Моя чужая родня Глава 5.
Звонок от сестры раздался в субботу утром, когда Лида поливала цветы на подоконнике.
— Лидка, привет! — весёлый голос Олеси звучал как музыка после долгой тишины. — Слушай, мы завтра едем к бабушке в Воронеж, дорога через ваш посёлок. Можно переночевать?
— Конечно! — обрадовалась Лида. — Приезжайте, с радостью приму.
— С Катюшкой буду. Она устаёт в дороге, четыре года всё-таки.
— Замечательно! Я так соскучилась.
После разговора настроение улучшилось впервые за долгое время. Родная сестра, племянница... Наконец-то в этом доме будут её люди.
Олеся приехала вечером на автобусе. Маленькая, энергичная, с четырёхлетней Катей на руках. Девочка крепко спала, уткнувшись в мамино плечо.
— Лидуся! — Олеся крепко обняла сестру. — Как дела? Ты какая-то худая.
— Нормально всё, — соврала Лида. — Проходите скорее.
Евдокия Ивановна встретила гостей на пороге с каменным лицом:
— А это кто такие?
— Моя сестра с дочкой, — представила Лида. — Олеся, это Евдокия Ивановна, Артёмова мать.
— Здравствуйте, — вежливо кивнула Олеся.
— У нас не гостиница, — отрезала свекровь. — Где они будут спать? Места-то нет.
— В Костиной комнате. Он же не живёт.
— А если придёт?
— Одну ночь переночуют, — примирительно сказала Лида.
Евдокия Ивановна что-то проворчала и ушла на кухню. Лида провела сестру в маленькую комнатку на первом этаже, где иногда ночевал деверь.
— Извини, тут не очень уютно, — извинилась она.
— Да ладно, одну ночь перетерпим, — махнула рукой Олеся, укладывая спящую дочку на диван. — Главное, что к тебе попали.
За ужином Олеся пыталась поддержать беседу, рассказывала новости из города, спрашивала про жизнь в посёлке. Евдокия Ивановна отвечала односложно, Артём молчал. Атмосфера была напряжённой.
— А как работа, Лида? — спросила Олеся. — Удалённо же трудишься?
— Стараюсь, — осторожно ответила Лида, поглядывая на свекровь.
— В компьютере тыкает, — фыркнула Евдокия Ивановна. — Настоящей работы не знает.
— Почему же? — удивилась Олеся. — Дизайн — востребованная профессия. Лида хорошо зарабатывает.
— Хорошо зарабатывает? — свекровь подняла брови. — А в чужом доме сидит, чужим хлебом питается.
Олеся растерянно посмотрела на сестру. Лида покраснела:
— Мама, мы же семья...
— Вот и веди себя как в семье. А не как квартирантка.
Ужин закончился в тяжёлом молчании. Олеся помогла помыть посуду, уложила дочку спать и шепнула сестре:
— Что здесь происходит, Лида?
— Потом расскажу, — тихо ответила та.
Ночью Евдокия Ивановна словно взбесилась. Громыхала кастрюлями на кухне, хлопала дверьми, включала воду в ванной. Каждые полчаса раздавался какой-то шум. Катюша несколько раз просыпалась и плакала.
— Мама, что ты делаешь? — шепнула Лида, выглянув из комнаты.
— А что я делаю? Живу в своём доме. Или мне теперь разрешения спрашивать?
— Но ребёнок не спит...
— Не нравится — уезжайте.
Утром маленькая Катя была капризной и сонной. Олеся тоже выглядела измотанной.
За завтраком Евдокия Ивановна не выдержала:
— Детям — в садик, а не по чужим углам таскаться, — сказала она, глядя на девочку. — Режим нарушается, воспитание страдает.
— Мы едем к бабушке, — спокойно объяснила Олеся. — Это семейная поездка.
— А семью дома оставлять хорошо? Мужа одного бросила?
— Муж на работе, а у бабушки день рождения.
— Всё равно неправильно. Жена должна дома сидеть.
Лида не выдержала:
— Евдокия Ивановна, это моя родная сестра! Она имеет право приехать к нам!
— Родная сестра? — свекровь выпрямилась. — А это мой дом! И здесь я решаю, кому можно ночевать, а кому нельзя!
— Но одна ночь...
— Одна, две — разницы нет.
Артём, который всё это время молчал, наконец подал голос:
— Лида, ты же знаешь маму. Надо было предупредить заранее.
— Я предупреждала! Говорила, что сестра приедет!
— Говорила, но не спрашивала разрешения, — уточнила Евдокия Ивановна.
Олеся внимательно слушала этот разговор, не вмешиваясь. Но когда они остались одни, сказала:
— Лида, а ты задумайся — кто тебе тут вообще близкий человек? Муж тебя не защищает, свекровь открыто хамит. Зачем ты здесь?
— Мы же семья, — слабо возразила Лида.
— Какая семья? Ты здесь прислуга, а не жена. И тебя даже не скрывают этого.
— Всё наладится...
— Лида, очнись! Ничего не наладится. Тебя тут не любят и любить не будут.
На следующее утро произошло то, что окончательно открыло Лиде глаза. Олеся умывалась в ванной комнате, а Лида готовила завтрак, когда в дом ворвалась Евдокия Ивановна.
— Где вещи этих? — спросила она.
— Каких "этих"? — не поняла Лида.
— Твоих родственников. Пора им убираться.
— Они сами соберутся...
— Не надо самим. Я их сейчас быстро соберу.
Лида выбежала во двор и увидела страшную картину. На крыльце стояли сумки Олеси, детские вещи, игрушки Катюши. Всё было выставлено, как хлам на помойку.
— Что вы делаете?! — закричала Лида.
— Так будет проще, — невозмутимо ответила свекровь. — Сели в автобус — и до свидания.
В это время из дома вышла Олеся с заплаканной дочкой на руках. Увидев свои вещи на крыльце, остановилась как вкопанная.
— Тётя Лида, почему наши игрушки на улице? — спросила Катюша.
Лида бросилась собирать разбросанные вещи, плача от стыда и злости:
— Олеся, прости... Я не знала... Она сама...
— Лида, остановись, — тихо сказала Олеся. — Не унижайся. Мы сами соберём.
Она спокойно, с достоинством сложила вещи в сумки, взяла дочь за руку.
— Лида, пусть это будет твоей последней каплей, — сказала она, обнимая сестру на прощание. — Подумай над тем, что я говорила.
Автобус увёз их через полчаса. Лида стояла на остановке и махала рукой, пока он не скрылся за поворотом. Потом долго шла домой, вытирая слёзы.
Вечером она попыталась поговорить с Артёмом:
— Как можно было так поступить с моей сестрой?
— Мама нервная была. Гости её раздражают.
— Но это же моя семья!
— Понимаю. Но ты всё усложняешь. Надо проще к вещам относиться.
— Проще? Мою сестру с племянницей выставили на улицу, а я должна относиться проще?
— Ну не выставили, а... попросили уйти.
— Артём, ты слышишь себя?
Он пожал плечами:
— Я не хочу ссориться с мамой из-за твоих родственников.
— А со мной ссориться можно?
— Ты всё усложняешь, — повторил он и ушёл курить.
На следующий день Евдокия Ивановна устроила грандиозную сцену:
— Ты разобщаешь нашу семью! — кричала она на Лиду. — Притащила сюда чужих людей! Нарушила покой в доме!
— Это была моя сестра...
— Чужая! Ты вообще здесь чужая! Думаешь, мы не видим, как ты себя ведёшь? Деньги считаешь, права качаешь!
— Я не качаю права...
— Качаешь! И детей небось рожать не хочешь! Эгоистка!
Лида выбежала из дома и пошла к Тамаре. Соседка встретила её чаем и тёплыми словами:
— Видела, как твою сестру выставляли. Позор какой.
— Что мне делать, Тамара Никитична?
— А что хочешь делать?
— Не знаю... Хочется уехать, но страшно.
— Тебя хотят выжить, — твёрдо сказала Тамара. — Специально создают невыносимые условия. Но ты не обязана уходить молча. Имеешь право защищаться.
— Как защищаться?
— По-разному можно. Главное — собирай доказательства. Вдруг пригодятся.
В тот же день Лида купила маленький диктофон. Стала записывать разговоры свекрови, её угрозы и оскорбления. Записей накопилось много.
"Ты здесь никто!"
"Чужая баба в моём доме!"
"Деньги твои — наши, а наши — не твои!"
"Рожать не хочешь — зачем тогда замуж вышла?"
Тем временем по посёлку поползли слухи. Соседка Любка не упускала случая позлословить:
— Молодая-то у вас какая злая, — говорила она встречным. — Старикам жить не даёт. Гостей привозит, шум поднимает.
— Ой, и правда, — подхватывала другая. — Евдокия Ивановна совсем замучилась. Невестка как чужая какая-то.
Лида слышала эти разговоры и понимала — её специально очерняют. Готовят общественное мнение к тому, что она сама виновата в семейных проблемах.
Но самое страшное открытие ждало её в пятницу вечером. Она рано легла спать, а часа в два ночи проснулась от голосов на кухне. Евдокия Ивановна о чём-то долго говорила по телефону, потом к ней присоединился Костя, который опять заявился "на пару дней".
Лида осторожно подкралась к двери и прислушалась.
— Если она уйдёт — дом все будет как прежде, — говорила свекровь. — Артёма надо будет убедить, что это временно, что помирятся ещё. А там видно будет.
— А если не уйдёт? — спросил Костя.
— Уйдёт. Я её так достану, что сама убежит. Уже достаю потихоньку.
— А деньги её?
— Какие деньги? Она в семье живёт, всё общее. На ремонт потратила — и правильно. На семью потратила.
— А если разведутся?
— При разводе ей ничего не положено. Дом мой, имущество наше нажитое. Останется с носом.
Лида стояла за дверью и чувствовала, как холодеет кровь. Значит, всё с самого начала было ловушкой. Артёму нужна была не жена, а "рабочая лошадка" — чтобы деньги в дом приносила, по хозяйству помогала, а потом, когда надоест, её можно выгнать ни с чем.
"Временно поживём у мамы", — говорил он тогда. Но ничего не было временным. Всё было рассчитано. Переманить в посёлок, изолировать от друзей и родных, использовать финансово, а потом избавиться.
Она тихо вернулась в постель, но сна не было. Всю ночь думала о том, как же она была наивна. Поверила красивым словам о семье, о любви к матери, о временных трудностях.
А утром, глядя на Артёма за завтраком, поняла — любви здесь не было никогда. Был расчёт. Холодный, циничный расчёт.
Но теперь она знала правду. И это меняло всё. Раз игра нечестная, то и она будет играть по-своему. Хватит быть удобной жертвой.
Пора показать, на что способна "тихая" городская девочка, когда её окончательно достанут.
Подпишитесь, чтобы не пропустить продолжение! Все главы будут в подборке " Моя чужая родня" . Если понравилось буду благодарна донатам ↘️