Ночь тихо спустилась над древними каменными стенами. Дозорный Иларион осторожно ступал по булыжной мостовой, освещённой тусклым сиянием луны. Узкие улицы, плотно сжавшись, приникли к высоким треугольным крышам домов, подслушивая шёпоты ветра и шуршание собственных теней. Вдали где-то одиноко звякнул колокольчик сторожки, звёзды горели одиноко, и казалось, что весь город дремлет, сжавшись под бесконечной небесной тенью.
Внезапно Иларион замедлил шаг. Влажный ветер донёс до него тихий женский шёпот — то ли зовут, то ли предостерегают. Он насторожился: очертания домов остались безмолвны, только одинокий фонарь на углу дежурил слабым огнём, отбрасывая на стены рваные тёмные узоры. Казалось, камни мостовой чуть дрогнули под сапогами, и старый город хранил в тишине живую память, которую он едва почувствовал на кончике пальцев.
У старинного колодца Иларион вновь застыл. В мутной воде показалось лицо молодого воина, с которым он когда-то стоял плечом к плечу. Лёгкий призрачный отзвук смеха снова пронёсся по ночному двору, но вокруг ни одной живой души. Сердце Илариона ёкнуло: мог ли это быть призрак друга или каприз уставших глаз? Лицо смутилось и растворилось, словно тень за сигаретным дымом, и единственное, что осталось — горький привкус утраченных надежд.
В этом звенящем молчании Иларион вспомнил о тысячах ночей и рассветов, что разделяли поколения сторожей. Каждый шаг был мостом над бездонной пропастью времени: вчера и сегодня слились одной тропой. Старый город, с его блеклыми стенами и древними легендами, казался живым свидетелем его судьбы, цепляющейся за память уходящих лет. Он шептал себе: «Время режет нас одно за другим, но память шепчет о каждом, кто когда-либо стоял на этой страже».
И вновь направившись вдоль пустых улиц к воротам, Иларион ощущал, как лёгкий мороз по коже играет знакомой песней прощания. Незримый дозор вокруг подгонял его вперёд: духи прошлого и долг шептали в его сердце. И хотя ночь была немой и никто ему не аплодировал, он знал — истинный дозор не кончается, пока дышит тот, кто несёт память о прошлом и свято хранит свой долг.