В Эрмитаже я всегда стараюсь посетить залы личных покоев. Особенно меня привлекают покои императрицы Марии Александровны. Но в зале №307 мне всегда было некомфортно.
Я списывала это на выставки, которые постоянно проводятся в Синей Спальне императрицы.
Вот что сама императрица писала в письме фрейлине М. Граней о спальне после переделке:
«Спальня моя вышла такая уютная и изящная; темно-голубой цвет так хорош; ковер с круглым рисунком, малиновый на белом фоне, очень красив, киот для молитвы с образницей, исполненный по рисунку Олсуфьева (В. Д. Олсуфьев был гофмаршалом двора цесаревны. - Т. П.) и подаренный мне великим князем вышел так хорош, что Мери (великая княгиня Мария Николаевна, дочь императора Николая I. - Т. П.) хочет сделать себе такой; мне кажется, что вы видели прошлую зиму рисунок его? Над моей кроватью помещен „Ангел" Нефа, а налево, если входишь из ванной комнаты, изображение Матери Божией, подаренный мне этим летом, которое я так люблю».
Отделка спальни сохранилась до наших дней и сегодня мы можем сами увидеть колонны из жёлтого искусственного мрамора.
Рассмотреть воздушный и такой нарядный свод потолка.
Постоять у камина и представить, как тут находились её дети.
Так почему же в этом зале так неуютно?
В январе 1880 Мария Александровна вернулась в Петербург и была очень слаба. Об этом отрезке времени сохранилось такое воспоминание А. Яковлевой:
«Каждое утро она вставала, ее одевали и усаживали в кресло, на котором катили в другую комнату, тщательно наблюдая, чтобы не было перемены температуры. Тут она молилась, потом слегка завтракала. Она сильно кашляла зловещим, долгим, сухим кашлем. Несколько раз в день она вдыхала кислород посредством воздушных подушек». Дочь, великая княгиня Мария Александровна, читала ей ежедневно Евангелие, младшие сыновья приходили играть в карты, чтобы ее развлечь.
Обратите внимание на фразу: "катили в другую комнату"
А. Н. Бенуа: «Рассказывали, что специально для неё в Зимнем дворце устроена особенная герметически закрывавшаяся камера для ингаляции, и мне это представлялось ужасно жутким, что супруга самодержца должна часами сидеть в своего рода темнице и дышать особенным, «для нее специально приготовленным воздухом». Бедная царица!».
Да, рядом со спальней была оборудована специализированная комната "Колокол"
В полу цилиндра была устроена шлюзовая камера, соединенная с машинным отделением, расположенным в подвале. Паровую машину на четыре котла обслуживали два машиниста и кочегар. В соседнем помещении (зал № 164), служившем гардеробной и входом в камеру, находились механизмы для нагнетания кислорода в «колокол». <…>
Спальня и кислородная комната стали последним пристанищем императрицы. Последние месяцы жизни она была очень слаба. Принято считать, что правители ни на секунду не остаются одни. Их вечно окружает свита... Мария Александровна скончалась в одиночестве.
22 мая 1880 г великий князь Константин Константинович подробно записал обстоятельства ее смерти: «Вчера вечером еще Императрица нисколько не было хуже. В три часа утра она еще звала Макушину и кашляла. Затем Макушина, долго не слыша обычного звонка, вошла в спальню, Императрица спала спокойно, положив руки под голову. Макушина пощупала пульс, он не бился, руки похолодели, а тело теплое.
На следующий день, здесь в Спальне, собрались члены царской семьи и была проведена церковная служба. И только после службы тело императрицы навсегда покинуло покои, в которых прожила почти 40 лет. Императрицу торжественно перенесли в собор Зимнего дворца.
Помните, у Тютчева "про тихий свет очей"? Вот в этом зале он навсегда угас...