«– Тот день, когда меня привезли в Освенцим, – услышал я ее голос за своей спиной, – был такой красивый. Форсития цвела.
«А я в это время ел бананы в Роли, в Северной Каролине», – подумал я не впервые за время знакомства с Софи, однако, пожалуй, впервые понимая все значение абсурда и неизбежно связанный с этим кошмар»
– это лишь одна цитата из книги американского писателя Уильяма Стайрона «Выбор Софи», а уже есть о чём задуматься.
Я долго не решалась взяться за чтение романа про польку из Кракова, принуждённую в концлагере к выбору без выбора и попавшую после войны в Бруклин. Книга тяжёлая, без героики, местами невыносимая, местами слишком натуралистичная. Она кардинально отличается от близких сердцу произведений Б. Васильева, Ф. Искандера, В. Катаева, В. Кунина, Б. Полевого и других наших авторов о войне. Роман я осилила и не пожалела, он не отпускает: уже неделю мысленно возвращаюсь к судьбам трёх главных героев и поднятым темам. Вот одна из них: на всё находятся исполнители.
«Подлинное же зло, зло Аушвица, от которого захватывает дух, – зло мрачное, однообразное, унылое, неприкрытое – осуществлялось почти исключительно гражданскими лицами. Соответственно мы обнаруживаем, что среди эсэсовцев в Аушвице-Биркенау почти не было профессиональных солдат, зато там были представлены все слои германского общества. Там были официанты, булочники, плотники, владельцы ресторанов, врачи; были там бухгалтер, почтовый служащий, официантка, банковский клерк, медицинская сестра; слесарь, пожарный, таможенник...»
После Аушвица спасаться от адских воспоминаний и разъедающего чувства вины Софи пыталась при помощи музыки, книг, работы, еды, одежды, алкоголя и новой любви; она пыталась жить.
«...однажды вечером Иегуди Менухин исполнил на стадионе Концерт для скрипки Бетховена с такою дикой, неуемной страстью и нежностью, что, сидя одна, высоко, почти у края амфитеатра, дрожа от холода под сверкающими звездами, она почувствовала, как на нее нисходит успокоение, некая внутренняя умиротворенность, поразившая ее вместе с осознанием, что есть на свете вещи, ради которых стоит жить, и что она, если хоть немного повезет, сумеет, пожалуй, собрать воедино осколки своей жизни и, склеив их, стать новым существом»...
Далее продолжу уже не о книге, но связь будет понятна.
Среди советских солдат, дошедших до Берлина, был 20-летний минчанин Михаил Гольдман. Его призвали в 18 лет в августе 1942-го, до декабря он обучался в Барнауле, получил звание сержанта и с 1943 года воевал в составе артиллерийского полка 286-ой Ленинградской стрелковой Краснознамённой дивизии. На сайте «Библиотека И.А. Подольного» есть запись, что «...он /Гольдман/ участвовал лично в боях за освобождение одного из филиалов Освенцима, концлагеря Явожно». Это происходило в январе 1945-го.
После войны Михаил Гольдман окончил Белорусский политехнический институт, работал инженером и писал стихи.
Не сочинял я ни стихов, ни песен,
Когда судьба свела меня с войной,
Где среди мхов, болот и рыжих сосен
Я стыл в окопе раннею весной.
Визжали мины… Бу́хали снаряды…
Свистели пули, взбив песок у ног,
И не до песен было мне, солдату, –
Я шел сквозь вьюги фронтовых дорог.
Но сердце я держал всегда открытым
Своим веселым фронтовым друзьям,
И мирным песням, с детства не забытым,
И милым, чистым девичьим глазам.
Снега скрипели, и метели пели,
И на столбах гудели провода,
И эшелоны на фронты летели
Со мной по жизни этой сквозь года.
Но день настал, когда войны все звуки,
Все образы ее, что я встречал,
Собрались вместе…
Взял перо я в руку
И кровью сердца песню написал…
Михаил Аронович Гольдман действительно писал «кровью сердца». Он известен нам, как поэт-песенник Михаил Ясень. Без пережитого во время войны невозможно было бы создавать стихотворения, которые не забываются, переходят от поколения к поколению, хранят в себе память тех лет.
Своим лучшим произведением Михаил Ясень считал «Письмо из 45-го» на музыку композитора Игоря Лученка:
«...Песня антивоенная, романтическая и в то же время патриотическая, в которой готовность защищать Родину до конца сочеталась с огромной любовью к жизни, где жестокие сражения, в которых гибла молодежь, происходили во время весны, солнечной, цветущей… Это была песня-завещание: беречь мир, прекрасный мир вокруг нас, беречь жизнь…»
Впервые она прозвучала в 1983 году в исполнении Ярослава Евдокимова и Московского хора молодёжи и студентов.
Игорь Лученок очень глубоко чувствовал стихи Михаила Ясеня и писал музыку к ним потрясающе соответствующую, сильную и душевную одновременно.
«Письмо из 45-го». Стихи Михаила Ясеня на музыку Игоря Лученка. Исполняет Ярослав Евдокимов, 1983 г.
Ярослав Евдокимов первым исполнил и «Майский вальс» М. Ясеня и И. Лученка.
2025 год – год 40-летия этой песни, лиричной и праздничной, объединяющей радость, слёзы и надежду. Она всех обнимает, под неё хочется кружиться в танце, но при этом чувствуется ком в горле. Это эмоционально невероятная песня, победная песня!
80 лет прошло после 9 мая 1945-го, и представитель молодого поколения, Юрий Чигирин, принял «Майский вальс», как горящий песенный эстафетный факел истории.
«Майский Вальс». Стихи Михаила Ясеня на музыку Игоря Лученка. Исполняет Юрий Чигирин (Bariton_chik).
«Музыкальный интерес» поздравляет всех с 80-летием Великой Победы!
Автор:
Tanya NNN
Монтаж видео: helga-pro
Ссылки на источники:
Ссылки на фото:
#деньпобеды #80летпобеды #песнипобеды #михаилясень #ярославевдокимов #юрийчигирин #baritonchik