда просто легла у какого-то забора и решила: "Всё. Здесь и умру." Там её и нашла Мальвина.
Мальвина — это местная легенда, королева бомжей, которой подчинялись все окрестные бродяги. А тех, кто не подчинялся, Мальвина нещадно колотила — габариты позволяли, да ещё как! Она долго разглядывала Катю, а потом подошла вплотную:
— Эй, слышь, ты чего разлеглась-то? Тут моя территория.
Катя молчала, упорно глядя в землю.
— Э, ты что, немая, что ли? — Катя подняла глаза и кивнула.
— А лежишь чего? Помирать, что ли, собралась? — Катя снова кивнула.
— Ну и дура! — фыркнула Мальвина. — Ну-ка вставай, пошли ко мне.
Катя послушно поднялась и поплелась за громадной грозной женщиной. Та привела её в какой-то подвал. Внутри — кровати, тумбочки... не так убого, как можно было ожидать. Мальвина накрыла настоящий царский стол. Катя только хлопала глазами, глядя на это изобилие, а про себя думала: "Ничего себе бомжи тут живут, оказывается!"
Хозяйка налила чай, пододвинула тетрадку с карандашом:
— Ешь и пиши. Раз ты на моей территории, я всё должна про тебя знать.
Катя кивнула. Осталась у Мальвины на ночь — та велела выспаться, видя, как девушка после еды начала клевать носом. Утром привела её в старенький домик на кладбище.
— Вот, обустраивайся. На улице ты всё равно не выживешь. Будешь показывать могилки людям, за это платить будут. Немного, конечно, но с голоду точно не помрёшь. Да и так тут на кладбище всегда подработать можно. Разберёшься постепенно. Если обижать начнут или приставать — знаешь, где меня найти. Приходи, не стесняйся, помогу, — женщина вышла, даже не попрощавшись.
Вот уже два месяца Катя жила в этом домике. Когда-то здесь обитал кладбищенский сторож, а потом эту должность упразднили, и домик стоял заброшенным. Об этом рассказали сердобольные бабушки, которые часто наведывались к родным могилкам.
Катя зачерпнула водички из ведра, сделала пару глотков. Давно к ней не возвращался тот кошмар... А сегодня снова приснился.
...Всё случилось пять лет назад, когда она приехала поступать в училище. Была не одна — со Светой из соседней деревни. Сдали первый экзамен, остались в общежитии — там разрешали переночевать тем, кому далеко до дома. Вечером Света уговорила прогуляться:
— Катюш, ну пойдём, просто походим, посмотрим на вечерний город...
— Ну как-то боязно...
— Да чего ты боишься? Мы же не в какие-то злачные места. Просто прогуляемся!
И Катя сдалась. Они прошлись по набережной. Было так красиво! Фонари только зажигались. Вечерний город казался декорацией из кино. У них в деревне в это время уже все спали без задних ног.
Катя осматривалась с детской восторженной улыбкой. Скоро она будет здесь жить и учиться, среди этой красоты! И каждый день любоваться этими огнями...
— Эй, красивые, куда это вы пошли? Да ещё и без нас!
Катя не сразу поняла, что обращаются к ним. Повернулась к Свете — а та уже рванула с места так, что через секунду и след простыл. Катю обступили трое парней. Все навеселе, с мутными глазами.
— Какая цыпа... Чистенькая, беленькая, — один протянул руку к её волосам.
Катя попятилась, но сзади её тут же кто-то схватил.
— Отпустите, пожалуйста, — голос едва слышен. Горло будто обручем стянуло. Страх такой дикий, что соображать стало трудно.
Они начали толкать её от одного к другому, как куклу, а потом один из парней сорвал с неё кофту одним рывком.
Катя хотела закричать... и не смогла. Ни звука не вырвалось из горла. Никто не пытался помочь. Она только смотрела на парней дикими глазами и беззвучно хрипела.
Молодой мужчина возник словно из ниоткуда. Катя не видела, откуда он взялся — а может, просто не запомнила от шока. Он буквально впрыгнул в их компанию и начал бить — коротко, резко, профессионально. Удары были глухими и одновременно в ночной тишине оглушительно громкими.
Катя стояла, застыв посреди тротуара, прикрывая грудь дрожащими руками. Через пару минут тот парень протянул ей кофту:
— На, надень.
Она послушно натянула её. Пуговиц не осталось, поэтому просто стянула края вместе, как могла. Её обидчики корчились на асфальте. Мужчина перешагнул через одного из них, взял Катю под руку:
— Ты из текстильного?
Катя кивнула.
— Пошли, провожу.
Они почти дошли до общежития, когда Катю начала бить дрожь. Сначала мелкая, потом всё сильнее, крупнее. Из глаз хлынули слёзы, всё тело затряслось.
Молодой мужчина тяжело вздохнул:
— Ну вот... А я-то думаю, где истерика.
Она рыдала минут двадцать, потом немного отпустило. Мужчина спросил:
— Как зовут-то тебя?
Катя открыла рот, но вместо слов — только мычание. Она с ужасом смотрела на него, снова и снова пыталась что-то сказать, но получалось только мычать.
— Да-а, плохи дела, — протянул он. — Вот что. Ты сейчас иди, ложись спать. Думаю, к утру отпустит. Ну а если нет — бегом к врачу. Поняла?
Катя кивнула. Он улыбнулся:
— Всё будет хорошо, не переживай.
Развернулся и быстрым шагом скрылся из виду.
Катя вошла в общежитие. Света уже была в комнате. Исподлобья глянула на неё:
— А что ты не побежала-то?
Катя молча уставилась ей в глаза.
— Ну что бы изменилось, если бы я не убежала? — буркнула Света. — Ничего бы не изменилось, они бы с двумя справились... А так хоть одна цела.
Катя молча легла и отвернулась к стене.
Утром ничего не изменилось. Говорить она так и не могла. С экзамена пришлось уйти. Девушка металась по городу, не понимая, что делать дальше. Хотела идти к врачу, но осознала, что тогда не успеет на автобус — из общаги её тоже попросили убраться...
Катя смотрела на светлеющее небо. Она уже знала: если во сне снова появлялись эти трое, обязательно что-то произойдёт. Может, даже не с ней, а просто рядом — но что-то точно случится.
Как только солнце поднялось повыше, Катя взяла ведро, тяпку, лопатку и мусорные мешки. Она направилась туда, где закончила вчера. Катя убирала все могилки подряд, даже те, о которых её не просили. Она считала: раз уж судьба привела её сюда, то кладбище должно быть чистым и ухоженным везде, а не только в оплаченных местах.
Местные бабушки видели, каким запущенным было кладбище раньше и каким ухоженным стало теперь. Они приносили Кате еду, давали понемногу денег, а недавно притащили целую сумку тёплых вещей. Вот за это Катя была им бесконечно благодарна — ночами уже становилось зябко.
Девушка как раз перешла к новой оградке. Здесь почти нечего убирать — видно, родственники совсем недавно были. Разве что убрать цветы, которые уже совсем завяли.
— Вы не будете это есть?
Катя удивлённо обернулась. Она бы, наверное, испугалась, но вопрос прозвучал так нелепо, что даже вздрогнуть не успела.
Рядом с оградкой стоял мальчишка лет восьми. Он с тоской смотрел на конфеты и печенье, лежавшие на могилке. Катя сделала строгое лицо и погрозила пальцем.
Мальчик вздохнул:
— Да знаю я, что нельзя, но очень есть хочется...
Катя жестом показала, чтобы шёл за ней, и направилась к своей хибаре. Мальчишка всю дорогу тараторил без умолку:
— Вы не думайте, я не попрошайка какой-нибудь! Просто сбежал из дома, потому что папа привёл ЭТУ. Я ему сразу сказал: "Если ты собрался на ней жениться, то я ухожу из дома!" А он мне ответил, что это, мол, не моё дело. Ну я и подумал: "Раз не моё, то, значит, я вообще в этом доме никому не нужен". И убежал. Я уже целых пять дней гуляю!
Катя остановилась, посмотрела на него с укоризной, потом достала из кармана мятую тетрадку и огрызок карандаша. Теперь она всегда носила их с собой. Написала: "Ты хоть представляешь, как папа переживает?"
Мальчишка упрямо сдвинул брови:
— И пусть! Ему эта тётка дороже...
Катя снова быстро написала: "Он сам тебе так сказал?"
— А чего говорить? И так всё понятно!
Катя покачала головой и открыла дверь в свою хибару. Мальчишка с любопытством заглянул внутрь:
— А ты что, говорить совсем не умеешь?
Катя беспомощно развела руками. Достала из шкафчика батон, котлеты, которые вчера принесла одна из бабушек, помидоры и огурцы. Овощами местные снабжали её регулярно и щедро.
Мальчишка набросился на еду так, будто действительно не ел все эти пять дней. Катя молча смотрела, как он уплетает за обе щеки. Потом написала: "Как тебя зовут?"
— Мишка!
"А номер телефона папы помнишь?"
Он настороженно покосился на неё:
— Помню... А тебе зачем?
"Хочу послушать, переживает он или нет. Ты не бойся, я же всё равно говорить не могу и ничего ему не расскажу".
Мишка хлопнул себя по лбу:
— Точно! Как я сразу не догадался! Пиши!
Мальчик наелся, подобрел, разомлел. Катя показала на свой диванчик и написала: "Хочешь, поспи, а я пойду убирать. Папе я позвонить не успею — мне сейчас некогда".
— А, ну тогда посплю. Ночью совсем не получилось. Все подвалы закрыты, а холодина такая...
Мишка свернулся калачиком на диване. Катя аккуратно укрыла его старым пледом, который тоже принесли сердобольные бабушки. Он почти сразу засопел.
Катя вышла и прислушалась. Где-то неподалёку разговаривали люди. Она пошла на голоса. Этих людей она уже видела не раз, да и они её тоже знали. Поэтому телефон одолжили без проблем, даже помогли написать СМС-ку. Катя всё объяснила — где Миша и почему. Попросила приехать, но не ругать мальчика, а то снова сбежит.
Катя вернулась в хибару и стала ждать. Прошло всего полчаса, а то и меньше, как рядом остановилась машина. Через секунду в дом вошёл мужчина... Катя застыла, открыв рот. В висках застучало, воспоминания нахлынули волной.
Мужчина тоже внимательно смотрел на неё, а потом произнёс:
— Ты?..
Катя кивнула и показала рукой на диван. Мужчина тихо вздохнул, заметил табуретку, присел:
— Я вижу, вы так и не заговорили...
Катя отрицательно покачала головой.
— А у врача были?
Она беспомощно развела руками. Он окинул взглядом убогую хибару и понимающе кивнул — тут явно не до врачей.
— Вы не подумайте, я Мишку не обижаю, люблю его. Но после того, как его мать нас бросила, он стал таким... впечатлительным. Сам себе что-то придумывает, сам всё решает. Вот вбил себе в голову, что я жениться собрался! А к нам на ферму просто приезжала специалист по животным, и мне нужно было много с ней общаться. Логично, что она несколько раз оставалась у нас... Но, Господи, когда он уже поймёт, что я живу только ради него?
— Пап, правда не собирался? — пока мужчина говорил, Мишка проснулся.
— Нет, дружок, я бы обязательно с тобой посоветовался.
Мишка выбрался из-под пледа и кинулся обнимать отца:
— Поехали домой, пап!
— Поехали... Только... — он повернулся к Кате, — как вас зовут?
Девушка написала: "Катя".
— А меня Кирилл. Вот моя визитка, — он протянул маленький прямоугольник картона. — Пожалуйста, приходите ко мне завтра в офис. Я отвезу вас к хорошему специалисту. Только ни в коем случае не отказывайтесь!
Катя с робкой улыбкой кивнула. Какие же они всё-таки... хорошие. И папа, и сын.
Мишка на прощание крепко её обнял:
— Ты обязательно приходи! Если папа сказал, что поможет, то точно поможет.
Катя снова кивнула. Она не собиралась отказываться от такой помощи. Сейчас у неё появилась хотя бы крошечная надежда.
Доктор долго расспрашивал Катю, внимательно читал её письменные ответы, светил в глаза, в горло, потом повернулся к Кириллу:
— Можешь оставить нас на время?
— Думаю... надеюсь, что смогу. Попробуем и сон, и гипноз. Тут банальный стресс от испуга. Связки просто окаменели.
Кирилл понимающе кивнул:
— Конечно. Я сейчас заберу Катю, проедем по магазинам, а через пару часов верну.
— Отлично.
Когда Кирилл выходил, врач шутливо пихнул его в бок:
— Красивая девчонка! Может, пусть лучше молчит?
— Ну ты чего?
Доктор вздохнул:
— Идеальная жена получилась бы!
Кирилл только усмехнулся. Он хорошо знал жену этого врача и прекрасно понимал, почему тот так говорит.
Через две недели Катя произнесла первое слово. Оно вырвалось совершенно случайно — она споткнулась и больно ударилась пальцем ноги. Медсестра, услышавшая это, рассмеялась:
— Обычно первым словом бывает "мама"!
Кирилл и Мишка примчались к ней через полчаса. Катя всё ещё жутко смущалась, не все слова получались правильно, но она ГОВОРИЛА!
— Всё, поживёшь пока у нас, — заявил Кирилл, не терпящим возражений тоном. — Мишка тот ещё болтун, так что быстро научит тебя говорить нормально. А там решим, что делать дальше. Думаю, тебе всё-таки нужно учиться.
Когда Катя через несколько месяцев всё-таки поступила (правда, не туда, куда собиралась изначально), Мишка, дождавшись, пока её не будет дома, с серьёзным видом сказал отцу:
— Знаешь, пап, вот если бы ты женился на Кате, я бы совсем не был против.
Кирилл улыбнулся, вопросительно приподнял бровь:
— Вот как? А почему?
— Ну, она... нормальная! Не выделывается. А если что-то не получается у неё, то так прямо и говорит, а не делает вид, что всё умеет, а вокруг одни дураки.
Кирилл от души рассмеялся:
— Ну, Миш, я подумаю над твоим предложением!
Мишка фыркнул:
— А что тут думать-то? Я, между прочим, видел, как вы вчера целовались!
Кирилл набрал воздуха, чтобы возразить, но Мишка уже ускакал по своим мальчишеским делам.
А через месяц пацан весело отплясывал вокруг огромного торта на их шумной свадьбе.
Если вам понравилась история — ставьте лайк и подписывайтесь! Для вас всего одно нажатие, а для меня это очень важно. Всего доброго!