Мурка ворвалась в жизнь Иры, как вихрь. Тогда, в тот поздний вечер, когда снег уже засыпал крыльцо, а в трубе печи потрескивали последние угли, Ирина Петровна услышала легкий царапанье в дверь. «Кто там?» — спросила она, накинув на плечи вязаный платок. За порогом, озаренная светом из кухни, стояла черная кошка с янтарными глазами. «Мур-р», — протянула она, как будто знала, что именно так ее теперь будут звать .
Ира опустилась на корточки, протянула ладонь. Мурка, не колеблясь, шагнула вперед, оставляя на половицах следы из снега и грязи. «Ну и хулиганка же ты», — улыбнулась бабушка, поглаживая шелковистую шерсть. Кошка замурлыкала, уткнувшись носом в ее ладонь, словно говоря: «Я нашла тебя. Теперь мы вместе».
Дни в доме на опушке леса текли однообразно, как песок в старых песочных часах. Ира вставала с первыми лучами солнца, подбрасывала дрова в печь, варила овсянку. Мурка сидела на подоконнике, наблюдая за снегирями на яблоне. «Вот бы тебе друга, щенка, — вздыхала Ира, — чтобы ты не скучала». Но Мурка лишь фыркала, будто говоря: «Зачем мне собака, если у меня есть ты?»
Так и жили они вдвоём, никто им не нужен был боле. Только что соседи шептались и пальцем у виска крутили.
— Слышь, Тань, смотри, опять старуха Ирка вышла с той своей черной кошкой. Как её там… Муркой?
— Ага, с Муркой. Говорят, она ей как родная дочь. Вон сидит на плече, как попугай.
— А я слышала, она с ней разговаривает, как с человеком. «Мурочка, не ходи туда, там собаки злые», — передразнила соседка, крутя в руках ведро.
— Да ладно! Бедная женщина… Сын в городе, внучка — то ли в Питере, то ли в Москве. А она с этой… кошкой.
— Не говори так! Кошка-то хоть рядом. А то бы совсем одна.
— Ну ты даешь! А помнишь, как собаки её год назад чуть не загрызли?
А однажды кошка Мурка потерялась и знатно потрепала нервы бабушке.
— Мурка, ну куда ты полезла? — шептала Ира, пробираясь сквозь дождь. Ветер рвал с деревьев листья, вода хлюпала под ногами. Кошки нигде не было. — Мурочка, отзовись!— крикнула она, поднимая фонарь. В ответ — только вой ветра.
Вдруг где-то вдалеке послышалось тонкое мяуканье.
— Держись, моя хорошая! Сейчас приду! — Ира побежала, спотыкаясь о корни, пока не увидела: Мурка висела на обломанной ветке над бурлящей рекой. Вода уже почти смыла дерево.
— Ну-ну, муреночек… — Ира сняла платок, привязала его к палке и осторожно подцепила кошку. Мурка вцепилась когтями в платок, и Ира потянула её к себе. — Всё, родная, всё! — прижала она мокрую Мурку к груди, дрожа от холода.
— Эй, Ирина Петровна! Что вы делаете?!— крикнул мужчина, когда Ира вышла из леса с кошкой на руках. — Там же собаки бегают! Вы же сами в прошлый раз еле убежали!
— Они голодные, вот и злые. Давайте им хлеба, а не палками машите! — ответила Ира, пряча Мурку под плащ.
— Я просто добрая, животных люблю
— Добрая… Только одинокая. Вот и держишься за ту кошку, как за последнего человека.
— Мурка, ну почему ты всегда лезешь, куда не надо? — ворчала Ира, перевязывая царапину на лапе кошки. — То дерево, то собаки… Ты же мне как доченька. Не могу я без тебя.
Мурка мяукнула, ткнулась носом в её руку.
— Ну вот… Прости, муреночек. Я просто боюсь остаться одна.
***
Однажды, когда метель завыла так, что даже волки замолчали, Ира заболела. Температура пылала, а в голове гудело, как в пустом ведре. Мурка прыгнула на кровать, улеглась на груди у хозяйки, согревая ее своим теплом. «Ты дурачка, — прошептала Ира, — но какая же хорошая». Кошка мяукнула, касаясь носом ее щеки, и в тот момент Ира почувствовала, что не одна.
Летом они гуляли по лесу. Ира собирала грибы, а Мурка охотилась на бабочек. «Ах ты моя хищница», — смеялась бабушка, глядя, как кошка прыгает, задрав хвост. Иногда Мурка возвращалась с трофеем — поломанной веткой или перышком. «Ну вот, опять принесла мне подарок», — говорила Ира, бережно принимая «добычу».
Однажды в лесу они встретили старого егеря. «Слушай, Ирина Петровна, — сказал он, — а ты не боишься одной жить?» Ира посмотрела на Мурку, которая терлась о ее ноги. «У меня есть Мурка. Она мне верная подружка». Егерь кивнул, но в его глазах мелькнуло сочувствие. Он знал, что кошки живут недолго.
Годы шли. Мурка стала медлительнее, шерсть ее побелела у морды. Ира тоже сгорбилась, лицо покрылось морщинами. «Мы с тобой старики, — говорила она кошке, — но зато мы — старики-друг для друга». Мурка мурлыкала, как будто соглашалась.
Однажды весной Ира не встала. Мурка мяукала, тыкалась в ее лицо, прыгала на кровать, но хозяйка не двигалась. Соседи нашли Иру через два дня. «Надо бы отвезти ее к дочке в город», — сказали они. Но Мурка, словно поняв, что происходит, зарычала, загородив собой дверь. «Да отвяжись, черная!» — крикнул один из мужчин, пытаясь отпихнуть кошку. Мурка вцепилась ему в руку когтями.
Ира умерла летом. Мурка не ела, не пила, сидела на ее подушке, как истукан. Соседи забрали кошку, отвезли к ветеринару. «Странно, — сказал врач, — обычно животные чувствуют, когда хозяин уходит. Почему она не ушла?» Но Мурка, как будто услышав вопрос, громко мяукнула, будто отвечая: «Я осталась, потому что обещала».
Иногда она сидит на подокннике, смотрит на лес и тихо мяукает. Скучает наверное…
Иногда в дом заглядывали соседи, приносили молоко, но кошка даже не шевелилась.
— Ну ты посмотри, какая упрямая! — ворчала Таня, ставя миску. — Голодом себя морит. Может, отвезти к внучке Иры?
— Попробуй только!— хмыкнул мужик, кивая на Мурку. — Она ж тебя когтями! Вон как смотрит.
Однажды ночью Мурка нашла платок Иры. Он лежал в сундуке, пахнув старыми духами и печным дымом. Кошка свернулась на нём клубком, прижав к лапам, и задремала. Во сне она услышала голос:
— Мурочка, моя хорошая… Не грусти. Я рядом.
Проснувшись, Мурка мяукнула в темноту, будто отвечая: «Я знаю. Я тоже рядом».
Лето сменилось осенью. Мурка похудела, шерсть потускнела, но она всё ещё сидела на подоконнике, глядя в лес. Однажды внучка Иры приехала, чтобы забрать вещи. Увидев кошку, девушка заплакала:
— Бабушка бы не хотела, чтобы она умерла здесь одна.
— А ты возьми её к себе, — посоветовала Таня. — Может, и выживет.
Но Мурка зарычала, спрятавшись под кровать. Девушка вздохнула:
— Ладно. Пусть будет здесь. Это её дом.
В тот день шёл дождь. Мурка спустилась с подоконника, добралась до сундука и аккуратно вытащила платок. Она улеглась на нём, обхватив лапами, и закрыла глаза. Последнее, что она услышала — шелест дождя и голос Иры, шепчущий:
— Спи, муреночек. Я с тобой.
Утром соседи нашли Мурку мёртвой. Она лежала, прижав платок к себе, как ребёнок — любимую игрушку.
— Вот и она ушла, — сказала Таня, вытирая слёзы. — Видно, не могла без хозяйки.
— А помнишь, как Ира её спасла от собак?— вспомнил мужик. — А потом в наводнение… Они ж друг для друга жили.
— Теперь вместе, — кивнула Таня. — *Пусть их так и хоронят. С этим платком.
И вот, под яблоней, где Ира собирала грибы, а Мурка охотилась на бабочек, их похоронили рядом. С тех пор в деревне говорили: если ночью прислушаться, в лесу слышно, как мяукает кошка, а в ответ ей откликается старый женский голос — тихий, ласковый, как ветер в листве.
Спасибо за внимание!