Москва, апрель 2025 года.
Новое модное место в центре столицы собрало весь бомонд. Вспышки камер, нестройный гул голосов, звон бокалов наполнили просторный зал. Ирина Салтыкова, всё ещё стройная и эффектная, несмотря на свои почти 60, улыбнулась фотографам отточенной за десятилетия улыбкой. Вечернее платье цвета шампанского, мягкий блонд волос, идеальный макияж – постаревшая, но всё ещё узнаваемая "отечественная Памела Андерсон".
– Ира! Ира, можно ещё фото? Повернитесь вполоборота! – закричали журналисты.
Она послушно повернулась, продемонстрировала глубокий вырез платья, сверкнула фирменной улыбкой, а взглядом спросила – "сколько ещё?". Она освоила это давно: дай им то, чего они хотят, и они отстанут. А хотели они всегда одно – видеть её такой, какой запомнили. Той самой яркой блондинкой из клипа "Серые глаза".
Из динамиков ненавязчиво лились хиты молодой певицы – виновницы торжества. Ирина не запомнила её имени. Не вчитывалась. Опять какая-то "светская львица", которая решила, что умеет петь. Таланта – ноль, связей – вагон. Всё как обычно.
И вдруг... Знакомые аккорды ударили под рёбра. Ди-джей сменил трек. "Белая ночь..."
Ирина замерла. Кровь отлила от лица.
– Отличный кадр, Ириш, – засмеялся фотограф, не заметив её состояния. – Так задумчиво получилось!
Он ещё что-то говорил, но Ирина уже не слышала. Тело двигалось на автопилоте – она извинилась, улыбнулась, медленно отошла в сторону, нашла стеклянную дверь на балкон. Осторожно выскользнула.
Весенний ветер растрепал её волосы, безжалостно выдул тепло из тонкого платья. На балконе было пусто. Все остались внутри. Салтыкова выдохнула, закрыла глаза, оперлась ладонями о холодные перила.
– Тридцать девять лет. ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ! – прошептала она. – А я всё ещё...
Дрожащими пальцами она нащупала в крошечной сумочке электронную сигарету. Сделала глубокую затяжку, посмотрела в ночное московское небо. Огни небоскрёбов расплылись, словно в тумане.
А в голове возник сочинский пляж, запах моря, 18 мая 1986 года. Тот самый вечер, когда она впервые увидела его. Виктора. Молодого, наглого, талантливого. Море было тёплым, а воздух – солёным. И она, 19-летняя девочка с окраины Тулы, поверила, что встретила свою судьбу.
– Хреновая из тебя вышла судьба, Витя, – горько усмехнулась Ирина, стряхнув с глаз непрошеную слезу.
Сквозь стеклянную дверь отчётливо послышалось, как ди-джей теперь поставил "Давайте созвонимся". Ещё один хит бывшего мужа. Салтыкова достала из сумочки телефон, посмотрела на экран – ни одного звонка, ни одного сообщения.
– Созвонимся, как же... – она снова затянулась. – Я своим созвонилась уже на всю жизнь.
В темноте балкона её лицо выглядело старше. Без софитов, без блеска – просто женщина, которая устала. Которая прожила жизнь, полную взлётов и падений, любви и предательств. И сейчас, когда её снова догнало прошлое, она впервые за долгое время позволила себе быть настоящей.
Дверь на балкон со скрипом открылась.
– Ирина Ивановна? Вас ищут для совместного фото с именинницей, – заглянула молоденькая ассистентка, с трудом различив силуэт Салтыковой.
Словно по щелчку выключателя, лицо Ирины снова приобрело привычное выражение. Она выпрямилась, поправила причёску, выдавила дежурную улыбку:
– Сейчас иду, дорогая. Только чуть-чуть макияж поправлю... А то эта ваша белая ночь... – она нервно засмеялась, достав из сумочки пудреницу, – ...глаза защипало от воспоминаний.
Ассистентка вежливо улыбнулась, не поняв отсылки, и скрылась за дверью. А Ирина посмотрела на своё отражение в маленьком зеркальце, вспомнив тот жаркий сочинский вечер. Красное платье, белые розы, искрящееся шампанское и маленькое колечко с бирюзой...
– Сочи, 1986-й, – прошептала она, словно заклинание. – Откуда же я знала тогда, чем всё обернётся?
Ирина Салтыкова закрыла пудреницу, расправила плечи и вернулась в зал. Белая ночь их первой встречи давно растаяла в рассвете её собственного одиночества.
"Он всё еще тебя помнит..."
Щёлкнули вспышки, застыли улыбки. Ирина профессионально позировала рядом с молодой певицей, имя которой так и не отложилось в памяти. Всё это время мучительные аккорды "Белой ночи" отдавались в её голове, перекрывая шум вечеринки.
Отказавшись от очередного бокала шампанского, она поспешила к выходу. В гардеробе вместе с норковым болеро ей вручили конверт.
– Мне передали для вас, – сказала гардеробщица.
Ирина рассеянно кивнула, сунула конверт в сумочку и направилась к выходу. Прохладный майский воздух коснулся её слегка раскрасневшегося лица. Такси уже ждало.
Дома, в просторной квартире на Патриарших, она наконец скинула туфли и распустила волосы. Только здесь, за закрытой дверью, она могла позволить себе быть настоящей – без маски, без вечной улыбки. Усталая женщина, которая прожила непростую жизнь.
Приготовив чай, Ирина вспомнила о конверте. Открыла его и замерла. Пожелтевшая фотография: она и Виктор, молодые, счастливые, на берегу моря. На обороте надпись: "Он всё ещё хранит твоё колечко с бирюзой. Позвони ему. М."
Пальцы задрожали, чашка с чаем едва не выскользнула из рук. "М." – может это обозначает Метлина, вторая жена Виктора? Но зачем... В конверте обнаружилась ещё и записка с номером телефона.
– Бред какой-то, – прошептала Ирина, смяв бумажку.
Но что-то внутри не давало выбросить. Она убрала фотографию в ящик стола. "Подумаю завтра", – решила она.
***
Утро встретило её головной болью и звонком телефона. Алиса, дочь.
– Мам, ты как? Я вчера звонила, но ты не брала трубку.
– Была на вечеринке, солнышко. Всё хорошо. А у тебя?
– Прилетаю завтра из Лондона. Встретишь?
Ирина посмотрела в календарь – завтра была запланирована фотосессия для нового гламурного журнала. Но дочь...
– Конечно, встречу. Домой или к себе поедешь?
– К тебе, если не возражаешь. Есть разговор.
От этих слов внутри всё сжалось. С Алисой в последнее время было не просто. Их отношения стали натянутыми – дочь уехала в Лондон, пытаясь вырваться из тени знаменитой матери. Получала образование, строила свою жизнь. Но что-то в её голосе заставило Ирину насторожиться.
– Что-то случилось?
– Всё при встрече, мам. Ничего страшного, не переживай.
Положив трубку, Ирина посмотрела на своё отражение в зеркале. После вчерашнего от идеального макияжа не осталось и следа. Тщательно скрываемые годами морщинки предательски проступили вокруг глаз. Но сейчас это волновало её меньше всего.
Фотографию, полученную накануне, она разглядывала почти час. Виктор – с этой его вызывающей улыбкой. И она сама – юная, наивная, влюблённая. Та самая поездка, где всё началось.
Отложив фото, она набрала номер своего агента:
– Мне придётся отменить завтрашнюю съёмку. Семейные обстоятельства.
В ответ, конечно, последовали причитания и возмущение, но Ирина была неумолима. После стольких лет в индустрии она знала цену своему имени. Без неё журнал потеряет больше.
***
Вечером Ирина достала из шкафа старую шкатулку. Та самая окружная дорога воспоминаний, по которой она старалась ездить как можно реже. Письма, открытки, маленькие сувениры – свидетели её молодости. И, конечно, фотографии.
Виктор с гитарой, она – с крошечной Алисой на руках. Первые семейные каникулы. Последний день рождения, который они отметили вместе.
Телефон снова зазвонил, высветив незнакомый номер. Тот самый, из вчерашней записки.
– Алло? – напряжённо произнесла Ирина.
– Здравствуй. Это Ирина Метлина. Жена Виктора. Бывшая, если быть точной.
Ирина застыла. За тридцать лет после развода они ни разу не разговаривали. Ирина видела её только на фотографиях, в интервью бывшего мужа.
– Чего ты хочешь? – холодно спросила Салтыкова.
– Виктор серьезно болен. Осложнения после гриппа, сердце. Он уже несколько недель не встает с постели.
Мир вокруг на мгновение остановился. Несмотря на всю боль, которую причинил ей этот мужчина, несмотря на годы взаимных обвинений, она не была готова к таким новостям.
– Он... знает, что ты звонишь мне? – осторожно спросила Ирина.
– Нет. И узнать не должен. Он слишком горд. Но он постоянно говорит о тебе в бреду. Спрашивает, где ты... Ирина, я знаю, что не имею права просить, но...
– Я не буду с ним видеться, – отрезала Салтыкова. – Это всё в прошлом...
Ирина положила трубку и опустилась в кресло, обхватив голову руками. Виктор тяжело болен. Её бывший муж, отец её дочери, человек, с которым они когда-то клялись быть вместе, пока смерть не разлучит их... А она всё ещё злилась на него. Всё ещё не простила.
Неожиданная встреча
Аэропорт Шереметьево встретил её привычной суетой. Ирина надела большие солнечные очки, спрятав за ними следы бессонной ночи. Такую – настоящую, без маски публичной персоны – её не узнавали.
Табло показало, что рейс из Лондона приземлился. Ирина нервно постукивала пальцами по сумочке. Самолёт Алисы прилетел.
В толпе прибывших она заметила светлую голову дочери. Алиса, высокая и стройная, как мать в молодости, катила за собой небольшой чемодан. А рядом с ней... Ирина не поверила своим глазам.
Виктор. Постаревший, заметно похудевший, с тростью в руке – но это был он. Живое напоминание о прошлом, которое она так старательно закапывала под слоями гламура и успеха.
Волна противоречивых эмоций накрыла Ирину с головой. Она резко развернулась, намереваясь уйти, но было поздно. Алиса заметила её и помахала рукой.
– Мама! – крикнула она, ускоряя шаг.
Ирина замерла, словно застигнутая врасплох. Медленно обернулась. Виктор тоже увидел её. Их взгляды встретились впервые за много лет, и в его глазах она увидела то, чего совсем не ожидала. Не ненависть, не злость, а... печаль и, кажется, сожаление.
– Алиса, что всё это значит? – прошептала Ирина, когда дочь приблизилась и обняла её. – Ты не предупредила...
– Мама, пожалуйста, только не устраивай сцену, – тихо произнесла Алиса. – Ты обещала встретить нас.
– Я обещала встретить тебя, – возразила Ирина, но тут же осеклась.
Виктор, опираясь на трость, медленно приближался. Он заметно постарел, на некогда красивом лице залегли глубокие морщины. Но глаза – те самые дерзкие глаза – остались прежними.
– Здравствуй, Ира, – хрипло произнёс он.
– Здравствуй, Витя, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Что происходит?
– Это мой сюрприз, – вмешалась Алиса. – Давайте поговорим в машине, здесь слишком много глаз.
Ирина направилась к парковке, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Бросила взгляд на Алису:
– Ты знаешь, да? Про его болезнь?
Алиса непонимающе посмотрела на неё:
– Какую болезнь?
Виктор, который шёл чуть поодаль, догнал их:
– Может это моя бывшая...? – вопросительно посмотрел он на них, – Нет у меня никакой серьезной болезни. Не знаю, зачем она тебе соврала.
Ирина остановилась, не веря своим ушам:
– Но... она звонила мне. Говорила, что ты не встаешь с постели, что постоянно вспоминаешь меня...
Виктор горько усмехнулся:
– Ира три года назад уехала в Таиланд. С тренером по йоге. Даже не развелась официально. А я... я здесь потому, что наша дочь решила, что нам пора поговорить. Спустя тридцать лет.
Ирина растерянно посмотрела на Алису. Та пожала плечами:
– С тем, что вы до сих пор делаете вид, будто не существуете друг для друга, нужно было что-то решать. А тут папа приехал в Лондон с концертом...
– Виктор... я не понимаю. Кто прислал мне фотографию? Кто звонил?
Виктор покачал головой:
– Не знаю, Ириш. Но кто бы это ни был... может, это судьба? Тридцать лет прошло. Я давно хотел тебе кое-что сказать.
Их прервал внезапный крик сзади:
– Ирина Салтыкова? Смотрите, это же Ирина Салтыкова!
Прежде чем она успела что-то ответить, вокруг них уже собралась небольшая толпа. Телефоны, автографы, селфи. Знаменитая Ирина Салтыкова снова надела свою публичную маску, улыбалась и фотографировалась, пока Виктор и Алиса стояли в стороне.
– Я заеду вечером, – сказала Алиса, когда они наконец выбрались из толпы и подошли к машине. – Папа остановился в "Метрополе". Мама, пожалуйста, просто поговори с ним. Ради меня. Нам всем это нужно.
Ирина молча кивнула. Она смотрела, как Виктор осторожно садится в такси, и вдруг почувствовала странное дежавю – словно снова была той девочкой, которая провожала его в Сочи, со слезами на глазах глядя вслед уходящему теплоходу.
– Что ты хотел мне сказать? – тихо спросила она, когда Алиса отошла, чтобы дать им минуту.
Виктор посмотрел на неё долгим взглядом:
– Что никогда не выбрасывал то колечко с бирюзой. Я забрал его тогда, после развода, просто чтобы... помнить.
Такси тронулось, оставив Ирину в оцепенении. Тридцать лет прошло, а он хранил её колечко? Человек, который, как ей казалось, давно вычеркнул её из своей жизни?
Бывшая подруга
Дорога домой превратилась в настоящий калейдоскоп воспоминаний. Обрывки счастливых моментов сменялись картинами горьких ссор и конфликтов. Но сквозь все эти образы пробивался один вопрос: кто разыграл этот спектакль? Кто заставил её думать, что Виктор умирает?
Подъезжая к своему дому, Ирина заметила знакомую фигуру у подъезда. На скамейке, кутаясь в модное пальто, сидела Наталья Ветлицкая. Бывшая подруга, ставшая соперницей. Женщина, которую Ирина не видела много лет.
Сердце пропустило удар. Сначала Виктор, теперь Наталья... Словно прошлое решило сегодня устроить парад призраков.
– Неожиданная встреча, – сухо сказала Ирина, выходя из такси. – Ты меня караулишь?
Наталья поднялась со скамейки:
– Нам нужно поговорить, Ириш. Без журналистов, без камер. Просто поговорить.
– О чём? – Ирина поджала губы, доставая из сумочки ключи.
– О том спектакле, который мы с Алисой для тебя устроили, – прямо ответила Ветлицкая.
Ирина застыла с ключом в руке:
– Так это была ты? Ты всё подстроила?
– Давай не на улице, – тихо предложила Наталья. – У твоих подъездов всегда были лишние уши.
После секундного колебания Ирина кивнула:
– Хорошо. Поднимемся ко мне.
В лифте они молчали. Тридцать лет назад они были близкими подругами, а потом что-то сломалось. Конкуренция, зависть, интриги... Индустрия превратила их в соперниц.
Когда дверь квартиры закрылась за ними, Ирина повернулась к Наталье:
– Итак, это ты звонила мне, притворяясь Метлиной?
Наталья сняла пальто, прошла в гостиную, словно бывала здесь часто:
– Я просто помогла судьбе. А теперь нам нужно серьёзно поговорить, Ирина. О прошлом. О настоящем. И о тех бриллиантах, которые ты всё это время пыталась найти не там.
***
– Не могу поверить, что ты осмелилась прийти сюда после такого, – Ирина швырнула сумку на кресло, не сводя глаз с незваной гостьи. – С чего ты вообще взяла, что я захочу с тобой разговаривать?
Наталья Ветлицкая – всё такая же стройная, с тщательно уложенными волосами – спокойно выдержала её взгляд.
– Знаешь, кто подал мне идею этого плана? Твоя дочь. Они с моей Ульяной дружат, если ты не знала.
– Не знала. – Ирина почувствовала, как к горлу подступает комок обиды. – И о чём это Алиса забыла мне рассказать, кроме дружбы с твоей дочерью?
– О том, что она, как и я, устала смотреть, как вы с Виктором изводите друг друга через интервью тридцать лет подряд, – отрезала Наталья. – Слушай, я не враг тебе. Никогда им не была.
Ирина горько усмехнулась.
– Да что ты! А кто первым сказал журналистам, что я копирую твой стиль? Кто распускал слухи, что у меня "ноты фальшивят"?
– А кто украл моего стилиста прямо перед "Песней года"? – парировала Наталья. – Ирин, нам было по тридцать! Мы вели себя как гладиаторы на арене, потому что так нас заставляла индустрия.
Ирина молча прошла к бару и налила себе коньяк. Руки предательски дрожали. День выдался слишком насыщенным для её нервной системы.
– Зачем этот спектакль с Виктором? – тихо спросила она. – Зачем заставлять меня думать, что он болен?
Наталья подошла ближе:
– Потому что иначе бы ты никогда не согласилась с ним встретиться. Разве не так?
Ирина промолчала. В словах бывшей подруги была горькая правда. После развода она поклялась себе, что никогда не останется с Виктором наедине. Слишком больно. Слишком унизительно.
– Это подло, Наташа.
– Это необходимо, – твёрдо сказала Ветлицкая. – В жизни так мало настоящего, Ира. Так мало честных чувств. Ты помнишь, как мы начинали? Голодные, амбициозные, готовые на всё ради шанса? – Она взяла со стола фотографию, которую Ирина накануне достала из шкатулки. – Посмотри на себя. Настоящую.
Ирина глянула на снимок – её двадцатидвухлетнее лицо без грамма косметики, с Алисой на руках. Счастливая, несмотря на тесную квартиру и безденежье.
– Знаешь, что сказала мне твоя дочь? – продолжила Наталья. – Что ты всю жизнь ищешь бриллианты там, где их нет. Гоняешься за внешним блеском, тогда как настоящая ценность – в простых вещах.
– Ты так изменилась, Наташа, – горько усмехнулась Ирина. – Заделалась философом.
– Мы все меняемся. Даже ты, хоть и пытаешься это скрыть.
В дверь позвонили. Ирина вздрогнула…
Продолжение
Если вам понравилась ПЕРВАЯ ЧАСТЬ, то предлагаю Вам перейти к следующей части рассказа: