21.08.20**г.
Нейрохирург Воронин Александр Иванович, как и обещал, дал распоряжение старшей медсестре перевести неизвестного больного из реанимационного блока в общую трёхместную палату.
Вот тут-то с лёгкой руки нянечки, чьи сильные и ловкие руки перекладывали вместе с медсестрой неизвестного больного с кровати на каталку, к нему приклеилось имя «Иван непомнящий».
Глава 7
Ну, в общем-то медперсонал называл его так между собой с того самого момента, когда все узнали об его потери памяти. Они искренне жалели пациента и никогда никто не позволял себе так назвать его при нем. У Раи вырвалось случайно.
- Ну, что, Иван непомнящий, - произнесла громко нянечка Рая, - поедем, прокатимся до палаты?
- Я Иван? – заблестели глаза у мужчины.
- Непомнящий, - сказала медсестра, поправляя простыню на каталке и укрывая его одеялом.
Рая покатила коляску к выходу из бокса.
Огонёк надежды в глазах мужчины потух. Он равнодушно смотрел на развешанные по стенам коридора медицинские плакаты. Его путешествие длилось недолго. Медсестра открыла дверь, и нянечка вкатила каталку в палату.
- Встречайте Ивана непомнящего, - объявила Рая сидящим на своих кроватях двум больными, подкатив каталку к кровати, стоящей у стены.
Медсестра засуетилась возле каталки, опуская её до уровня кровати…
Через некоторое время больной лежал уже в постели, укрытый тёплым одеялом.
- Через час я вам поставлю капельницу, - объявила ему медсестра, и они с няней Раей вышли из палаты, увозя каталку.
- Непомнящий, это фамилия, да? – спросил молодой мужчина лет тридцати, сидящий на кровати у окна.
- Нет, - прохрипел мужчина.
- Ааа, ты, наверное, тот, который не помнит, - догадался второй. Он был значительно старше. Кровать его стояла тоже у стены. – Меня Фёдор зовут, - представился он.
- А меня Вася, - сказал первый. - Вот и познакомились, Ваня, - улыбнулся он дружелюбно…
**** ****
Аркадий Борисович осторожничал. В разговорах с Трофимом он пожимал плечами и качал головой. Татуированный травник не внушал ему доверия. Он выбрал тактику играть роль частично потерявшего память. В случае чего, потом он сможет всё «вспомнить». Вспоминая своё имя, ему показалось родным имя Михаил, Миша, отозвалось больше остальных, которые перечислял Трофим. Так Аркадий Борисович стал Мишей. Он что-то «помнил» из детства, на ходу сочиняя, и приплетая истории своих друзей, выдавал их, как свои. В общем, Аркадий Борисович рассказывал Трофиму о себе всё, кроме правды. К счастью, лесной житель был не особо разговорчив, и часто уходил в лес. И когда он оставлял Аркадия Борисовича одного, у новоназванного Михаила было время подумать. И думал он о том, благодаря чьим же усилиям оказался в этой ситуации. Не из-за золотых же часов его избили до полусмерти и скинули с движущегося поезда. Отрывки этих ужасных воспоминаний то и дело всплывали у него перед глазами и снились во сне. С каждым днём всё больше, подробнее и чётче.
«Кто? Кто? Кто? И зачем? – задавал он себе вопросы. – Конкуренты. «Партнёры», - со злой усмешкой качал он головой, думая, о том, какая нечестная борьба разворачивалась в последнее время в строительном мире. – Где был этот Сашка? Едрить его за ногу… Телохранитель…, опять юбки проводницам задирал. Плохи дела… В этой глуши меня никто искать не будет… А нужно ли это мне сейчас? – задумался Хайман, и уставился в одну точку. – А интересно, ищут меня? – он подумал о Илоне. – Плачет? Нет. – Он тут же подумал о бизнесе, и о том, что сейчас может там творится, - Ладно…, в конец всё, все равно не развалится, вернусь, налажу…, - он закрыл глаза. – Дети, наверное, расстроились. Наверное. Может быть. Интересно… я пропал, или погиб? Да ни всё ли равно? Вернусь. Обязательно вернусь. Придёт время», - со спокойной уверенностью настраивал он себя.
Однажды вечером, зажигая керосиновую лампу, Трофим сказал, как бы, между прочим:
- У меня есть дом в деревне. С виду небольшой, конечно, дом, но места нам с тобой хватит. Здесь не так далеко…, вот окрепнешь немного, и мы с тобой туда переберёмся.
Дом мне от бабки достался. Наследство, - усмехнувшись, сказал Трофим, наблюдая за реакцией Аркадия Борисовича.
- Дом? – спросил заинтересованно Аркадий Борисович.
- Бабка моя - травница, я же говорил, она меня травам-то научила… Хозяйство у неё, хоть и небольшое, но было раньше. Ну, коза, куры, гусей она держала…, - перечислял ровным голосом Трофим.
- А сейчас? Живность тоже есть, - удивлённо спросил Хайман.
- Какая живность? Бог с тобой. Никто уж даже курей в деревнях не держит. Старые стали, вся молодёжь давно уже по городам разъехалась.
- Аа, - промычал Хайман, думая, к чему сей разговор.
- Так вот…, зима скоро…, здесь зиму зимовать тяжело. Переберёмся в деревню. Ты не думай, что прям деревня…, так, с десяток бабок-дедов… она далеко, особо просто не добраться с трассы, дорога плохая, но раз в неделю машина-магазин приезжает, хлеб привозит, продукты, и так, товары какие… Я-то и зимой тут живу, охочусь, но не всю зиму, - немного сбивчиво говорил Трофим.
- Глушь, значит, - задумчиво произнёс Аркадий Борисович.
- Ещё какая, - усмехнулся Трофим.
**** ****
Вечером Илона, одетая в просторную чёрную шелковую пижаму, сидела на кровати, и смотрела на лист бумаги: бланк холдинга, на котором была напечатана доверенность на её имя. Подписана доверенность была Хайманом Аркадием Борисовичем. Сегодня, на встрече с исполнительным директором, Сухоруковым Виктором Алексеевичем, она не решилась предъявить этот документ. «Слишком подозрительно, - подумала она, - лучше немного позже… Скажу, что я разбирала домашний сейф в кабинете мужа, и наткнулась на доверенность. Так будет лучше. У Хаймана интуиция. Он как будто чувствовал, вот и сделал… Вполне. – удовлетворённо закончила она свои размышления на эту тему, и убрала ценную бумагу в свой сейф с драгоценностями в гардеробной.
После этого она вышла из своей спальни, спустилась на первый этаж, открыла кабинет супруга и, сев за стол, вынула из верхнего ящика стола бумаги, с которыми Аркадий Борисович работал дома, и приступила к их изучению.
«Так, так, так, - стучала она пальцами по столу, изучая черновик технического задания строительства отеля в Тюмени. – А я и не знала, что мы уже Тюмень начали окучивать. Про Екатеринбург знала, а про Тюмень он мне ничего не говорил. Надо взять это под свой контроль…, - качала она головой. – Странно…, здесь ни титульного листа нет, ни дат. А наше ли это задание? - засомневалась она. – Ладно, поинтересуюсь завтра у Виктора Алексеевича».
И Илона, перевернув последнюю станицу технического задания, начала обдумывать завтрашний разговор с Сухоруковым.