- Алло, вы супруга Андрея Сергеевича?
Голос женский, уверенный. Не молодой, но и не старческий. Без "извините за беспокойство". Без заминок.
Я посмотрела на часы. 20:14. Андрей был в командировке уже шестой день. Оренбург. Какой-то объект, монтаж, они с бригадой...
- Да. Что случилось?
- Он сейчас не выходит на связь. Мы переживаем.
- Мы?
- Я - Марина. Его жена. Ну... другая.
Меня словно ударили чем-то тяжёлым по голове.
- Повторите?
- Я не хочу конфликта. Просто поймите: он не говорил, что у него есть ещё семья. Только сегодня я узнала. Случайно. Из телефона.
- Он у вас?
- Уехал. Сказал, что на объект. Я не знала, куда. И... - она запнулась, - мне стало плохо. У меня давление. Я просто искала номер врача. А наткнулась на вашу переписку.
Я села.
- Сколько вы вместе?
- Пятый год. Мы живём в Самаре. У нас ипотека. Я даже не думала... Он говорил, что был женат, но всё давно в прошлом.
У меня сжались пальцы. Я машинально гладила край кухонного стола.
Пять лет?
А мы... девятнадцать. Дочь - в университете. Сын - в восьмом классе. Андрей каждый день звонил, клал деньги на счёт, присылал фото с работы.
Пять лет?
- Простите, - сказала Марина, - я не хотела вам делать больно. Я просто... я не понимаю, кто из нас жена.
Я отключила телефон. Не плакала. Не кричала. Просто смотрела в пустоту. Перед глазами - открытка, которую он оставил перед отъездом:
"Скоро вернусь. Люблю. Спасибо, что ты у меня есть."
Утром Андрей позвонил, как ни в чём не бывало.
- Привет, родная. Как там дети? У меня тут минус восемь, но справляемся. Через пару дней поедем домой.
Я не отвечала.
- Ты тут?
- Да.
- Что-то случилось?
- Скажи, Андрей, а ты меня когда-нибудь называл "другая"?
Молчание.
Потом - сброс вызова.
Через час он написал:
"Ничего не объясняй Марине. Это была ошибка. Я сам всё улажу. Прошу тебя - ради детей".
Я смотрела на экран и чувствовала, как всё внутри гниёт от ярости.
Ошибка - это забыть молоко в магазине. А ты построил целую вторую жизнь.
Через два дня он приехал. Как ни в чём не бывало. Чемодан, подарок сыну, коробка конфет дочери. Поцеловал в щёку. Я стояла на пороге, перекрыв вход.
- Мы поговорим?
- Даш... давай не сейчас. Дети...
- Они всё знают. Я им сказала. Я не буду прикрывать твою "командировку".
Он обмяк.
- Это не то, что ты думаешь...
- А ты думаешь, я не проверила?
Я показала ему фотографии. Из профиля Марины. Из их квартиры. С подписью "муж" и "наш первый ремонт".
Он сел прямо в прихожей. Молча. Сгорбился.
Он сидел на полу и молчал. А я - смотрела на него и чувствовала, как уходит то, что казалось основой: семья, любовь, доверие.
- Пять лет, Андрей, - сказала я. - Пять. А ты звонил мне каждый день. Посылал фото с "работы", с "объектов". И что, половина этих лет ты ночевал в Самаре?
Он тяжело выдохнул:
- Началось с работы. Просто ездил туда по делам. Потом она... Марина... Пригласила кофе выпить. У неё тогда муж умер, она была одна...
- И ты решил, что двух женщин тебе как раз хватит?
Он резко поднял голову:
- Я никого не хотел обманывать!
Я рассмеялась. Горько.
- А что тогда это было? Двойная бухгалтерия? Раздельные праздники? Или ты по списку "чередовал" семьи?
Он отвёл взгляд.
- Я думал... всё само рассосётся. Что всё как-то устаканится. Я любил тебя. И её... как друга. Не сразу понял, как всё запуталось.
- Не понял? Или удобно было? Тут - дети, уют, борщ. Там - новое, красивая женщина и "начать сначала"?
Он не ответил.
- И что теперь? - спросила я.
- Я не хочу, чтобы ты подавала на развод, - выдохнул он. - Мы с тобой - настоящая семья. Всё остальное... это глупость. Психология. Мужской кризис. Да, я дурак. Но это ничего не значит.
- Для тебя - нет. А для неё?
Он поднял глаза.
- Она беременна?
Я поджала губы.
- Я звонила ей. Мы поговорили. Она знала только про развод, якобы старый. Она - не виновата. Она живёт с тобой, ждёт. Думает, что ты строишь жизнь. И что у вас будет всё по-настоящему.
Он закрыл лицо руками.
- Я запутался...
- Нет. Ты - врал. Последовательно. Методично. Годами.
Вечером я собрала детей на кухне.
- Мы с отцом будем разводиться.
Сын уставился в стол. Дочь не удивилась. Только кивнула.
- Я давно всё поняла, мам. Ты не виновата.
- Но вы должны знать. Это не потому, что "мы не справились". А потому что предательство - не ошибка. Это выбор. И он его сделал.
Андрей жил у брата. Писал каждый день. Звонил. Просил: "подумай", "не спеши", "я всё исправлю".
Через неделю он прислал деньги. Много. Комментарий в переводе: "на детей и на душу".
Я вернула.
Через две недели он объявился с новостью:
- Марина всё знает. Я ей всё рассказал. Она хочет, чтобы я остался с ней.
- А ты чего хочешь?
Он пожал плечами.
- Ты всё равно меня выгнала. А она... приняла.
Я покачала головой.
- Ты не семью хочешь. Ты хочешь, чтобы кто-то тебя не осудил. Хоть кто-нибудь.
Через месяц пришла повестка. От Марины.
Иск о признании факта гражданского брака.
Она хотела половину имущества Андрея. Квартиру, в которой мы жили, купленную на совместный кредит. Машину, оформленную на него. Даже дачу, оставшуюся от его родителей.
Я пошла к юристу.
- У вас официально зарегистрированный брак, - сказала она. - Всё, что куплено в этот период, - общая собственность супругов. Если суд установит, что Андрей параллельно вёл фактические отношения с Мариной, и часть средств уходила туда - она может претендовать на долю.
- Но она знала?
- Неважно. Важно - доказать факт совместного проживания, ведения хозяйства, вложений.
- А я? Я кто?
- Вы - законная жена. Но теперь вам придётся защищать это документально.
Я собрала чеки, выписки, распечатки из банка. Андрей платил коммуналку на оба адреса. Делал переводы Марине, покупал ей телефон, оплачивал путёвку в Сочи.
Я стояла в душной комнате с юристом и чувствовала себя как в сериале. Только это - не выдумка. Это - моя жизнь.
Суд назначили на пятницу. Я пришла заранее, с папкой документов. Руки дрожали. На мне был строгий тёмный костюм, вычищенные ботинки и самая твёрдая маска на лице, какую я могла изобразить.
Марина опоздала на 12 минут. Зашла спокойно. В светлом пальто, с адвокатом - молодой, самоуверенной женщиной в пудровом пиджаке. Андрей шёл следом. Помятый, понурый, без галстука.
- Мы готовы, - бросила адвокат Марины и поставила на стол кипу бумаг.
Я села напротив. Между нами - пустота, стол и годы лжи.
- Истец утверждает, что состояла с ответчиком в фактическом браке, - начала судья, сухая женщина лет шестидесяти. - Проживали вместе, вели общее хозяйство, имели совместные расходы.
- Всё верно, - подтвердила адвокат. - У нас есть подтверждение платежей, фотографии, переписка, свидетельские показания соседей.
Судья кивнула и повернулась ко мне.
- Вы - законная супруга?
- Да. Мы в браке с 2005 года. На момент подачи иска - всё ещё в браке. Брак не расторгнут.
- Вам известно о параллельных отношениях супруга?
- Стало известно недавно. После телефонного звонка истца.
- Каковы ваши требования?
- Не признавать иск. Инициировать раздел имущества исключительно между супругами, на условиях Семейного кодекса. Исключить третьих лиц.
Марина молчала почти весь процесс. Только в какой-то момент вскинулась:
- Я его не крала! Он приходил ко мне сам! Говорил, что в семье всё мёртвое! Что живёт ради детей, а не ради жены!
Я не ответила. Не сморгнула. Сидела - будто из гранита. Но внутри всё колотилось: не от обиды - от чувства, что это уже не про любовь. Это про право на свою собственную жизнь.
На перерыве Андрей подошёл ко мне.
- Прости.
- Ты кому сейчас это говоришь?
Он опустил глаза.
- Я виноват. Просто не смог выбрать. И теперь всё рушится.
- Ты не не смог. Ты не захотел. До последнего - лишь бы удобно было. Два дома, два адреса, два сценария.
Он не стал спорить. Только выдохнул:
- Если суд признает её брак - она получит половину. А значит, вы с детьми... потеряете.
- Я это давно поняла.
- Я не хочу, чтобы так вышло. Даш, ты ведь знаешь, я всё это не специально...
Я посмотрела на него внимательно.
- А что ты сделал специально, Андрей?
Он не ответил.
Через неделю суд отказал Марине в признании гражданского брака.
"Отсутствуют доказательства ведения общего хозяйства, а ответчик официально состоит в браке."
Она подала апелляцию.
А я - заявление на развод.
Я больше не отвечала Андрею. Он звонил. Писал. Приходил к детям. Сын не открыл. Дочь не вышла.
- Мам, он нас всех предал, - сказала она. - Не потому что полюбил другую. А потому что обманул. Годы обманывал. И тебя, и её, и нас.
Через две недели мне пришло письмо: копия нотариального отказа от претензий на совместное имущество. Подписано: Андрей Беспалов.
- Он... всё оформил на тебя, - сказал нотариус. - Дом, машина, счёт. Всё.
Я кивнула.
- Знаю. Ему нужно, чтобы было "спокойно".
- А вам?
Я усмехнулась:
- Мне нужен не дом. Мне нужно - начать сначала.
Через месяц после суда мы с детьми переехали. Не потому что было "плохо" в той квартире. А потому что было слишком много воспоминаний. Слишком много теней.
Мы сняли небольшую "трёшку" на другом конце города. Спальня для меня, комната сыну, а дочка, как и мечтала, получила наконец свою собственную - с розовыми шторами и столиком у окна.
- Мам, тут пахнет новым началом, - сказала она на первой неделе.
Я улыбнулась.
- Оно и есть.
Андрей больше не звонил.
Марина подала апелляцию, но её снова отклонили. Тогда она уехала - то ли в Сочи, то ли к родителям. Я не следила.
Однажды Андрей пришёл с пакетом вещей - передать детям зимнюю одежду. Мы стояли в коридоре. Он молчал. Я не приглашала его внутрь.
- Ты счастлива? - спросил он.
Я посмотрела ему в глаза.
- Счастлива - это не то слово. Но я - спокойна. А это важнее.
- Мне жаль.
- И мне. Но я не разрушила семью, Андрей. Я просто перестала делать вид, что всё в порядке.
Он ушёл, не обернувшись.
Поначалу было трудно.
Платежи, закупки, новые счета, ремонтные мелочи. Всё на мне. Без "помощи мужа", без поддержки. Но и без унижений. Без лжи.
Потом - легче. Я устроилась в компанию на полставки, потом на полный день. Дочь пошла в театральную студию. Сын увлёкся киберспортом. Мы стали смеяться. Громко. По-настоящему.
Иногда я видела знакомых, которые спрашивали:
- Ну как, не жалеешь, что всё вот так?
Я улыбалась.
- Я жалею, что не ушла раньше. Не тогда, когда чувствовала, что нас стало трое - я, он и его телефон. А ещё раньше. Когда он стал молчать. Когда я перестала верить словам.
Через полгода я снова была в ЗАГСе.
Не жениться - подавать заявление на полную смену фамилии. Я больше не хотела носить его имя. Хотела быть просто собой. Дашей Поливановой. Без приставки "бывшая Беспалова".
- Долго думаете? - спросила сотрудница.
- Нет. Я давно всё решила. Просто раньше не могла.
Дома на холодильнике висела записка от дочки:
"Мам, спасибо, что не предала нас, даже когда тебе было страшно".
Я стояла с этой бумажкой в руке и думала:
страшно - да. Одиноко - бывало. Но если бы я осталась,
если бы продолжала делать вид, что всё нормально...
это было бы предательство по-настоящему.
Прошло девять месяцев.
На день рождения мне позвонил старый знакомый - Артём. Мы работали вместе десять лет назад. Сначала - "как дела", потом - "может, кофе?", потом - "а можно прийти к вам с тортом?"
Я не знала, что ответить. Он был вежливый, тёплый, но я всё ещё боялась.
Дочь сказала:
- Мам, попробуй. Ты заслужила просто быть счастливой.
Вечером мы сидели вчетвером - я, дети и Артём. Он рассказывал, как однажды перепутал конференц-зал с кладовкой и провёл там онлайн-встречу. Сын смеялся, дочка принесла морковный пирог.
Я смотрела на них и думала:
может, и правда... теперь - можно?
На ночь Артём вышел в прихожую. Надевал куртку. Я подошла, нерешительно.
- Спасибо, что пришёл.
- Спасибо, что пустила, - он улыбнулся. - Не все женщины решаются начать сначала.
- А если страшно?
- Значит, будет по-настоящему. Только всё будет уже иначе. Не как раньше.
Он поцеловал меня в щёку и ушёл.
Я закрыла дверь. Прислонилась к ней. И вдруг поняла: я больше не боюсь.