Свет средиземноморья, или как мы решились на последнее приключение
Оля механически помешивала чай, глядя в окно на серый екатеринбургский пейзаж. Начало апреля выдалось промозглым — снег уже почти сошел, но земля еще не просохла, и город словно замер в неопределенности: ни зима, ни весна. Как и их жизнь с Виктором последние три года.
Шестьдесят восемь — возраст, когда многие подводят итоги. А она все чаще задумывалась не об итогах, а о несбывшемся. О несостоявшихся путешествиях, нереализованных желаниях, о том, чего уже не успеешь. Особенно с тех пор, как их соседка Рита Михайловна, бывшая учительница испанского, умерла, так и не увидев страну, язык которой преподавала всю жизнь.
Из коридора послышался знакомый кашель. Виктор вернулся с утренней прогулки — его ежедневный моцион, несмотря на артрит и давление. Принципиальность, граничащая с упрямством — черта, которая одновременно восхищала и раздражала Ольгу все сорок лет их брака.
— Там Миша звонил, — сказал он вместо приветствия, разуваясь в прихожей. — Говорит, может прилететь на майские.
Ольга улыбнулась. Их единственный сын жил в Москве, работал в крупной компании, и его визиты становились всё реже. Нет, он не забывал о родителях — звонил каждую неделю, присылал деньги к праздникам, организовывал им санатории. Но его жизнь стремительно неслась вперед, тогда как их — замедлялась, становилась все тише, незаметнее.
— Это хорошо, — откликнулась Ольга, наливая мужу чай. — Я соскучилась.
Виктор сел за стол, потирая колено — артрит напоминал о себе всё настойчивее.
— Я ему сказал, что мы, может быть, не сможем его принять.
Ольга замерла с чайником в руке.
— Почему?
— Потому что, возможно, нас здесь не будет, — Виктор произнес это обыденным тоном, словно речь шла о походе в магазин. — Я подал документы на визу. На две визы, если точнее.
— Что? — Ольга осторожно поставила чайник, боясь расплескать. — Какие визы? Куда?
Вместо ответа Виктор достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги.
— Помнишь, ты всегда хотела увидеть Барселону? — он развернул бумагу — распечатку электронного письма. — Я нашёл там дом. Небольшой, но для нас двоих — в самый раз.
смелый шаг
— Это какая-то шутка? — Ольга смотрела на мужа с недоверием. За сорок лет брака она выучила все его привычки, интонации, выражения лица. Сейчас он был абсолютно серьезен.
— Никаких шуток, — Виктор подтолкнул распечатку к ней. — Я полгода изучал вопрос. Продажа нашей квартиры покроет большую часть стоимости небольшого дома в пригороде Барселоны. Плюс мои накопления от репетиторства.
Ольга машинально взяла бумагу, вглядываясь в фотографии — маленький белый домик с черепичной крышей, внутренний дворик с цветущими кустами, вид на море вдалеке.
— Но… как мы там будем жить? Языка не знаем, никого не знаем… — она запнулась. — И пенсия? Наша российская пенсия там ничего не стоит.
— Поэтому я и вернулся к преподаванию физики, — спокойно ответил Виктор. — Последние три года я давал частные уроки не просто так — откладывал на этот переезд. Плюс удаленная работа — через интернет. А испанский… что ж, учить никогда не поздно.
Ольга смотрела на мужа новыми глазами. Оказывается, все эти годы, пока она считала, что он просто заполняет пустоту на пенсии своими уроками, он строил план. План, о котором она и мечтать боялась.
— Витя, но наш возраст… — начала она неуверенно.
— Сколько нам осталось, Оль? — он перебил ее неожиданно резко. — Десять лет? Пятнадцать, если повезет? И как мы их проведем? Будем продолжать смотреть в окно на серый двор? Ждать, когда Миша выкроит время, чтобы приехать на неделю? Считать копейки до пенсии?
Она молчала, пораженная не столько его словами, сколько решимостью, с которой они были сказаны.
— А помнишь Риту Михайловну? — продолжил он тише. — Всю жизнь мечтала увидеть Испанию. Собиралась, планировала, откладывала… А потом — инсульт и через два месяца похороны. Так и не увидела. Я не хочу так, Оль. Не хочу умирать, жалея о несделанном.
Ольга вдруг вспомнила их разговор много лет назад, когда они только поженились. Они сидели на берегу городского пруда, строили планы, и она сказала: «Знаешь, я бы хотела когда-нибудь увидеть море. Настоящее, теплое. Жить рядом с ним, слушать волны перед сном». А Виктор ответил: «Обязательно увидишь. Я тебе обещаю». Тогда это казалось вполне реальным — такой всей жизни впереди. Но потом были девяностые, борьба за выживание, ипотека на квартиру, учеба сына… Когда-нибудь всё откладывалось на потом, на будущее, которое всё никак не наступало.
— А Миша? — спросила она тихо. — Как же он?
— Миша взрослый, у него своя жизнь, — Виктор улыбнулся. — К тому же, есть самолеты. Барселона — не край света. Он сможет прилетать к нам на каникулы, а мы — возвращаться сюда, когда захотим увидеть снег.
Ольга смотрела на фотографии дома, на знакомое лицо мужа, на свои руки с выступающими венами и возрастными пятнами. Сколько им действительно осталось? И что они увидят еще, если останутся здесь, в привычном мире, который с каждым годом сужается до размеров квартиры?
— Ты сумасшедший, — сказала она наконец, и что-то дрогнуло в ее голосе. — Совершенно сумасшедший.
— Значит, поедем? — в его глазах мелькнула искра — та самая, которую она полюбила сорок лет назад.
— Поедем, — кивнула Ольга, и впервые за долгое время почувствовала, как сердце забилось чаще — от страха, от предвкушения, от внезапно возвращенной надежды на будущее.
дорога к морю
В аэропорту они сидели, крепко держась за руки. Вокруг суетились люди — молодые пары с детьми, бизнесмены с ноутбуками, студенты с рюкзаками. И два пожилых человека с потертыми чемоданами казались здесь чем-то инородным, словно застывшие фигуры среди бегущей воды.
Объявили посадку на их рейс. Ольга почувствовала, как Виктор сжал ее руку чуть сильнее.
— Страшно? — спросил он тихо.
— Да, — честно ответила она. — А тебе?
— Ужасно, — он улыбнулся. — Но знаешь что? Именно сейчас я чувствую себя по-настоящему живым. Как тогда, на Чусовой, помнишь?
Она помнила. Их свадебное путешествие — сплав по уральской реке. Тогда они были так молоды, так полны надежд и планов. Виктор на середине реки вдруг выпрыгнул из лодки с криком: «Я живой!» И она тогда, глядя на него, мокрого, смеющегося, подумала: «Вот с этим человеком я точно не заскучаю».
Пять часов в самолете прошли как в тумане. Они почти не разговаривали — слишком много мыслей, слишком сильное волнение. Последние три месяца пролетели в хлопотах — продажа квартиры, оформление документов, прощание с немногочисленными друзьями. И самое сложное — разговор с сыном.
Миша сначала воспринял их решение в штыки. «Вы с ума сошли? В вашем возрасте? Куда?!» Ольга уже была готова отступить, но Виктор впервые за много лет по-настоящему разозлился на сына.
«Что значит ‘в нашем возрасте’? — спросил он с таким спокойствием, что Миша сразу понял: отец по-настоящему задет. — В каком возрасте человек теряет право на собственные решения? На мечту? На жизнь, в конце концов?»
Миша растерялся, начал оправдываться: «Я просто беспокоюсь. Вы так далеко будете… Если что-то случится…»
Но Виктор был непреклонен: «Мы не спрашиваем разрешения, сын. Мы ставим тебя в известность. И ты всегда будешь знать, где нас найти».
В итоге Миша смирился. Даже помог с документами, нашел русскоговорящего риэлтора в Барселоне. А перед отъездом обнял их обоих так крепко, как не обнимал с детства. «Будьте счастливы, — сказал он. — И звоните каждый день. Обещаете?»
Они обещали. И они сдержали обещание — каждое утро созванивались с сыном по видеосвязи. Иногда разговор длился пять минут, иногда — час. Но эта ниточка связи с прошлой жизнью помогала им не чувствовать себя совсем оторванными от корней.
Первые недели в Испании были похожи на сон. Всё казалось нереальным — белоснежный домик с синими ставнями, о котором Ольга даже не смела мечтать. Апельсиновые деревья во дворе. Соседи, говорящие на чужом языке, но улыбающиеся так тепло, словно знали их всю жизнь.
Было сложно. Языковой барьер, незнакомые правила, тоска по привычному. Иногда Ольга просыпалась среди ночи в холодном поту, не понимая, где она. А днем с трудом заставляла себя выйти из дома — столько нового, непривычного, пугающего.
Но постепенно, день за днем, они обживались. Нашли русскоговорящего врача в ближайшей клинике. Записались на курсы испанского для начинающих, где, к их удивлению, встретили еще трех пенсионеров из России — таких же «сумасшедших», решивших начать новую жизнь на склоне лет.
Виктор адаптировался быстрее. Он всегда был общительным, быстро схватывал языки. Уже через месяц мог объясниться в магазине, спросить дорогу. Ольга отставала, стеснялась своего акцента, боялась сказать что-то не так. Но муж терпеливо ждал, подбадривал, не давал замкнуться в четырех стенах.
А вечерами они сидели на маленькой террасе своего дома, смотрели на закат над морем и пили холодное местное вино. И в эти моменты Ольга чувствовала, что все трудности и страхи того стоили. Ради этого чувства полноты жизни, которое казалось давно утраченным.
новые горизонты
Полгода пролетели незаметно. Из окна кухни Ольга наблюдала, как Виктор возится в саду — он неожиданно увлекся садоводством, особенно после знакомства с соседом Пако, у которого был впечатляющий огород. Теперь они вдвоем часами могли обсуждать сорта помидоров и методы борьбы с вредителями, а Ольга только качала головой, глядя на эту странную дружбу двух пожилых мужчин, говорящих на смеси испанского, английского и языка жестов.
— Оля! — позвал вдруг Виктор. — Иди сюда, посмотри!
Она вышла на террасу. Виктор стоял, гордо указывая на крошечные зеленые ростки, пробивающиеся из-под земли.
— Что это? — спросила она, подходя ближе.
— Укроп! — торжественно объявил он. — Наш, русский. Пако достал для меня семена. Представляешь, как будет здорово — со своего огорода, к борщу!
Ольга рассмеялась. Борщ они и здесь готовили регулярно — некоторые привычки не вытравить никакими переездами. А вот с укропом была проблема — в местных магазинах его не найти.
— Ты невероятный, — она поцеловала мужа в щеку, испачканную землей. — Кто бы мог подумать, что из тебя выйдет такой садовод.
— Я сам удивляюсь, — честно признался он. — Никогда не думал, что буду этим заниматься. В Екатеринбурге у нас даже комнатные растения не выживали.
Это была правда. Их прежняя квартира на шестом этаже панельного дома не располагала к садоводству. А здесь, в этом маленьком доме с участком земли, словно открылась какая-то новая грань Виктора — терпеливая, заботливая, созидательная.
Впрочем, и сама Ольга изменилась за эти месяцы. Нашла новое увлечение — местную кухню. Познакомилась с соседкой Кармен, которая любезно согласилась показать, как готовить настоящую паэлью и гаспачо. Теперь по вторникам и четвергам они устраивали кулинарные мастер-классы — Ольга учила Кармен делать пельмени и борщ, а та в ответ раскрывала секреты средиземноморской кухни.
Удивительно, но в этой чужой стране они вдруг нашли то, чего им так не хватало в последние годы в России, — общность. Соседи здесь много времени проводили вместе, помогали друг другу, делились урожаем и рецептами. В их небольшом поселке все знали друг друга, здоровались, интересовались делами. Виктор шутил, что это как в советском детстве, когда весь двор был одной большой семьей.
Особенно запомнился местный праздник в июне — день Сан-Хуана. Всей деревней они пошли на пляж, разожгли костры, пели песни. И Ольга с удивлением поймала себя на мысли, что подпевает, хотя слов толком не знает. Просто поддается общему настроению радости, единения.
В тот вечер они с Виктором, возвращаясь домой под утро, держались за руки, как влюбленные подростки. И он вдруг сказал: «Знаешь, Оля, мне кажется, мы только сейчас начали по-настоящему жить».
Она поняла, что он имеет в виду. В Екатеринбурге последние годы существование словно сжималось, становилось все уже — вот этот двор, эта квартира, этот диван. От кровати к телевизору, от телевизора к холодильнику. Круг общения сокращался — кто-то умер, кто-то уехал, с кем-то растеряли связь. Они словно готовились к концу, смирялись с ним.
А здесь, парадоксальным образом, жизнь вновь расширилась. Новые знакомства, новые впечатления, новые навыки. И даже проблемы — непонятные счета за электричество, сложности с документами, языковой барьер — ощущались не как тягостные препятствия, а как вызовы, которые интересно преодолевать.
Телефон зазвонил, прерывая их разговор. Ольга взглянула на экран — Миша. Их ежедневный ритуал.
— Привет, сынок! — радостно воскликнула она, принимая вызов. — Как ты там?
— Мам, все хорошо, — Миша улыбался с экрана. За его плечом виднелась московская квартира. — А у вас? Как огород отца?
— Растет! — Виктор подошел ближе, обнимая Ольгу за плечи. — Скоро будет свой укроп, представляешь?
— Серьезно? — рассмеялся Миша. — Папа, ты меня удивляешь. Никогда бы не подумал, что ты будешь выращивать зелень.
— Я и сам не думал, — признался Виктор. — Но здесь такая земля, грех не попробовать.
Они говорили минут сорок — о работе Миши, о новых соседях, о предстоящем местном празднике. Потом сын вдруг посерьезнел.
— Слушайте, у меня новость, — сказал он. — Я, наверное, прилечу к вам в августе. На неделю, может, на две.
— Это замечательно! — обрадовалась Ольга. — Мы так соскучились!
— И не один, — Миша помедлил. — С Леной. Мы… в общем, мы встречаемся. Уже полгода.
Ольга и Виктор переглянулись. Мише было тридцать восемь, и после тяжелого развода пять лет назад он ни разу не говорил о новых отношениях.
— Это серьезно? — осторожно спросил Виктор.
— Да, — Миша кивнул. — Очень. Она… особенная. Я хочу, чтобы вы познакомились.
— Конечно, сынок, — Ольга почувствовала, как глаза наполняются слезами счастья. — Мы будем очень рады.
После разговора они долго сидели в тишине. Потом Виктор сказал:
— Видишь, все складывается. И у Миши, и у нас.
— Да, — улыбнулась Ольга. — Кто бы мог подумать, что наша старость будет… такой.
— Какой? — он посмотрел на нее с любопытством.
— Настоящей, — она не сразу нашла слово. — Полной. Не просто доживанием, а жизнью.
закатное вино
Август выдался жарким. Ольга сидела в тени на террасе, лениво листая учебник испанского. За полтора года она существенно продвинулась в языке — уже могла объясниться в магазине, поддержать простой разговор с соседями. Но до свободного владения было еще далеко.
— Ты готова? — Виктор вышел из дома, держа бутылку белого вина и два бокала. — Уже скоро приедут.
Она кивнула, чувствуя, как внутри все сжимается от волнения. Миша и Лена должны были появиться с минуты на минуту — их самолет приземлился два часа назад, и они взяли такси прямо из аэропорта.
— Как думаешь, она какая? — Ольга в сотый раз задавала этот вопрос.
— Узнаем через десять минут, — улыбнулся Виктор. — Но если Миша ее выбрал, значит, она хороший человек.
Ольга не была так уверена. После развода сына она стала осторожнее в оценках. Его первая жена казалась идеальной партией — образованная, из хорошей семьи. А потом оказалось, что за безупречным фасадом скрывается холодная расчетливость. Она ушла, когда у Миши начались проблемы с бизнесом, не задумываясь о пяти годах брака.
— Вон они! — вдруг воскликнул Виктор, указывая на дорогу.
По узкой улочке медленно ехало такси. Ольга встала, поправляя платье дрожащими руками. Столько лет прошло с тех пор, как она видела сына вживую, а не через экран телефона!
Миша вышел из машины первым — загорелый, похудевший, с новой стрижкой. Следом появилась девушка — невысокая, с короткими темными волосами, в простом льняном платье. Она нервно оглядывалась, словно не была уверена, что оказалась в правильном месте.
— Мам! Пап! — Миша заметил их и широко улыбнулся, помахав рукой.
Через минуту они уже обнимались — неловко, слишком крепко, словно не верили, что наконец вместе. Ольга чувствовала, как слезы подступают к горлу. Сын. Ее мальчик. Такой взрослый, такой родной.
— А это Лена, — Миша отступил, пропуская вперед девушку. — Лена, это мои родители — Ольга Сергеевна и Виктор Павлович.
— Очень приятно, — Лена протянула руку, и Ольга заметила, как она волнуется. — Миша столько о вас рассказывал!
— И нам очень приятно, — Виктор вдруг обнял девушку, нарушая все формальности. — Добро пожаловать в наш дом. Вы устали с дороги? Голодные?
— Немного, — призналась Лена, расслабляясь. — Но больше всего хочется увидеть море! Миша обещал, что от вас его видно.
— Конечно! — Ольга взяла девушку под руку. — Пойдемте, я покажу, где у нас лучший вид.
Они поднялись на небольшую террасу на крыше дома. Оттуда открывался потрясающий вид на бескрайнюю синюю гладь. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая воду в золотистые тона.
— Боже, какая красота, — выдохнула Лена, широко распахнув глаза. — Теперь я понимаю, почему вы решились на переезд. Ради такого вида можно оставить все.
Ольга улыбнулась, наблюдая за искренним восхищением девушки. Первое впечатление было хорошим — открытое лицо, живые эмоции, теплая улыбка. Но главное — то, как Миша смотрел на нее. С такой нежностью, какой Ольга не видела в его глазах очень давно.
Вечер прошел в непринужденных разговорах. Виктор жарил на гриле рыбу, привезенную с утреннего рынка. Ольга показывала свои кулинарные испанские достижения — тапас, приготовленные по рецепту Кармен. Миша рассказывал о работе, о планах, о новом проекте, который начали с Леной — она оказалась дизайнером интерьеров, и вместе они взялись за реставрацию старых квартир.
— У нас уже три проекта завершено, два в работе, — с гордостью говорил Миша. — Ленины идеи просто невероятные! Она может из обычной хрущевки сделать такое…
— Миш, ну хватит, — смущалась девушка. — Родителям это неинтересно.
— Почему же? — возразил Виктор. — Очень интересно. У нас, знаете ли, тоже были творческие планы по преображению этого дома. Правда, моя жена считает, что мои таланты ограничиваются огородом.
Все рассмеялись. Атмосфера была теплой, непринужденной, словно они знали Лену много лет.
Когда солнце начало опускаться за горизонт, они вчетвером поднялись на террасу. Виктор открыл бутылку вина — белого, холодного, с легкой кислинкой. Наполнил бокалы.
— Предлагаю тост, — сказал он, поднимая свой. — За новые начинания. За смелость меняться. И за любовь, которая не имеет возраста.
Они чокнулись. Ольга смотрела, как последние лучи солнца золотят поверхность моря, как ветер слегка колышет листья апельсинового дерева во дворе, как ее муж и сын о чем-то тихо беседуют, а Лена задумчиво смотрит вдаль, и думала: «Как странно устроена жизнь. Кто бы мог представить еще два года назад, что мы будем здесь, вместе, счастливые».
Вечер плавно перетекал в ночь. Зажглись звезды — яркие, крупные, каких не увидишь в городе. Миша и Лена, уставшие с дороги, ушли спать, а Ольга с Виктором остались на террасе.
— Она хорошая, — сказала Ольга, глядя на мужа. — Настоящая. И смотрит на него так… с любовью.
— Я заметил, — Виктор кивнул, доливая вино в ее бокал. — И он на нее так же смотрит. Это важно, когда взгляды совпадают.
Они сидели в уютном молчании, слушая шум прибоя вдалеке. Свежий морской воздух, наполненный ароматами соли и цветущих олеандров, ласкал лицо. В такие моменты Ольга особенно ясно понимала, что не жалеет о своем решении.
— Знаешь, — вдруг сказал Виктор, — я все думаю о том, что сказал Миша за ужином.
— О чем именно?
— О том, что они с Леной хотят пожениться, — Виктор задумчиво посмотрел на звёздное небо. — И что хотят сделать это не в Москве.
— А где? — Ольга подняла брови. — Он не уточнял.
— Нет, — Виктор покачал головой. — Но мне кажется… он имел в виду здесь. В Испании. Может быть, даже в нашем городке.
Ольга замерла с бокалом в руке. Свадьба сына здесь, в их новом доме? Эта мысль никогда не приходила ей в голову.
— Ты думаешь, они всерьез это рассматривают? — спросила она, пытаясь справиться с волнением.
— Не знаю, — Виктор пожал плечами. — Но я бы не удивился. Видела, как Лена смотрела на море, на закат? Она влюбилась в это место. А Миша… Миша всегда любил что-то необычное.
Ольга вспомнила, как сын в детстве мечтал о путешествиях, как собирал открытки с видами разных стран, как говорил, что однажды увидит весь мир. Взрослая жизнь сузила эту мечту до редких командировок и короткого отпуска раз в год. Но, может быть, где-то глубоко внутри та жажда новых горизонтов всё ещё жила.
— Было бы хорошо, — тихо проговорила она. — Свадьба на берегу моря. Лена в простом белом платье, с цветами в волосах. Миша в светлом костюме. Несколько самых близких друзей. И мы.
Виктор улыбнулся, глядя на мечтательное выражение ее лица.
— Видишь, ты уже всё представила.
— Это просто фантазии, — она смутилась. — Они могут захотеть что-то совсем другое.
— А могут и не захотеть, — Виктор взял ее за руку. — В любом случае, мы рядом. И это главное.
Ольга сжала его пальцы, чувствуя знакомую теплоту. Они прошли вместе через столько всего — молодость в СССР, сложные девяностые, болезни, радости, потери. И вот теперь, на закате жизни, они снова держались за руки, глядя на звезды над чужой страной, которая постепенно становилась своей.
— Спасибо тебе, — вдруг сказала она.
— За что? — удивился Виктор.
— За этот дом. За решимость всё изменить. За то, что не дал нам просто доживать, а подарил настоящую жизнь.
Он улыбнулся, и в свете полной луны его лицо казалось моложе, почти таким, каким было в день их свадьбы.
— Знаешь, иногда мне кажется, что не мы переехали в Испанию, — задумчиво сказал он. — А Испания переехала в нас. В наши сердца, в наши души. И теперь, где бы мы ни были, это останется с нами.
Ольга понимающе кивнула. Она чувствовала то же самое. Тепло этих камней, шум этого моря, уют маленьких улочек, запах цветущих апельсиновых деревьев — всё это стало частью их самих, изменило их навсегда. А может быть, просто вернуло к тому, кем они всегда были глубоко внутри — любопытными, открытыми миру, жаждущими новых впечатлений.
Вино в бокалах искрилось в лунном свете. Тихо потрескивали цикады. Где-то вдалеке играла гитара — видимо, в баре на набережной. А они сидели рядом, чувствуя, как время не спешит, словно давая им насладиться каждой минутой этой новой главы их жизни.
пять лет спустя
Солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая небо в нежные розовые тона. Ольга, как обычно, проснулась рано. Годы не изменили этой привычки — вставать с рассветом, чтобы насладиться утренней прохладой перед жарким днем.
Она осторожно выскользнула из постели, стараясь не разбудить Виктора. В свои семьдесят три он всё еще крепко спал, хотя артрит беспокоил его всё чаще, особенно в дождливые дни. Впрочем, в их маленьком испанском городке таких дней было не так много.
Накинув легкий халат, Ольга прошла на кухню. Поставила чайник, достала из холодильника фрукты для завтрака. Через большое окно был виден их сад — за пять лет он превратился из пустыря в настоящий оазис. Виктор с энтузиазмом освоил местные садоводческие премудрости, и теперь у них всегда были свои фрукты, овощи и, конечно, травы. Укроп, петрушка, базилик, тимьян — всё росло бурно, словно наслаждаясь щедрым испанским солнцем.
Из соседней комнаты донесся тихий плач, быстро переходящий в требовательное кряхтение. Ольга улыбнулась и поспешила туда. В маленькой кроватке, размахивая пухлыми ручками, лежал её внук — Алексей, названный в честь Олиного отца. Полуторагодовалый карапуз, едва завидев бабушку, заулыбался во весь рот, показывая недавно прорезавшиеся зубки.
— Доброе утро, сокровище моё, — прошептала Ольга, поднимая малыша на руки. — Как ты спал? Как твои сны?
Лёша в ответ только агукнул и потянулся ручками к её лицу. Эти утренние минуты с внуком были для Ольги самыми драгоценными. Кто бы мог подумать ещё несколько лет назад, что она будет нянчить внука здесь, на берегу Средиземного моря?
Свадьба Миши и Лены действительно состоялась в Испании, три года назад. Небольшая церемония на пляже, всего двадцать гостей — ближайшие друзья и родственники. Лена была именно такой, какой Ольга её представляла в мечтах — в простом белом платье, с венком из полевых цветов в волосах. Миша не сводил с неё глаз.
А через год они огорошили родителей новостью — решили переехать в Испанию. Не насовсем, конечно. Сначала на год, попробовать. Открыли филиал своей дизайнерской студии в Барселоне. Взяли в долгосрочную аренду небольшой дом в полукилометре от родительского. И когда Лена забеременела, вопрос о возвращении в Москву вообще отпал.
Теперь их маленькая семья жила здесь — иногда Миша летал в Москву по делам, но все чаще работал удаленно. А Лена расцвела в новой среде, вдохновляясь местными красками, светом, настроением для своих проектов.
— Ba-ba-ba, — Лёша дернул Ольгу за прядь волос, возвращая в реальность.
— Да-да, сейчас покушаем, — она поцеловала внука в пухлую щечку и понесла его на кухню.
Усадив малыша в высокий стульчик, Ольга начала готовить его любимую кашу — смесь овсянки и перетертых фруктов. В этот момент на кухню вошел Виктор, взъерошенный со сна, но улыбающийся.
— Мои два любимых человека уже не спят, — он поцеловал Ольгу в щеку и потрепал внука по голове. — Как дела, молодой человек? Готов к новым приключениям?
Лёша радостно забарабанил ладошками по столику, узнав дедушку.
— Какие у нас планы на сегодня? — спросила Ольга, помешивая кашу.
— Ну, — Виктор задумчиво почесал затылок, — если погода не подведет, можно сходить на пляж. Лёша вчера так полюбил строить куличики.
— Отличная идея! Миша и Лена сегодня в Барселоне весь день, вернутся только к ужину.
Их жизнь обрела новый ритм с появлением внука. Три-четыре раза в неделю они забирали Лёшу к себе на день, давая молодым родителям время на работу. И эти дни стали для них настоящим счастьем — видеть, как растет малыш, как учится новому, как меняется с каждым днем.
После завтрака они втроем отправились на пляж. Маленький пятачок песка в уютной бухте стал их любимым местом — немноголюдное, защищенное от ветра скалами, с пологим входом в воду. Идеально для семьи с маленьким ребенком.
Раскинув покрывало в тени большого зонта, они устроились на песке. Лёша, вооружившись пластиковыми формочками, с энтузиазмом принялся строить куличики, а Виктор помогал ему, подвозя ведерками мокрый песок.
Ольга наблюдала за ними, чувствуя, как сердце переполняется любовью. Кто бы мог подумать, что на седьмом десятке жизнь может быть такой полной, такой насыщенной? Что можно чувствовать себя не только нужной, но и по-настоящему счастливой?
— Señora Ольга! Buenos días! — к ним подошла Мария, местная жительница, которая часто выгуливала на пляже своего пожилого лабрадора. — Como está el niño? Que grande ya!
За пять лет Ольга достаточно освоила испанский, чтобы поддерживать простой разговор. Они с Марией обменялись новостями, посетовали на жару, обсудили предстоящий городской праздник. Потом Мария продолжила свой путь, а собака еще долго оглядывалась на Лёшу, который восторженно махал ей вслед.
— Знаешь, о чем я думаю? — сказал Виктор, когда они остались одни (не считая увлеченного песком внука). — О том, что мы с тобой прожили две жизни.
— Что ты имеешь в виду? — Ольга с интересом посмотрела на мужа.
— Одну — там, на Урале. С работой, бытом, трудностями, радостями. Настоящую жизнь, полную, достойную. А потом… потом вдруг получили еще одну. Как подарок судьбы. Совсем другую, но не менее настоящую.
Ольга задумалась. В словах мужа была глубокая правда. Иногда ей казалось, что та женщина, которая пять лет назад смотрела на серый екатеринбургский пейзаж из окна панельного дома, и нынешняя она — два разных человека. И дело было не только в смене обстановки. Дело было в ощущении жизни, в ее ритме, в красках, в эмоциях.
— Знаешь, что самое удивительное? — сказала она тихо. — То, что мы не просто переехали. Мы как будто… проснулись. Увидели мир заново. И себя в нем.
Виктор кивнул, понимая без дополнительных объяснений.
— Дед! Ба! — Лёша требовательно замахал руками, привлекая их внимание к только что построенному замку из песка.
— Потрясающе, малыш! — Виктор с преувеличенным восхищением осмотрел творение внука. — Ты настоящий архитектор, как мама!
День пролетел незаметно. После пляжа — обед и сиеста, потом игры в саду, чтение книжек, еще одна прогулка, уже вечерняя, когда жара спала. К ужину вернулись Миша и Лена, уставшие, но довольные — у них был успешный день, подписали контракт на оформление большой виллы.
— Как наш герой? — Лена подхватила сына на руки, осыпая его лицо поцелуями. — Не капризничал? Не уставали с ним?
— Что ты, — Ольга улыбнулась. — Он у нас самый лучший мальчик на свете. Правда, Витя?
— Абсолютная правда, — подтвердил Виктор. — Даже помогал мне с поливом сада. Настоящий мужчина растет.
Миша смотрел на них с нежностью и каким-то удивлением.
— Знаете, — сказал он вдруг, — иногда мне кажется, что это сон. Что я вот-вот проснусь в своей московской квартире, и ничего этого не будет — ни вас здесь, ни нас с Леной и Лёшей, ни этого моря, ни этого света.
— Не проснешься, — Виктор положил руку ему на плечо. — Всё настоящее. И мы настоящие.
— И это самое главное, — тихо добавила Ольга.
Вечером, когда Миша с семьей ушли к себе, они с Виктором, как обычно, поднялись на террасу. В руках — бокалы с прохладным белым вином, которое теперь они считали почти родным. Перед глазами — бескрайнее море, окрашенное закатом в пурпурные и золотые тона.
Они молчали, наслаждаясь моментом. Слова были не нужны — за столько лет вместе они научились понимать друг друга без них. Виктор взял Ольгу за руку, и она благодарно сжала его пальцы.
Пять лет назад они решились на безумие — оставить всё, что знали, всё, к чему привыкли, и уехать в неизвестность. Это мог быть провал, катастрофа, разочарование. Но стало — счастьем. Непростым, временами тревожным, с трудностями и проблемами, но настоящим. Полным жизни, ярких красок, новых ощущений.
Они не знали, сколько им еще отведено — год, пять, десять лет. Но одно знали наверняка: каждый день этого времени будет прожит полно, осознанно, с благодарностью за каждый рассвет и закат. За каждую улыбку внука. За каждый глоток этого холодного вина, которое они пьют, глядя на море, взявшись за руки.
И в этом, пожалуй, и заключался главный урок их последнего большого приключения: неважно, сколько тебе лет — шестьдесят, семьдесят или даже больше. Важно только то, что ты делаешь с отведенным временем. И никогда не поздно начать жить так, как тебе действительно хочется. По-настоящему.
От автора
Благодарю вас за то, что дочитали мой рассказ до конца! История Ольги и Виктора — это напоминание о том, что наша жизнь не заканчивается с выходом на пенсию. Наоборот, это может стать началом нового, удивительного этапа, полного открытий и радости.
Я верю, что в каждом из нас живет мечта — большая или маленькая, яркая или еле заметная. И никогда не поздно сделать шаг ей навстречу. Возможно, для этого придется преодолеть страх, сомнения, устоявшиеся привычки. Но разве не стоит рискнуть ради возможности увидеть новые горизонты, почувствовать вкус жизни, о котором вы давно забыли?
Если эта история тронула вас, буду рада видеть вас среди моих подписчиков. В моем блоге вы найдете и другие рассказы о людях, которые нашли в себе смелость изменить свою жизнь, несмотря на возраст, обстоятельства и чужие мнения.
Спасибо за внимание и до новых встреч!