В шелках атласных, словно в ледяном плену, Стоит невеста, слезы на виду. Не старость жениха ей сердце жжёт, А юность, что в душе её живёт. Седые пряди, мудрости печать, А в ней – желанье вольно танцевать. Он – гавань тихая, надежный кров, А ей бы бури, страсти, звонкий зов. Глаза опущены, фата - лишь саван лжи, Слова обета в горле как ножи. Зачем дала согласие? В угаре иль бреду? Теперь расплата – жизнь вести в аду.
В шелках атласных, словно в ледяном плену,
Стоит невеста, слезы на виду.
Не старость жениха ей сердце жжёт,
А юность, что в душе её живёт.
Седые пряди, мудрости печать,
А в ней – желанье вольно танцевать.
Он – гавань тихая, надежный кров,
А ей бы бури, страсти, звонкий зов.
Глаза опущены, фата - лишь саван лжи,
Слова обета в горле как ножи.
Зачем дала согласие? В угаре иль бреду?
Теперь расплата – жизнь вести в аду.