— Вадим Андреевич, ваш утренний смузи и чизкейк, — звонко произнесла секретарша Леночка, заходя в кабинет с подносом. Базаров давно отказался от утреннего кофе, да и вообще от кофе, кардиологи велели оставить вредные привычки и начать заниматься спортом. По утрам он теперь бегал, в окружении телохранителей, потом занимался на тренажёрах. В офис корпорации прибывал в десять, после душа.
Секретарша хороша, но Базаров давно оставил практику заводить интрижки на работе. У него есть молодая жена, модельной внешности, даже моложе секретарши на два года.
Леночка продолжала:
— Встреча с французским послом согласована, вас будут ожидать в посольстве сегодня в два. В четыре встреча с болгарскими партнёрами. Ещё звонили из транспортной группы, ваш самолёт к вылету готов, отбытие в пятницу. Сначала на Мальдивы, затем в Турцию, неделя выходного дня. Да ещё, ваша жена звонила, не могла до вас дозвониться, было занято, она хотела напомнить, что сегодня на Патриках презентация новой лимитированной коллекции от Лоро Пиана, вы приглашены, начало в шесть. А в девять вас с супругой ждёт vip-ложа в Большом театре, будут давать "Щелкунчика".
Вадим Андреевич кивнул, потом погрузился в бумаги. Спустя время он засобирался в посольство. По пути к нему присоединилась четверка телохранителей, которая вышла из соседней комнаты. На первом этаже Вадима Андреевича кто-то окликнул по имени отчеству. Он недовольно обернулся. Перед ним стоял офисный охранник в голубой корпоративной рубашке. Старшего возраста, третья категория, которая стоит на рамке днём, а ночью обходит помещения, проверяя, заперты ли двери.
— Чего тебе? — недовольно спросил Вадим Андреевич. А телохранители приготовились броситься вперёд.
— Вадим Андреевич! Помочь прошу! — взмолился охранник, и добавил: —Только на вас вся надежда!
У Вадима Андреевича было несколько основных эмоциональных масок для лица: недовольная (эту он носил чаще всего), задумчивая (когда хотел потянуть время или в самом деле думал), заботливая и радушная (для особых случаев). Вадим Андреевич натянул было недовольную, но потом вспомнил, что собрался в политику и надо быть ближе к народу. В тот же миг его выражение лица обрело заботливый вид. Он дал знак телохранителям отступить и спросил:
— Что случилось, дружище? Чем я могу помочь?
— У меня сын попал в плен, — начал охранник. — Вчера прислали видео, где его пытают, прямо во время съёмок ему прострелили ноги. В списки на обмен его наши ставят, а противник все время вычёркивает. Помогите, пожалуйста, я знаю, у вас такие связи, вы всё можете!
— Вот что, приятель, мне сейчас некогда, очень тороплюсь, — сказал Вадим Андреевич. — Поэтому поступим так, ты подробно всё напиши на бумаге и отдай её начальнику службы безопасности Виктору Петровичу, а он передаст мне. Обещаю, сделаю что смогу! Своим людям всегда помогать надо!
На следующий день к Вадиму Андреевичу заглянул начальник службы безопасности Обухов, с листком бумаги в руке.
— Вадим Андреевич, я бы не стал к вам с этим обращаться, но охранник сказал, что вы обещали вопрос уладить с его сыном, — сказал Обухов.
— Какой охранник? Какой сын? — недоумевающе спросил Вадим Андреевич недовольно отрываясь от компьютерной игрушки.
— Да охранник этот, Силантьев. Говорит, что вы обещали помочь его сына вызволить из плена. Я принёс установочные данные, ФИО, фото, номер части, когда и при каких обстоятельствах был захвачен в плен...
— Ах, тот охранник, — вспомнил Вадим Андреевич. — А с чего он решил, что я всё могу?
— Ну пишут же всякое в Интернете, — пожал плечами Обухов. — Пишут, что у вас связи в Кремле и по всему миру, про ваш высокий уровень влиятельности пишут...
— На заборе тоже всякое пишут. Ну положи на стол, — вздохнул Вадим Андреевич. — Будет время — займусь. Своим людям надо помогать!
***
Через пару дней, в Мале, на вечернем пати в резорте Niyana Private Islands Maldives, где собирались сливки общества, Вадим Андреевич случайно встретил Семёна Ошкурко, который раньше был успешным бизнесменом и вёл с Вадимом Андреевичем дела, а сейчас стал руководителем национальной службы разведки в соседнем государстве.
— Сколько лет, сколько зим! — широко улыбнулся Ошкурко, обнимая старинного приятеля. — Почему один? Где молодая жена? Наслышан, наслышан, красавица она у тебя!
— Улетела на южный атолл с подругами, поплавать с аквалангом решила, на ночной подводный мир посмотреть. Вернётся завтра.
— А моя в Париж заглянула, завтра к нам присоединится. Так что мы сегодня с тобой холостяки! По вискарику? Вспомним молодость? Помнишь, я тебе ящик пива на спор проиграл в студенчестве, а не расплатился, нечем было, а потом забылось. Так вот, возвращаю должок с процентами!
Семён достал из кармана крупную золотую монету и положил её в ладонь Вадима Андреевича. Затем расхохотался: — Ну всё, долг вернул, можно снова занимать! А теперь бухать будем до умопомрачения! Как в те славные времена!
— Да ты что, Семён, я не пью, — улыбнулся Вадим Андреевич. — Веду здоровый образ жизни, правильное питание, диета, спорт и всё такое. А за монету спасибо, тронут.
— Перестань, Вадик! Отказа не потерплю, я же сейчас целый генерал! — расхохотался Ошкурко. — Обмыть надо, по старой традиции. Пошли ко мне, заодно обсудим кое что. А потом на улётную вечеринку заглянем. Йося Кокс устраивает, да ты его помнишь, такой, с дредами, вечно обдолбанный, там такие красотули знойные на выгуле... Пока наши жены отдыхают, мы тоже отдохнём!
— Как ты генералом стал? — спросил Вадим Андреевич, — ведь насколько я помню, по тебе тюрьма плакала.
— Надо ловить момент, Вадик, помогать, кому нужно и тебе помогут, — улыбнулся Семён. — Я ждал ареста со дня на день, но тут мой патрон пролез в офис президента, а заодно и меня подтянул. Все обвинения сняли, меня на должность, так и приходится теперь тащить государственную ношу.
— Вижу, что тяжела ноша твоя, — рассмеялся Вадим Андреевич, хлопая приятеля по объемному животу.
— Не жалуюсь, — сказал Семён, разливая виски по стаканам. — Всё у меня отлично! Обитаю, в основном, в Лондоне, поместье прикупил.
— Тогда я тоже похвастаюсь, — сказал Вадим Андреевич, протягивая свой айфон Семёну. — Смотри, моя белоснежная красавица, "Акварелла", Benetti B.Now, 72 метра, ширина — 12,08 метров, движки CAT C3512E, яхта — высший класс! Стоит у берегов Турции, хотел на Средиземное перегнать, но ваши негодяи со своими санкциями не дают спокойно жить.
— А вот моя, — улыбнулся Семён, показывая экран своего телефона: "Эконика", 74 метра, модель Amels Limited Editions 242, ширина 12,25 метров, движки Caterpillar 3516C, тоже белоснежная! Спокойно ходит по всему миру и никакие санкции не страшны!
— Ах ты, прохвост, и тут перещеголял меня! — Вадим Андреевич всегда искренне удивлялся возможностям своего приятеля делать деньги из воздуха.
— Хочешь жить — умей вертеться, Вадик, — сказал Семён, посмеиваясь. — Кстати, о санкциях. Слышал, душат тебя, что в Высоком английском суде, что американцы... Счета арестовали... Хочешь, улажу вопрос? У меня есть приятели в министерстве финансов США и в экономическом комитете Сената, в Брюсселе есть и даже в палате лордов и в британском правительстве. Могу утрясти... Будешь как белый человек по всему свету кататься и активы твои разморозят. Жена твоя поди тоже хочет в Париж?
— Хочет, — кивнул Вадим Андреевич. — Но боится, вдруг самолет арестуют. А знаешь, было бы неплохо. Весьма неплохо, без санкций, как раньше. Но прекрасно зная твою торгашескую натуру, сразу спрошу, что от меня требуется?
— Вадик, ты же знаешь, я старинному другу всегда рад помочь, почти бесплатно! — улыбнулся Семён. — От тебя — самую малость, Вадик, самую малость! Там ваши ведут наступление и скоро зайдут в район, где у меня стоит комбинат. Так вот, не хотелось бы. Ужасно не хотелось бы этого. И стрелять-бомбить в ту сторону тоже не надо. Я знаю, у тебя в Кремле есть отличные связи, поговори там с профильными господами, поставь приватно вопрос. Все важные дела всегда под ковром делаются...
Пусть эти ваши войска какую-нибудь загогулину сделают и обойдут стороной этот район. Пусть занимают города восточнее или западнее, мне без разницы, там моих интересов нет, но мой комбинат должен остаться целым и невредимым и под моим контролем. Сможешь сделать? А я для тебя твои замороженные миллиарды долларов отобью и сниму все санкции.
— Вопрос серьёзный, — сказал Вадим Андреевич. — Ты же понимаешь, что я не могу влиять на боевые действия. Этим занимается министерство Обороны, Генеральный штаб... Всё на контроле у Президента...
— Я тебя умоляю! — рассмеялся Семён. — Причём тут ваш Президент? Он со своих великих вершин наших маленьких дел не видит. Поговори там в администрации, в правительстве пошебурши, в комитетах, дело-то плёвое. А я для тебя что угодно сделаю в нашем государстве. Я сейчас такую силу набрал, что любой вопрос с пол-пинка решить могу! Проси, что хочешь!
— Попробую, Семён, решить, но не обещаю, — ответил Вадим Андреевич. — Поговорю с нужными людьми, авось они нам помогут. А просить тебя ещё о чём-то... Санкции снимут, активы разморозят — считай, в расчёте!
— Вот и славно! А сейчас на вечеринку, йо-хо! Девчонки нас уже заждались!
***
Неделя отдыха пролетела незаметно, а понедельник всегда день тяжёлый. После недельного отдыха Вадим Андреевич устал так, как будто перекапывал лопатой картофельное поле (он знал, что это такое, в детстве его заставлял отчим). Жена таки заставила его нырять с аквалангом, плавать на какой-то надувной штуковине, подниматься на гребни. Да и с яхтой возни хватило, турецкие механики никак не могли отрегулировать ход.
В фойе его окликнули. Голос был смутно знаком. Телохранители заметно напряглись, ловко закрывая Вадима Андреевича со всех сторон. Его словно посетило дежавю. Он обернулся.
— Вадим Андреевич! Это я, охранник Силантьев!
Господи, кто это? — пытался вспомнить Вадим Андреевич, глядя на охранника.
— Вадим Андреевич, вы обещали мне помочь! Помните? У меня сын в плену! Ему ноги прострелили. А его из списка на обмен всё время вычёркивают враги! Вы обещали помочь вытащить его! Счёт идёт на дни! Может даже на минуты! Боюсь, убьют его! Только на вас вся надежда! У меня, кроме него, никого нет на этом свете! Жена умерла, старший в Чечне погиб. Пожалуйста, сделайте так, чтобы противник включил его в списки на обмен! Христом Богом прошу! Больше мне не у кого просить! Хотите, на колени встану?!
— Не надо на колени, — Вадим Андреевич наконец вспомнил, кто это. — Раз обещал, сделаю всё, что в моих силах. А сейчас, извините, мне надо идти, дела.
В кабинете он увидел на столе сложенный лист бумаги и развернул его. Установочные данные на ефрейтора Егора Силантьева, с фотографией. Силантьев-младший на этом фото улыбался, на щеках играли веснушки. Вадим Андреевич скомкал бумагу и бросил её в мусорную корзину. Затем связался с секретаршей и попросил вызвать Обухова.
Когда начальник службы безопасности явился, Вадим Андреевич сказал:
— Витя, там у тебя внизу охранник на посту стоит, некто Силантьев (наконец-то Вадим Андреевич запомнил эту фамилию).
— Который... — начал было Обухов, но Вадим Андреевич перебил его:
— Который вот уже два дня мне прохода не дает! Путается под ногами, мешает! Возмутительная бестактность! Надо его уволить. Немедленно! Выдай ему расчёт и пусть вот прямо сейчас убирается. К чёртовой матери, на все четыре стороны! Чтобы духу его не было в офисном здании и поблизости! Ужасно назойливый тип! Ужасно!
— Сделаю, Вадим Андреевич, — сказал Обухов начальнику.
— Погоди, — сказал Вадим Андреевич, нащупав в кармане золотую монету, подаренную Семёном. Он подумал, что было бы неплохо подарить её этому уволенному охраннику, в качестве компенсации. Всё же сын в плену, человек страдает. Это было бы благородно с его стороны. Щедро.
Но потом передумал. Эта старинная "монета с башней" епископа Зальцбургского ему и самому нравилась. Для Семёна это просто неровный кругляш из золота. Уволенный охранник сразу побежит с ней в ломбард и загонит по цене лома, да и пропьёт, простой народ он такой. А Вадим Андреевич был нумизматом, цену этой вещице знал. Он опустил монету в карман. Вместо этого он открыл ящик стола, порылся в бумагах и выудил оттуда билет на благотворительный вечер.
— Вот, Витя, вручи ему от меня этот пригласительный, а то пропадает, на сегодняшнюю дату. Я туда точно не пойду, другие дела. Там будут петь и плясать, клоуны там будут, жонглёры, дрессированные собачки, весело будет, развеется человек, отдохнёт. А теперь ступай. Делай, что велено.
2024г. Андрей Творогов
Финансово поддержать автора вы можете на карту редактора канала: Сбер 2202 2032 5656 8074 . Все поступающие средства (донаты) мы передаём, а автор сердечно благодарит своих спонсоров, ему даже малая толика вашей поддержки в радость и в пользу, помогает творчеству.