Скажите, пожалуйста, ну почему в осенние каникулы, когда на счету каждый день и так хочется ходить за грибами или просто гулять, собирая осенние листья, начинается дождь?
Дождь бил и бил по наличникам и по листьям, по крыше и по флоксам...
В печке горели дрова, и лазить туда было нельзя, телевизор и радио включать было можно, но по телевизору в дождь всегда показывали только помехи или страшный треск, а по радио ничего интересного не пели и радиоспектаклей не проводили. Эх, был бы у нас с Юлькой телефон, мы бы живо позвонили и потребовали, чтоб в дождь делали хорошую программу с песнями и сказками, и радиоспектаклями, и рассказами о дальних странах... Но телефона не было, и бабушки все ушли, и дедушки были на работе, и во двор не вылезешь...
— Давай кукол наряжать!
— Точно!
Вот это игра так игра! Вы так когда-нибудь играли?
Из картона, желательно светлого, надо вырезать фигурку девочки. Лицо можно попросить нарисовать взрослых, а можно из газеты вырезать и приклеить. А потом из остатков обоев, цветной и белой бумаги создавать удивительные наряды. Конечно же, для бала, а то!!!!
Интересно, носила ли Людмила Гурченко зелёное бархатное платье с золотыми звёздочками из конфетной фольги? Если нет, то зря! По нашему мнению, ей бы точно пошло!
— А интересно, а на балу чего едят?
— Наверное, пирожные и конфеты, зефир и пряники... Уж точно не картошку в мундире с сосисками! Уходя по какому-то долгому и скучному делу, бабушки о нас позаботились и оставили еды и чаю, а когда вернутся, будем пить чай с дефицитным зефиром и мятными пряниками! Но бабушки не шли, а для бальных угощений картошка и сосиски совсем не годились.
— НЕЛЬЗЯ в буфет лазить!
— Ну мы же не всё съедим!
– Нет, Юль, нельзя!
— Тогда я полезу, а ты, Светка, трусиха и стой на стрёме!
И Юлька полезла, а я стала смотреть в окно, вдруг бабушки придут. В переулке по мокрой траве шёл только дождь, а бабушки нет. А на кухне орудовала Юля, она залезла на табуретку, с табуретки на стол, а со стола тянулась в буфет, только это неудобно очень, стоять на столе можно, но если открыть дверки, то стоять негде, и она как-то неловко попятилась, пошатнулась и с громким «Ой» схватилась за полку, сама она не упала, а вот полка выскочила из пазов и опрокинула всё содержимое на пол и на мою сестру...
— Чё она так плохо прикручена, не могли хорошо прикрутить, — плакала Юля, вытряхивая из чёрных кудрявых хвостиков овсяные хлопья.
Я отлично умела чинить эту полку, она и у бабушки так делала. Аккуратно, понемножку и тресь поленом, чтоб в пазики вставилась.
- Вот как было!
- Ага! Было!!!! Всё в полке стояло, а теперь...
- Не реви. Я ж говорила нельзя! Давай всё, что можно, покидаем обратно, а что рассыпано, мыши соберут!
Сказано — сделано! Даже есть расхотелось и играть расхотелось. Мы сидели очень тихо, боясь спугнуть наших спасительных мышей, долго сидели — минут пять, ну или три, но две точно!
— Вот сволочи! Как пироги за ночь все понадкусать, это могут! А крупу собрать...
От безысходности мы хотели плакать, почему-то идея воспользоваться совком и веником к нам не пришла, но пришла другая!
— Ой, дуры мы с тобой, Светка, давай кур принесём! Они и сами наедятся, и всё соберут, и нас никто ругать не будет, что едой кидаемся!
Куры сидели в сарае и ловиться не хотели, а уселись под самый потолок и стали подозрительно смотреть на нас злыми оранжевыми глазами, особенно злые они были у петуха. Пришлось согнать кур вниз.
Да, ловить мокрых кур с грязными ногами, да ещё на разкисшей земле дело не простое, а тут ещё и петух мешает! Он огромный, быстрый и клюётся ужасно. Пришлось ловить Юльке, а я метлой от петуха отбивалась. А вот Бим нам очень помочь хотел, он лаял, гремел цепью и норовил тяпнуть всё, что мимо пробегало, почему-то это были наши ноги! А куры от него прекрасно уворачивались.
Наконец мы поймали двух кур, а из дома наших соседей вышла баба Лена Горцева: «Вы чего безобразите! Зачем собаку дразните!? Я со смены пришла, а вы спать не даёте! Вот скажу Капитолине Павловне!!!» Это она так бабу Капу называла.
Мы, конечно, сказали, что никого не дразнили, а Бим сам разлаялся, а мы посмотреть вышли. И бегом с курами в дом! А куры дуры и собирать ничего не стали, а встали и перекокиваться начали, будто спрашивали друг дружку, чего случилось, да где все.
— Эх. Им без петуха страшно!
На удивление, петух поймался быстро, не успела я развернуть старую шубу, как он бросился и поймался!
— Ой! Зря мы его принесли!!! Глупый дурак!!! Ты зерно клюй, идиот!
Но петух сам знал, чего делать, и отважно сражался со своим отражением в зеркале, в полировке комода, в хромированных ножках кровати! Бился он жарко и бесстрашно, от взмахов мощных белых крыльев крупа, мука, салфетки, бумажки и Людмила Гурченко кружились в воздушном танце. Часть крупы попала на печку, и стало пахнуть печеньем и жареными семечками. Тут же нам захотелось есть, а у кур аппетит пропал окончательно, и они как заворожённые смотрели на своего героического мужа.
— Юлька, он сейчас всё разобьёт и пожар сделает! Нам тогда вообще видеться не разрешат!
— Давай Бима пустим, он их всех выгонит из дома, а мы обратно во двор загоним!
Бима ловить было не надо, снял с крюка цепь да и веди куда надо. Вот только в доме он никогда не был и очень испугался. Через тёмные сени мы его протолкали, а вот в комнату он сам влетел, только не петуха выгонять, а на свет из окна и голоса бабушек за окном!
Хорошо, что старые рамы держали стекло не штапиком, не гвоздиком, а толстым слоем замазки, и что цветы под окном были мощными, и стекло выпавшее не разбилось, и что сам Бим ловко пролез в окно. Вот только махнувшая за ним цепь повалила горшок с фикусом...
На полу земля, крупа, бумажки и куриные какашки. Петух продолжает битву. Со шкафа свисает покорительница потолочных пространств — Людмила Гурченко, правда, платье она потеряла, но мы ей такие красивые красные трусы нарисовали, что и показать не стыдно, знаете, как трудно маленькие горошек из фольги большими ножницами вырезать! Вот только платье потерялось. Но мы ей отличный фиолетовый космический комбенизон сделали со звездой, серп-и-молотом и Сатурном!
Только потом, а сперва мы всё выметали, оттирали, отмывали, а следила за нами баба Стеша — суровая женщина, участник Революции, бывшая начальница Главпочтамта и по совместительству мама бабушки Вали. Оказалось, что она в больнице лежала, а бабушки все втроём её из больницы забрали, в баню сводили и сюда отдыхать привели. Она и отдыхала, и нами командовала, и бабушками тоже. Сидела на кровати вся в подушках и говорила, кому чего делать. Потом и дедушки пришли, и стала баба Стеша и ими командовать, а про нас забыла.Мы сбежали, нас дедушки не выдали. Тут солнце очень кстати вышло, и мы пошли нашу Людмилу Гурченко на воздушном змее катать, только вот ветер был сильный, а нитки не очень — и улетела она в своём фиолетовом космокостюме со звездой, Сатурном и серп-и-молотом очень далеко и высоко! Может быть, к вам? Вы отзовитесь, если что!
А мы пошли чай пить с пряниками, дефицитным зефиром и бабушками с дедушками.