Легенда о Левше
(Трагикомедия из одного действия, по мотивам сказа Н.Лескова «Левша»)
1814 год. Император Александр I, атаман казачьего войска Платов и главный тыловой казначей Алтынов прибывают с визитом в Великобританию. После чего, по приглашению английской королевы Шарлотты, посещают лондонскую кунсткамеру. Во время этого мероприятия, желая удивить (а где-то и принизить) русских, британцы показывают им маленькую стальную нимфозорию (блоху), которая была искусно выкована местными умельцами. Восхищённый тем, что механическая блоха ещё и танцует, Александр I покупает её. Однако атаман Платов, не терпевший любого иноземного превосходства, вдруг заявляет, что русские оружейные мастера легко превзойдут изделие англичан. И создадут железную вещь и получше лондонской нимфозории. Британцы, естественно, в это не верят. И по итогу возникшего спора, император и королева заключают устное пари. Суть которого состоит в том, что если русские превзойдут изделие британцев, тогда последние выплатят им 10 миллионов фунтов. И наоборот... Вскоре Александр I возвращается в Петербург, а генерал Платов приезжает в Тулу, к оружейным мастерам: Левше, Ивану и Алёнке...
Действующие лица
МАТВЕЙ ИВАНОВИЧ ПЛАТОВ — генерал, атаман казачьих войск.
ЛЕВША (АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ СУРНИН) — мастер тульского оружейного завода, владелец дома-кузни.
ИВАН МОСКВИН — мастер тульского оружейного завода, подручный Левши, брат Алёнки.
АЛЁНКА МОСКВИНА — помощница тульских оружейных мастеров, сестра Ивана, влюблённая в Левшу.
АЛЕКСАНДР I – русский император.
ФЕОФАН МАРТЫНЫЧ АЛТЫНОВ — граф, главный тыловой казначей.
БАБА ГЛУША — мать Левши.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА — жена Александра I.
АГРАФЕНА АЛТЫНОВА — жена казначея.
ДОКТОР — женщина-врач, лечившая Левшу.
Англичане:
ШАРЛОТТА БЭКЕНБАРД — английская королева.
БИЛЛИ ФИДС — лорд-лакей, первый советник королевы, придворный художник и учитель танцев.
БЕТТИ ГОРИНГЕЙМ — фрёйлина из свиты королевы, художница.
МАРГО — дочь Шарлотты (принцесса).
Примечание: Левша всё делает левой рукой (жестикулирует, работает молотком, держит ложку и тд). Английские персонажи говорят на русском языке, с характерным британским акцентом. В сцене кунсткамеры, Марго и Бетти шушукаются между собой только английскими фразами (любыми, на усмотрение режиссёра).
Действие первое
ГОЛОС АВТОРА. Прошло три года.
7. Дом генерала Платова. Скрестив руки на груди, Матвей Иванович лежит на кушетке в просторном домашнем халате. В комнате также находятся стул и небольшой столик, на котором стоит шкатулка из-под нимфозории. Широко зевнув, генерал переворачивается на другой бок. Однако уже через мгновение, тяжёло кряхтя, он возвращает своё тело обратно. После чего ложится на спину и, закинув одну ногу на другую, смотрит в потолок, сцепив на груди ладони.
ПЛАТОВ. Второй месяц в отставке, а привыкнуть к покою так и не могу. Ибо проснёшься ныне в тишине, и каждое утро похоже на вчерашнее, как аксельбанты друг на дружку.
Мужчина снова поворачивается на бок и, подперев голову кулаком, задумчиво смотрит на шкатулку.
ПЛАТОВ. Что ж, теперь уже - всё. Мои походы окончены. Генеральский мундир снят, кивер пылится в кладовке вместе с седлом, а верная булава навсегда отставлена в дальний угол. Даже любимого коня, Лёньку, и того давеча упокоил в лошадином некрополе. (вздыхает и крестится) Эх... А что поделать? Се ля ви.
Генерал садится на кушетку и снова зевает. После чего дотягивается до стола и берёт с него шкатулку.
ПЛАТОВ. Вот и маюсь теперь целыми днями от безделья, не зная, чем бы таким заняться. И будь ты хоть трижды атаман, а хоть и Святой угодник, но на пенсионе все равны. И каждый доживает свой век в вечном поиске дельного времяпрепровождения. (открывает шкатулку и подносит её к лицу) Полюбуюсь-ка я опять нимфозорией. А то ведь уже давненько о ней не вспоминал... Ой, что-то совсем зрением слаб стал. Не вижу ничего без увеличения.
Генерал аккуратно возвращает открытую табакерку на стол и начинает вертеть головой по сторонам, как будто что-то потеряв.
ПЛАТОВ. А куда ж я дел свой мелкоскоп? Надо, пожалуй, жену позвать. Она наверняка знает, где он. (зовёт) Бетти! Бет-ти! Бет-т-т-и-и!
В комнате появляется Бетти. На голове девушки беретка художника, а в руках она держит кисти и палитру.
БЕТТИ (говорит без акцента). Смею вам снова заметить, Матвей Иванович, что благовоспитанные люди никогда так громко не кричат. А уж в своём доме, тем более.
ПЛАТОВ, Что мне теперь, и позвать вас к себе нельзя?
БЕТТИ. Можно. Но вы мешаете мне закончить очередную картину. Я пишу чудесный венский натюрморт, и мне нужен полный комфорт. Если вы проголодались, то обед подадут через полчаса. Я уже распорядилась. Как и заказывали, сегодня будет ваш любимый жуль-бюль.
ПЛАТОВ. Да я не о том хотел спросить. Скажите мне лучше, куда вы опять спрятали мой мелкоскоп? Захотел, понимаешь, нимфозорией полюбоваться, а его и нет нигде. Сколько можно говорить, чтобы вы его больше не трогали?
БЕТТИ. Я к нему и не прикасалась.
ПЛАТОВ. Где же он тогда?
БЕТТИ. Ваша стекляшка уже который день лежит под тахтой.
ПЛАТОВ. Да?
БЕТТИ. Да.
Платов наклоняется возле лежанки и шарит под ней одной рукой. После чего достаёт из-под тахты подзорную трубу. Сдув пыль с предмета, генерал вертит его в руках.
ПЛАТОВ. Точно здесь. Как же он там оказался?
БЕТТИ. Не знаю. Но намедни вы весь вечер смотрели из него в потолок. Да так и уснули. Видимо, после и закатился. Когда вы контроль над собой от жуткого храпа потеряли.
ПЛАТОВ. Да полноте вам укорять меня. Взяли, понимаешь, в привычку, подчёркивать чужие недостатки.
Генерал садится на стул, ставит локти на стол и, подкрутив трубу (то есть наведя резкость изображения), начинает рассматривать из неё открытую шкатулку.
ПЛАТОВ. Нет чтоб, как примерная жена, вместе поглазеть на нимфозорию. А вы, заместо этого, одни упрёки мне желаете, словно я вам неприятель какой.
БЕТТИ. Ничего плохого я вам не ответила. А просто пытаюсь приучить к благородному этикету. Вам Александр Павлович уже год как титул графа пожаловал. А вы продолжаете вести себя будто простолюдин. Сквернословите и кричите, ставите локти на стол и разглядываете всяких железных блох. Но меня от подобного созерцания, пожалуйста, увольте. Очень вас прошу.
Генерал отвлекается от просмотра, убирает локти со стола и поворачивается к жене.
ПЛАТОВ. Бетти, что вы можете знать о простых людях? Если почти всю жизнь прожили в царском дворце.
БЕТТИ. У вас ко мне всё?
ПЛАТОВ. Так точно. Аудиенция окончена. Можете быть свободны.
Бетти уходит, а генерал, погладив усы, недовольно смотрит вслед супруге.
ПЛАТОВ. Жуль-бюль она мне готовит. А я не заказывал сегодня никакие салаты! Потому что терпеть их больше не могу! Ох, кто бы мне объяснил эдакую оказию. Женишься, понимаешь, на благовоспитанной фрейлине самой аглицкой королевы. А проходит всего три года, и живёт уже с тобой рядом по-обыкновенному сварливая баба. Коя вся из себя до сих пор статная, но надоедлива пуще неприятельской картечи. Неужели женщины всего мира такие одинаковые? И сколько ни ходи с ними под венец, итог всегда неизменен. В конце концов, ты раздражаешь их даже тем, что громко храпишь в другой комнате... Да уж.
Недовольно покачав головой, отставной граф-генерал демонстративно ставит локти на стол и, поднеся подзорную трубу к глазу, продолжает разглядывать открытую табакерку.
ПЛАТОВ, Вот смотрю я на эту блоху и сразу вспоминаю, как мы нос тогда с ней англичанам утёрли. Ха ха. И сердце до сих пор наполняется гордостью. За Россию, и за её славных мастеров. Эх, жаль, правда, что иных уж и нет.
В это время в комнату, с подносом в руках, входит лакей Фидс,.
ФИДС. Хозяин, вам письмо из сибирского острога.
ПЛАТОВ. От Алтынова?
ФИДС. Да.
ПЛАТОВ. Посмотри сам, что он там пишет и скажи мне в общих чертах.
Фидс разворачивает конверт и бегло просматривает письмо.
ФИДС. Сообщает, что скоро намерен вернуться в Петербург. Поэтому просит вашего величайшего заступничества перед императором. Хочет вновь служить в казначействе.
ПЛАТОВ. Эх, Феофан, Феофан. Проворовался, а всё туда же тянет. К большим деньгам, понимаешь. Только какой я ему ныне заступник? Моё теперь дело везде сторона. Хоть пиши, а хоть и запишись. У тебя что-то ещё, Фидс?
ФИДС. Утром в город зашёл казачий отряд вашего протеже.
ПЛАТОВ. Да ты что? Неужели дождались, наконец? Надеюсь, навестит, шельмец, старика Платова.
ФИДС. О том мне неизвестно. И ещё одно. Там до вас девица пришла. Очень просит принять.
ПЛАТОВ. Какая ещё девица?
ФИДС. Сказала, что зовут её Алёнка Москвина, но более ничего не добавила.
ПЛАТОВ. Ну, зови, раз пришла.
ФИДС. Слушаюсь, хозяин.
Фидс, поклонившись, удаляется. И через мгновение в комнату заходит Алёнка.
АЛЁНКА. Здравствуйте, господин генерал.
ПЛАТОВ. Моё почтение, Алёна. Как ты похорошела, я смотрю. (чешет затылок) Эх, рано я женился на этот раз.
АЛЁНКА. Что?
ПЛАТОВ. Я говорю, чем обязан отставной офицер такой красавице?!
АЛЁНКА. Да вот, приехала и зашла к вам по существу. Три дня назад баба Глуша преставилась.
ПЛАТОВ. Ну, это, конечно. Если надо денег, то я дам. Не переживай.
АЛЁНКА. Нет, дело не в том, господин генерал. Я вам другое принесла.
Девушка разжимает ладонь, на которой лежит маленькая коробка.
ПЛАТОВ. Что это?
АЛЁНКА. Гвозди в коробочке.
ПЛАТОВ. Какие гвозди?
АЛЁНКА. Ну, блоха ваша не пляшет, потому что у нее гвозди в подковах были тяжелые. И я сделала их в два раза меньше.
ПЛАТОВ. Ты наковала гвозди на подковы блохе? Да ещё и меньше, чем они были?
АЛЁНКА. Да.
ПЛАТОВ. Как же это у тебя вышло?
АЛЁНКА. Очень просто. Смотрела и повторяла.
ПЛАТОВ. Да уж. Вот же у нас Держава. В ней даже бабы и те ковать отменно умеют. Ха ха.
АЛЁНКА. Потому что так Лексей Михайлович хотел. Только он не успел, а у меня получилось. И ежели теперь новые гвоздики поставить, то блоха обязательна должна затанцевать. Только я не знаю, кто вам такое будет делать. Я уезжаю сегодня в монастырь.
ПЛАТОВ. Чего это ты?
АЛЁНКА. Так вот и решила. Успокою свою душу в послушницах.
ПЛАТОВ. Понятно. Знаешь, а я хотел было эту нимфозорию уже на выставках показывать. А то как она дансе делать перестала, так император к ней и охладел. И отдал её полностью мне. А у меня сейчас времени беспечного много. Чего ж ей, думаю, лежать без дела тогда? А тут хоть детишек каких порадую. Да и взрослым тоже будет интересно на такую посмотреть.
АЛЁНКА. Поступайте с ней, как пожелаете, господин генерал! Но только когда будете на выставках казать, помяните, пожалуйста, добрым словом, и Лексея Михайловича! Я вас очень прошу! Помяните - не забудьте! Он ведь это, и вправду, заслужил!
Девушка начинает плакать, и генерал обнимает Алёнку, успокаивая её.
ПЛАТОВ, Ну, полно тебе плакать. Кто ж его забудет, красавица? Блоху подковать, это, знаете ли, не каждый сможет. Англичане вон до сих пор пытаются, и всё не выходит.
АЛЁНКА. Не выходит у них?
ПЛАТОВ. Не выходит, Алёнка! Ей-богу - не могут! У меня один британец служит, так ему с родины пишут и пишут, что ничего у них не получается! Бьются, бьются - и всё без толку!
Генерал вытирает слёзы на лице девушки.
ПЛАТОВ. Так что стал теперь твой Левша словно эпос какой! Международный! Таким же теперь и среди нас останется! Великим мастером, о котором будут ещё долго вспоминать! Как о настоящей - русской легенде!
АЛЁНКА. Как красиво вы сказали, Матвей Иванович. У меня даже немного от сердца отлегло, после ваших слов.
ПЛАТОВ. Это да. Болтать-то я тоже мастер... Ха ха... Послушай, но кто же мне теперь гвозди на блошьих подковах поменяет?
В это время в комнату, в форме казака, входит Иван Москвин.
ИВАН (громко). Разрешите доложить, господин генерал?! Есаул Москвин прибыл в Петербург, по вашему повелению!
Алёнка оборачивается и видит брата.
АЛЁНКА. Ванечка!
Раскинув руки, девушка радостно бежит к Ивану и бросается ему на шею. Платов тыкает пальцем в нимфозорию, и в комнате начинает звучать музыка из шкатулки...
КОНЕЦ
@ Екатеринбург, февраль-апрель 2025 года.
