Здравствуйте! Как думаете что хуже для артиста - мания величия или комплекс неполноценности? Я считаю, что это два самых распространённых актёрских "недугов", и хочется поговорить с вами о них и обменяться мнениями. Напомню, что свою позицию я никогда никому не навязываю.
Дорогие читатели, чем дольше я нахожусь в профессии, тем отчётливее вижу: артист — существо хрупкое. Его легко покалечить похвалой, и не менее легко — критикой. Нет ничего опаснее для актёра, чем внутренний перекос. И чаще всего этот перекос бывает либо в сторону завышенной самооценки, либо — наоборот — в сторону болезненной неуверенности.
Вот скажите, как часто вы видите действительно живое, честное существование актёра в кадре или на сцене в последнее время? Такое, от которого мороз по коже? Всё реже, не так ли? Потому что либо артист «звездит», купается в собственной значимости, либо не может справиться со своей тревогой и отказывается от поиска, прячась за формой, клише, однотипностью. И оба состояния — беда.
Когда-то мои педагоги в театральном институте говорили: «На сцене не может быть температуры 36,6. Или ты горишь, или тебе нечего делать на сцене». И это не про истерику или надрыв. Это про внутренний жар, про цель, про боль, про страх ошибиться и жажду поиска. А когда артист входит в кадр с ощущением «я прекрасен, я всё умею», в 99% случаев он прекращает развиваться. Он уже не слышит режиссёра, не спорит с собой, не сомневается. А значит — он больше не живёт в профессии, он лишь существует в ней, отражаясь в собственном зеркале.
Помню, на гастролях я жил в номере с актёром, который честно признался: он считает себя гением. Он даже плакал, всерьёз говоря, что его никто не понимает. И знаете, я не осудил его тогда. Потому что он никому не мешал, играл добротно, а своё «гениальное страдание» переживал тихо, внутри. Но есть и другие — те, кто свою манию величия превращают в оружие. Недавно на съёмках столкнулся с актрисой, которая с порога вошла как королева. При этом её никто не особенно не знает, играет себе сыщицу в одном сериале много лет. Но каждая реплика режиссёра наталкивалась на ледяную стену презрения. Она спорила, переделывала, смотрела свысока. А играла так, что любой педагог посоветовал бы начать с азов. И вот мне до сих пор непонятно — откуда, простите, звёздная болезнь у людей, которые ещё толком не научились ходить, но уже мнят себя балеринами?
А есть и другая крайность — комплекс неполноценности. И я, может, скажу крамолу, но считаю: он должен быть у каждого артиста. Не как диагноз, а как внутренний тормоз. Пока ты боишься не справиться, пока ты сомневаешься, ты растёшь. Но если эта неуверенность становится хронической — беда. Один мой товарищ по институту был по-настоящему талантлив. Его хвалили, звали, давали роли. Но он ненавидел себя за каждый спектакль. После каждой премьеры пил, уходил в себя, твердил, что «не сыграл, не донёс, не попал». В какой-то момент он сгорел. Оставил театр и ушёл в графику.
И всё бы это можно было списать на исключения, но, увы, сейчас мы живём в эпоху полного отсутствия самоанализа. Артистов, которые задумываются: «А смогу ли я?» — всё меньше. Роль дают — значит надо брать. Даже если ты абсолютно не подходишь, даже если образ противоестественен твоей природе. Самый яркий пример — Саша Петров. Без обид, но Гоголь, Есенин, великие русские личности — всё в одну копилку. Интервью его читал: «Нельзя отказываться, надо играть всё, что дают». А где сомнение? Где анализ? Где страх ошибиться, испортить образ, навсегда отпугнуть зрителя?
Я вот часто вспоминаю Евгения Павловича Леонова. Он писал в письмах сыну, как переживал из-за ролей. Как не мог решиться месяцами — соглашаться или нет. Как, играя, жил на сцене, боялся, что не справится, что не донесёт, что не сможет. Настоящий актёр — он ведь не всемогущий. Он ранимый. Он ищет. И даже когда находит, не верит, что это и есть правда. Иннокентий Смоктуновский, после премьеры «Гамлета», не скрывал — он разочарован собой. Считал, что мог сыграть лучше. Мог! И это говорит человек, который вошёл в историю театра и кино, как один из величайших.
Вот от чего мы сегодня страдаем — от отсутствия внутренней планки. От того, что слишком много «любви к себе» и слишком мало — любви к профессии.
Потому что хвалить себя — это путь к самодовольству. А любить себя в искусстве — это путь к пустоте.
Станиславский ведь не зря говорил:
«Люби искусство в себе, а не себя в искусстве».
Сегодня бы это многие вырезали из интервью. Сказали бы: «токсично», «ограничивает свободу».
А я скажу — это правда. И пока мы её не усвоим, ничего не изменится.
А вы как считаете? Напишите, пожалуйста, в комментариях. Мне очень интересно, ведь зрители всё видят куда лучше артистов.
Поддержать канал, если есть желание и возможность, можно тут - буду вам очень благодарен!
Если пропустили прошлую статью, обязательно прочитайте:
Спасибо за ваши отметки «мне нравится» - они очень помогают развитию канала! Спасибо что подписываетесь на мой канал!
Удачи вам, здоровья и только правды!
Автор: Сергей Марочкин