«Ты же старшая, уступи» — говорили они ей с детства. Только никто не догадывался, чем может обернуться уступка судьбы, сделанная не из любви, а из страха потерять родных.
Свадьба была пышной. Дом стоял на пригородной улице, пахнущий яблоками и сиренью, как будто сама земля благословляла их союз. Невеста — Алина — сияла: в венке из полевых цветов, в лёгком платье, с глазами, полными надежды. Сестра — младшая, Лиля — держала фату, помогала с причёской, и даже настояла: «Дай я сама вплету цветы — на счастье».
Но среди сухих ромашек и васильков оказался чужой волос. Тонкий, как паутинка, с узелком. Не Алинин. Не Лилин. Волос, принесённый из прошлого — из тёмного ритуала, который когда-то делала бабка их матери. И узел был завязан не на счастье...
Семья разрушилась быстро. Муж ушёл через полгода, не объясняя причин. Алина потеряла работу, начала болеть. Родня смотрела с сочувствием, но потихоньку отдалялась. Сама Лиля не знала, как это сработает — она не верила по-настоящему. Просто хотела, чтобы «у неё всё не было так гладко». Выросшая в тени Алины — любимой, умной, первой — Лиля копила обиду, как яд в красивом флаконе.
Она не хотела смерти. Она хотела справедливости. Но справедливость, построенная на зависти, всегда похожа на проклятье.
Когда всё всплыло — спустя годы, после смерти их матери — Алина долго молчала. Потом сказала:
«Ты меня не прокляла. Ты прокляла себя. Я выберусь. А ты теперь будешь жить с тем, что сделала.»
И правда — у Алины началась новая жизнь. Сложная, но своя. А Лиля... всё ещё сшивает куклы из ткани и воска. И живёт одна. И иногда приходит к дереву, под которым когда-то плели венок.
В каждом венке может быть цветок чужого намерения. Зависть — не просто чувство. Это зов оттуда, где любви не было.
Берегите свои венки и сердца. Потому что даже один чужой волос, вплетенный с завистью может разрушить ваше счастье и вашу судьбу.