Глава шестая
Про причёски из веток
- Закрывай глаза, солнцеволосая, и позволь им быть такими, как они хотят, - пропел над ухом Гелиситэ тихий голос и легкие пальцы начали медленно перебирать её прядки, готовясь к вплетению.
Гелиситэ улыбнулась. Уж сколько миров она, казалось бы, успела посетить, а каждый новый всё равно создавал новые вопросы и невероятно её удивлял.
Этим утром она, не поверите, проснулась посреди площади огромного старинного города. Не по самому центру, конечно, а чуть ближе к узеньким улочкам, что уходят к реке, но всё равно на виду у всех. А в том, что в этом месте её видели, сомневаться не приходилось. Толпа осторожно огибала её шар, подходя ближе к нему, понижала голос, чтобы не разбудить нежданную гостью... и двигалась дальше по своим делам. Люди спешили, кто куда. Молочники толкали тележки, полные звенящих бутылок, люди в поварских колпаках тащили на плечах мешки с мукой, то тут-то там мелькали в толпе женщины с ворохами ярких одежд или лент. Город явно готовился к какому-то важному событию. И, несмотря на это, ни один человек не решил потревожить незнакомку на огромном узорчатом металлическом шаре, перекрывшую дорогу половине идущих.
Гелиситэ спрыгнула на землю и первым делом откатила своё индивидуальное транспортное средство в сторону. Несмотря на внешнюю массивность, конструкция его в этот раз оказалась до невероятного лёгкой. Если бы девочка только что не проснулась на ней, комфортно свернутой калачиком, она ни за что не поверила бы в то, что этот шар способен выдержать даже крошечного котенка. Она с сомнением приподняла его одной рукой и установила на ладони. Совершенно невесомый – будто сплетен из травы.
- Странно, - пробормотала девочка. В такой ситуации, признаться, она с трудом представляла, как вести себя с «главным своим спутником»: то ли опасаться, что он развалится от легчайшего дуновения ветерка, то ли споконенько толкать его по мостовой, в какое-нибудь укромное местечко, не переживая за его сохранность. Катиться на нём самостоятельно в такой толчее всё равно не удалось бы.
Гелиситэ ещё раз с сомнением посмотрела на шар и даже осторожно ткнула его кончиком пальца – легонько, чтобы, в случае чего, масштабы разрушения не оказались катастрофическими. Шар устоял. Немного осмелев, девочка постучала по его стенке кулаком. Отозвавшись смесью металлического звона и шелеста листьев на ветру, шар, в остальном проявил потрясающую устойчивость и невозмутимость. Похоже, хрупкость его была исключительно видимой.
«Ну что ж, тогда я спокойно могу отодвинуть тебя в сторону и не мешать людям идти по своим делам», - уверенно решила девочка и покатила шар в сторону ближайшей улочки.
Стоило ей подвести его с каменной кладке стены, как в ней тут же образовалось отверстие, точь-в-точь подходящее размерами под габариты её ноши. Гелиситэ с сомнением оглянулась. С одной стороны прогуляться немного пешком налегке будет очень приятно, с другой – безопасно ли оставлять своё единственное имущество прямо здесь?
- Прячь-прячь, не бойся, - послышался за её спиной ободряющий голос. Гелиситэ обернулась. В двух шагах от неё стояла молодая девушка, едва ли старше её больше, чем на 5 лет. Смуглая, темноглазая, с тяжелыми кудрявыми волосами почти до середины спины, явно привыкшая улыбаться, судя по веселым морщинкам в уголках глаз. В руках у неё, как и большинства женщин на площади, была стопка разноцветной ткани.
- А как же…, - Гелиситэ замялась, не зная, как сформулировать вопрос. Обычаи и нравы местных жителей ей совершенно незнакомы. А сходу подозревать новый мир в склонности к воровству – в высшей мере невоспитанно.
- Боишься, что потом не найдешь? - широко улыбнулась девушка. – Напрасно. Во-первых, эти стены открываются только, если вещь чувствует, что за кладкой стоит её хозяин. Во-вторых, свечение своего предмета в ней видишь только ты. Ну и потом кто же решится взять чужое у гостя, особенно в праздник Цветения ветвей?
Непонятного в словах незнакомки оставалось довольно много, но в главном – абсолютной безопасности шара - Гелиситэ они убедили. Она легонько подтолкнула его по направлению к открывшейся арке. Шар вкатился в образовавшуюся нишу, качнулся в ней пару раз туда-обратно и застыл. Медленно, камешек за камешком, перед ним выросла новая кладка, заметно отличающаяся от остальной. Камни в ней были наполовину прозрачными и слегка отливали серебристым светом. Не слишком яркий, он, казалось, будет различим даже издалека.
- А здесь только моя вещь лежит или что-то ещё? – не удержалась от вопроса девочка.
- Конечно же, тут лежит несколько сотен самых разных штуковин, - с готовностью отозвалась её собеседница, – от музыкальных инструментов в человеческий рост, до совсем крошечных свертков с ключами, сережками или конфетами. Это же стена самых важных вещей. Ну тех, которые вечно боишься оставить без присмотра или сунуть не в тот карман и потерять навеки. А здесь всё точно будет в сохранности и, что немаловажно, останется невидимым для окружающих. Вот смотри, - она сделала несколько шагов вдоль стены, поднялась на цыпочки, протянула руку… и достала небольшой свёрток из совершенно, казалось бы, непроницаемого стыка камней. – Немного пуговиц из коры дерева Кронг, - пояснила она, - никогда не знаешь, в какой момент они исчезнут изо всех магазинов. А в преддверие праздников и вовсе только самый самоуверенный человек не запасётся всем самым необходимым.
- А что за праздник? Ой, - спохватилась девочка неожиданно, - извини, я, как всегда кучу вопросов задаю, а не представилась. Я – Гелиситэ… Надеюсь, я не слишком тебя отвлекла своими расспросами? И вообще, я могу помочь, если надо, - продолжила она, глядя на кучу ткани, невероятным образом удерживающуюся в руках девушки.
- Я Элерика, - тут же представилась та, - а про помочь, это ты здорово придумала. Потому что отвлекать ты меня, как гость нашего города, конечно, не можешь, но если возьмёшь хотя бы несколько ярдов ткани, то, безусловно, облегчишь мне жизнь.
Гелиситэ ухмыльнулась и взяла часть стопки в охапку. Ткани оказались совершенно невесомыми, но при этом очень объёмными. Это было всё равно, что нести воздушный шарик в форме небольшого слоненка в натуральный размер, не снабдив его предварительно верёвочкой. Вроде не тяжело, но ой, как неудобно. Элерика кивнула в сторону соседнего переулка и девушки неспешно направились туда. В какой-то момент, уже почти завернув за угол, Гелиситэ обернулась. Шар спокойно лежал в предложенной ему нише, камни над ним слегка поблескивали – даже если заблудиться и забыть точное место, видно будет издалека.
- А праздник, - продолжила её спутница, - называется Днём цветения ветвей. Это большой женский день. Легенды рассказывают, что много-много веков назад наша праматерь появилась из проросшей ветви старинного дерева Эоли, славящегося своей целебной силой. Спустилась, разведя руками листья, наломала ветвей со ста других деревьев, растущих в чаще, обвила их первыми потоками весеннего ветра, и из них создала первых женщин, основавших наш мир. В честь разных чудес нашей создательницы существует целый цикл праздников, проходящих в течение 800-дневного годового цикла, но этот один из самых любимых и важных
- А откуда же тогда взялись мужчины? – неподдельно заинтересовалась Гелиситэ. Конечно, легенды любого из миров отличались своей уникальностью, и далеко не все их удавалось понять и обосновать логически, но она каждый раз пыталась.
- Мужчин создал великий праотец, собрал их из земли и песка, плеснул немного воды и каменной соли на фигуры, и они ожили, - с готовностью отозвалась Элерика. – Прародители были очень мудрыми людьми. Если бы мужчины появились из одного лишь камня, а женщины, предположим, из цветов или трав, они никогда не смогли бы давать начало новой жизни. Но земля принимает семена, впитывая воду, из них прорастают новые деревья, устойчиво стоящие на почве, сдобренной каменной пылью, и ветер разносит следующие семена с выросших деревьев в другие земли, – девушка улыбнулась, видимо, представив эту картину, и подмигнула Гелиситэ. – Ты не думай, мы не помешаны на всяких мифах или сказках прошлого. Я догадываюсь, как странно это всё должно для тебя звучать. Просто вечером на празднике сама всё увидишь и поймёшь.
- А меня точно на него пустят? – усомнилась девочка. Учитывая, насколько важным и немного ритуальным казалось ей это событие, по словам новой знакомой, чужаков могли просто держать от происходящего подальше. Чтобы не испортили чего-нибудь по незнанию
- Ну, разумеется, пустят, - похоже, у Элерики, не было никаких сомнений по этому поводу. – Гость, неожиданно появившийся в городе в такой день – это самая добрая из всех возможных примет. Кто же может тебя не пустить?
***
Город усиленно готовился к празднику. В каждом доме их вороха невесомых тканей женщины шили новые наряды. По правилам, придумывать их можно было хоть целый год, а вот шить всего за один предпраздничный световой день. Если бы, повторяя правила большинства миров, он длился здесь не более 12 часов, справиться с такой задачей было бы практически невозможно. Но здесь природа жила по своим законам. Два небольших солнца светили по очереди 63 часа подряд. Одно заходило, ему на смену появлялось второе, и только потом наступала длинная 14-часовая ночь. Привыкшие к подобному ритму жители считали такой порядок вещей вполне уместным, но Гелиситэ столь длинные сутки, ясное дело, казались довольно длинными.
Зато попробовать можно было за подобный день кучу всего. Найти для себя работу перед праздником не составляло труда: хочешь, помогай готовить угощение, хочешь, шей новый наряд, хочешь, украшай улицы. Каждую улицу всенепременно обновляли в честь Дня цветения ветвей. И, учитывая историю, услышанную от неожиданно появившейся у Гелиситэ подруги, её теперь совсем не удивляло убранство, выбранное горожанами для этого.
Повсюду, на каждой двери и ограде виднелись переплетения всевозможных веток и трав. Цветущие деревья, растущие вдоль дорог, свешивали длинные лапы, иногда расстилаясь даже по мостовой, но никто не убирал их с дороги. Сдвинуть растение с понравившегося ему места или, более того, наступить на него, в этом мире считалось совершенно недопустимым. К деревьям здесь относились почти, как к божествам, спустившимся на грешную землю, проживающим часть жизни среди смертных, и говорящих о чем-то на своём непонятном языке листьев. В особые праздники, на длинные ветви повязывались сотни лент с крошечными бубенчиками. Так и люди учились хоть иногда прислушиваться к тихой беседе ветвей.
Почти весь день на улицах царило предвкушение. Не знающая точно, чего именно ожидать, Гелиситэ каждой клеточкой чувствовала разлитое в воздухе предвкушение. Как дети в одном из миров раз в году ждут Деда Мороза с искренней верой в то, что этой ночью волшебство непременно произойдет, так и здесь своего чуда ждал целый городок отдельного мира.
***
Когда всё видимое взгляду, наконец, поглотила мгла, на площади кругом зажглись огни. Крошечные, но очень яркие костерки, сходясь и разбегаясь по мостовой, складывались в большую светящуюся спираль с широким округлым пространством по центру. Гелиситэ оно больше всего напоминало манеж или сцену. В ожидании начала праздничной церемонии девочка ломала голову: из чего же сложены маленькие островки пламени. Сложно поверить, что местные жители могли бы даже подумать об использовании дров.
Она так и не уловила момента, в который пространство вокруг изменилось. Воздух наполнился шелестом и перезвоном, Гелиситэ он неожиданности зажмурилась и закрыла уши ладонями. Когда через пару мгновений она опустила руки, то услышала музыку. Из шороха листьев и голосов тысяч колокольчиков, привязанных на лентах, ветер каким-то невероятным образом создавал собственную мелодию.
В центр широкого огненного круга мужчины вынесли три вместительные корзины. Привстав на цыпочки и приглядевшись, Гелиситэ увидела в них горсти золотистых ветвей без листьев. К корзинам подошли две женщины, наверно, самые старые в городе, а может, и вообще в этом мире, и выжидающе повернулись к горожанам. По рядам собравшимся прокатилось перешептывание. Казалось, люди медлили, не решаясь начать какую-то хорошо известную всем церемонию…
Одна из старух, с длинными седыми волосами, заколотыми деревянным гребнем, опустила руку в корзину и вытащила длинную ветку.
- Чья она? – спросила она, обводя взглядом собравшихся.
На мгновение на площади повисла тишина. А затем по спирали к сердцу пылающей фигуры двинулась одна из девушек. Дойдя до центра, она поклонилась старейшим жительницам города и лишь после этого вошла в круг. Дотронувшись до ветви одной рукой, другой она протянула пожилым женщинам моток ниток, повернулась, присела и откинула волосы назад.
Гелиситэ непонимающе оглянулась на Элерику, но та только улыбнулась: смотри, мол, сейчас увидишь всё сама.
Седовласые тем временем разломали выбранную ветку на несколько тонких кусочков и вплели получившиеся лозы в волосы вышедшей к ним девушки. Как только последняя веревочка была довязана, площадь утонула в тишине. Гелиситэ не успела даже поразиться связи между вплетенными ветвями и теми, что создавали сейчас музыку, как в небе зазвучала новая мелодия. Совершенно иная, она, кажется, становилась громче и уверенней с каждой секундой. Девочка зачарованно глядела на кончики ближайших ветвей, не понимая, каким образом из объединения невероятного количества разноголосых колокольчиков и шуршащих листьев можно вообще создать хоть какую-то композицию, не то, чтобы менять их по усмотрению ветра.
- Ты не туда смотришь, - прошептала Элерика над её ухом, - следи за танцовщицей.
Гелиситэ перевела взгляд на центр толпы. Девушка с вплетенными в волосы ветвями к этому времени уже уверенно танцевала что-то под звучащую мелодию.
- Что в этом необычного? – начала было Гелиситэ, и вдруг увидела, о чем говорила её спутница. Вплетенные кусочки дерева с каждым движением словно расплывались, теряя устойчивые очертания и меняя цвет. Ещё несколько мгновений и они превратились в длинные серебристые ленты длиной до самой земли. Будто кто-то взмахнул волшебной палочкой и прическа девушки, до этого украшенная лишь нитями и веточками, мгновенно преобразилась. Ветер дунул сильнее, и ленты поднялись в самое небо, развиваясь и оборачиваясь вокруг танцовщицы, не усмотревшей в происходящем ничего необычного. Она, казалось, наслаждалась своим скольжением под музыку и не обращала внимания ни на что больше. Спустя ещё пару секунд, мелодия утихла и девушка, еще раз поклонившись старейшим, вернулась в толпу.
Старухи вытащили следующую ветвь…
Это была долгая невероятная ночь постоянно меняющейся музыки, перетекающих друг в друга танцев и необъяснимого чародейства. Казалось, кусочки золотистого древа под воздействием мощной магии этого дня способны превратиться во что угодно. На чьих-то волосах зацветали цветы, с чьих-то сыпались пригоршни сияющих снежинок. В прическах одних танцовщиц запутались тысячи травинок, в других поселились сотни крошечных бумажных журавликов. Свой танец полагался каждой женщине, каждой старушке и каждой девчонке. Гелиситэ пораженно наблюдала за происходящим и даже не сразу поняла, чего от неё хотят, когда одна из пожилых женщин повернулась к ней и пристально посмотрела в её глаза.
- Иди, - подтолкнула её Элерика, чьи кудряшки украшали белые ветви недавно распустившегося хлопка, - раз тебя зовут, значит, в корзине точно есть ветвь и для тебя.
Гелиситэ неуверенно приблизилась к центру огненной спирали. Маленькие костерки за прошедшие несколько часов ни капли не потускнели. Только сейчас девочка поняла, что на этой площади у неё одной светлые волосы, да ещё и такие короткие к тому же. Хватит ли их вообще на то, чтобы здешние силы на них подействовали? Наверно, впервые за много лет она пожалела, что у неё нет таких роскошных длинных локонов, как у большинства девушек, стоящих на площади. Ещё бы с ними не происходили чудеса с такими прическами, то ли дело её волосы?
- Закрывай глаза, солнцеволосая, и позволь им быть такими, как они хотят, - пропел над ухом Гелиситэ тихий голос, словно услышав её сомнения, и легкие пальцы начали медленно перебирать её прядки, готовясь к вплетению.