Очевидно, что космонавтика в XX веке стала одним из ключевых направлений прорыва к будущему (нашему настоящему), изучая её историю, можно кое-что понять про фундаментальные процессы развития инженерии. Хорошим подспорьем для этого является книга Владимира Николаевича Бранеца "Записки инженера".
Сам Владимир Николаевич около 50 лет проработал в космической отрасли, придя в нее еще при жизни Сергея Павловича Королева. Он стал создателем нового поколения систем ориентации и управления движением космических кораблей. Эти системы применялись на пилотируемых и грузовых транспортных кораблях, станции "Мир" и сегодня работают во всех модификациях этих кораблей, в российском сегменте МКС и спутников связи. Именно он оказался в эпицентре событий по переходу от аналоговых к компьютерным система управления в советской (российской) космонавтике.
Обсудим некоторые темы, затронутые в данной книги.
Об инженерах
Автор, будучи свидетелем "золотого века" космонавтики, слагает гимн инженерам, считает, что благодаря им возникла наша техническая цивилизация:
"Инженеры потребовались в эпоху технической революции XIX века. Расцвет российской цивилизации в империи XIX и начала XX века - это расцвет не только поэзии и литературы, изобразительного искусства и архитектуры, музыки и театра но и русской инженерной мысли. В основных городах России были созданы политехнические институты и университеты. Аналогичная картина наблюдалась и развитых странах Европы, и в Америке".
Конечно на рубеже XIX и XX веков все было перемешено - техническая революция, культурная революция, социальная революция -, невозможно сказать, что стал основой для чего. В комплексном процессе становления нового мира участвовали представители материальных, социальных и идеальных практик, однако инженеры были точно в авангарде этого движения. При этом автор считает нужным отличить инженеров от ученых:
"Вся наша техническая цивилизация создавалась в первую очередь инженерами. Границу между ученым и инженером провести иногда очень трудно: многие инженеры становились и учеными. Известный физик-экспериментатор - академик П.Л. Капица считал себя инженером. Ученый может выдвинуть идею, но реальную разработку способен выполнить только инженер. Труд ученого в принципе индивидуален, и по природе проявления творческой личности он такой же, как у поэта, писателя, композитора или художника. Труд инженера - это и то, и другое: это и творчество одной личности, одного человека, и коллективная деятельность, как того требует технология создания сложных технических изделий. В одиночку их можно сделать только в фантастических романах".
Примечательно, что автор указывает на возникновение особой формы коллективной инженерной деятельности, сложившейся в рамках больших инженерных проектов XX века:
"Инженерный труд потребовал создания коллективной формы творчества, что привело к появлению производственных предприятий, научно-исследовательских институтов и конструкторских объединений, благодаря которым стал возможен тот самый научно-технический прогресс".
В более поздний период своей карьеры автор столкнулся с "эффективными менеджерами" и с горечью вводит различие между инженером и менеджером:
"Для инженера главным делом жизни является его работа, то есть то дело, которому он отдает все свои силы и время. Инженер работает на общее дело, на этой основе он обретает соратников и товарищей. В создающемся сообществе инженеров-разработчиков естественным образом появляются лидеры создается атмосфера христианской общины, где свобода творчества соединяется с поддержкой друг друга и дружеским взаимодействием между сотрудниками. На мой взгляд, такое сообщество работает наиболее эффективно, что способствует достижению результатов.
Менеджер всегда стремится быть начальником, видимо, это другая сторона человеческой натуры. Как показывает жизнь, какую цель человек перед собой ставит такую он и достигает. Менеджер зачастую имеет целью свой личный успех, для достижения которого он использует все средства, в том числе и вверенный ему коллектив сотрудников".
Думаю, что последнее наблюдение автора оказалось ситуативным. В другой части книги он много и одобряюще-позитивно описывает деятельность Николая Николаевича Севастьянова, который хоть и был выпускником МФТИ, а потом работал конструктором, но, прежде всего, известен как менеджер, управленец.
О Главных конструкторах
Вообще, различие между инженером, ученым и управленцем перестает быть очевидным тогда, когда мы говорим об особом явлении XX века - Главном конструкторе. Образцом данного феномена для автора несомненно является Сергей Павлович Королев:
"Он [Борис Викторович Раушенбах] пишет, что Королёв, заслуженно избранный действительным членом Академии наук СССР, в буквальном смысле этого слова не являлся ученым: нет доказанной им теоремы или исследованного им физического явления. Но научных работников и ученых, в том числе и выдающихся, много. «Королёв был явлением уникальным - ему приходилось открывать новую эпоху в истории человечества - космическую». Пытаясь охарактеризовать эту его уникальность одним словом, Борис Викторович находит наиболее близкое по сути определение - «полководец»".
Далее автор приводит шесть основных качеств великих инженеров (Главных конструкторов), которые сформулировал его учитель, соратник Королева Борис Викторович Раушенбах"
"1. Выдающиеся организаторские способности, умение руководить многотысячными коллективами и предприятиями.
2. Умение не только решать задачи сегодняшнего дня, но и выстраивать стратегическую линию, ведущую к достижению далекой конечной цели.
3. Способность воодушевить своих соратников, вселить в них уверенность в победе.
4. Твердость в проведении принятого решения, сила воли.
5. Если возникло серьезное препятствие, умение найти «обходной маневр» для достижения цели.
6. Умение находить правильное решение при недостатке информации, которое иногда связывают с интуицией. Это же свойство можно определить как способность находить решение, устойчиво ведущее к цели".
Обращает внимание, что Раушенбах сформулировал эти качества, опираясь на тезис о "достижении далекой конечной цели". Видимо, это был важный, системообразующий компонент советской космической программы.
В книге автор приводит примеры проявление таких качеств у Сергея Павловича Королева:
"В этот период я работал простым инженером и в совещаниях Главного конструктора участия не принимал, там могли присутствовать специалисты, начиная с начальника сектора. Борис Викторович встречался с Королёвым постоянно и принимал участие во всех технических совещаниях. Я был свидетелем того, как многие решения, обсуждаемые на уровне отдела, приводили к ситуации выбора: по какому пути осуществлять дальнейшую разработку? В таких случаях БВ говорил: «Пойдем к Королёву». Приходили от Сергея Павловича - он, разобравшись в вопросе, предложил такое решение. Потом в процессе работы разработчики проводили сравнение: а что было бы, если с мы выбрали тогда альтернативное решение? И всегда инженеры говорили: "СП был прав!" Альтернативное решение было бы хуже, потому что такие-то обстоятельства не позволили бы получить то-то и т.д."
К "полководческому искусству" Главного конструктора автор относит и умение устраивать разносы:
"В Главного конструктора все верили безусловно. Сергей Павлович умел устраивать разносы своим подчиненным, добиваясь предельно ответственного отношения к делу. Мой непосредственный начальник Е.Н. Токарь, как начальник сектора, иногда приглашался на совещания к СП. На одном из них ему был задан вопрос по его теме, и он начал объяснять суть дела в своей академической манере. СП тут же взорвался: "Я прошу говорить кратко и по делу, а не читать мне лекции по гироскопии. В следующий раз я выдеру тебе все волосы (а у Токаря в то время была пышная шевелюра), и ты станешь таким же лысым, как твой начальник".
Вообще, жесткость Королева можно было бы отнести к черте его характера, но автор считает, что это было искусное владение актерскими масками.
"СП не выносил халтуры, лентяйства, пьянства. Так весной 1960 года он немедленно уволил тройку молодых электронщиков из только что созданного отдела 27, увидев их подвыпившими на испытаниях, и никакие уговоры со стороны БВ не помогли. Если, проходя по предприятию, он натыкался на праздно беседующих в коридоре, это наказывалось немедленно: он отбирал пропуска и рвал их на глазах провинившихся. Тем не менее, по воспоминаниям многих он не был жестоким человеком, скорее это была поза, маска, которую он на себя надевал; не было человека, которому бы он сломал жизнь".
Через всю книгу автор красной нить проводит мысль о важности в современном инженерном деле Главных конструкторов, считает, что исчезновение на практике "полководцев" от инженерии привело к стагнации в космонавтике.
Инженерный метод
Когда в космонавтике началась фаза активного международного сотрудничества, автору удалось плотно пообщаться и поработать с американскими и европейскими инженерами. Имея возможность сравнить свои инженерные подходы и методы с практикой зарубежных коллег, автор делает некоторые выводы:
"Принятая в ОКБ-1 схема разработки космического изделия предусматривала четыре этапа работ: проектный, заканчивающийся выпуском эскизного проекта, конструкторский - выпуск конструкторской документации на объект в целом и на его приборы и оборудование, заводской цикл изготовления, который включал автономные испытания созданного оборудования, и, наконец, сборка и наземные испытания собранного изделия, затем летные испытания.
Оказалось, что американская (западная) схема работ содержит также четыре фазы А, В, С, D, но первые три из них проектные, и только последняя включает в себя изготовление, сборку объекта и его испытания. Фаза А посвящена описанию замысла и обоснованию проекта, ее итогом является формирование технических требований (заданий к космическому изделию и его компонентам); фаза В - особенностям его технической реализации, относящимся ко всем составляющим космического изделия (фаза спецификаций); фаза С - обоснованию и экспериментальному подтверждению всех технических решений, включая их совместимость, соответствие условиям эксплуатации и готовность к применению.
На этой же проектной фазе определяется вся инфраструктура сопровождения разработки, включая средства, программу и технику летных испытаний. Все эти поэтапно получаемые результаты работ обсуждаются участниками разработки и экспертами - от предварительных до заключительных рассмотрений (Preliminary, Critical, Acceptance revue).
На последней фазе D - выполняется изготовление, сборка космического изделия и проводятся наземные и летные испытания".
Кстати, подход американских инженеров стал широко известен в мире под названием "системная инженерия". Автор признает, что данный подход обладает определенными преимуществами:
"Мы увидели различие наших подходов к процессу разработки и создания космического изделия и назвали это разной инженерной культурой. Американские (западные) инженеры существенно большее внимание уделяют проектным фазам разработки, приоритет отдается инженерному труду и работе конструкторского бюро. Такая технология позволяет существенно снизить риски при разработке новых изделий. Именно по причине тщательной проектной проработки, как правило, космическое изделие имеет существенно меньшее количество ошибок, что увеличивает вероятность выполнения задачи полета".
Автору виднее, вероятно, эта разница в инженерных культурах является важной, но мне представляется, что не единственной. Есть другие различия, более того, некоторые из них, наверняка, создавали преимущества для советских (российских) инженеров. Об этом хотелось бы узнать.
Рецепт успеха
Автор в книге делится своим опытом организации высокотехнологичных инженерных проектов:
"Мой личный опыт руководителя давно убедил меня, что деньги, то есть материальная сторона, в работе важна, но не является главной, она занимает, на мой взгляд, только третье место в ряду приоритетов, определяющих успешность разработки.
На первом месте стоит, безусловно, наличие руководителя - реального лидера разработки, умеющего поставить задачу, оказать поддержку и помощь на начальном этапе, увлечь своими идеями, то есть, по сути, - главного конструктора. Тесно с ним связано и наличие слаженного, иногда говорят неформального коллектива соразработчиков, добрые и честные товарищеские взаимоотношения между специалистами в этом коллективе.
Как правило, сильный руководитель и создает этот коллектив своих единомышленников, и наличие такого коллектива является вторым приоритетом. Успешность разработки определяется личным интересом каждого специалиста: если работник делает свое дело и если он чувствует себя при этом главным конструктором - в этом залог успеха. И не так важно, что является объектом разработки - прибор, режим управления, бортовая система, системный программный модуль или же конструктивный элемент космического корабля, - важно, чтобы было чувство авторства и ответственности за свое дело.
И лишь на третьем месте стоит материальное вознаграждение - таково мое мнение. Я знаю, что найдутся оппоненты, несогласные с такой точкой зрения. Но я опираюсь на свой опыт и опыт моих соратников, реальных главных конструкторов, выполнивших значимые и успешные разработки. Мы прошли с ними почти 50-летний путь создания многих космических систем, и все они подписались бы под этим моим мнением. Мы видели на практике быстрое вырождение и деградацию коллективов, когда на первое место ставились деньги".
В этих словах - сила, и в этих словах - боль. Конечно, вся книга написана в ключе "вот были люди в наше время". Прежде всего, это следствие социальных изменений 90-х годов прошлого века, которые один автор журнала "Jacobin" охарактеризовал так: "Россия, пострадавшая от реставрации капитализма". Однако, если из речи автора отсеять ностальгические нотки, то можно получить рецепты успеха и для нашего времени.
О "лирике" в инженерии
Гуманитарная сторона инженерного дела в книге не раскрыта. Более того, увлечения Бориса Раушенбаха древнерусской живописью, которые я считал очень важными для его научно-инженерной деятельности, упоминаются только в контексте горькой шутки:
"Много позднее, вспоминая эти слова БВ, мы шутили, с явным намеком на книги Бориса Викторовича о пространственных построениях в древнерусской живописи. Говорили, что тогда была «прямая перспектива» нашего развития, но потом, через какое-то время наступила «перспектива обратная»".
Автор признается, что даже при некоторых предпосылках к гуманитарным занятиям, он не нашел на них за свою длинную жизнь времени:
"В 1975 году вышла в свет монография Бориса Викторовича Раушенбаха «Пространственные построения в древнерусской живописи». Он увлекался русскими иконами, древнерусской живописью, архитектурой и историей. В 1976 году Борис Викторович Раушенбах подарил мне эту книгу с такой дарственной надписью: «Владимиру Николаевичу Бранцу с пожеланиями написать раньше чем в 60 лет нечто о русской архитектуре XIX века. 24.3.1976».
Совершенно понятно, почему появилась дата 60 лет. Мне в это время было 40, БВ знал о моем увлечении русской архитектурой. Русская архитектура - это именно то, что в свое время вызвало у меня осознание величия русской национальной культуры. Воспитанный в школе в рамках социалистического реализма, я смотрел на нашу историю и культуру с классовым предубеждением. После института я десять лет прожил в Москве и в свободное время любил просто ходить по ее улицам. Именно архитектурные стили разных эпох, эта история в камне и «книга жизни» открыла мне, что произошло с нашей страной на самом деле.
Стало понятно вдруг, что такое была Российская империя и Октябрьская социалистическая революция, как шла деградация государства. Достаточно было посмотреть на архитектуру того или иного периода - и все становилось ясно: где мы были и что с нами стало. К сожалению, я не смог последовать совету моего учителя. Дело, которому я посвятил свою жизнь, только начиналось, и приоритетной задачей для себя я считал продолжение работы по созданию нового поколения систем ориентации и управления движением. Эта работа требовала от меня все большего и большего сосредоточения и усилий, и чем дальше, тем больше. Так что на другую действительность времени просто не оставалось".
Может быть эта замкнутость только на своем техническом деле и не позволяет хорошему инженеру стать великим инженером (Главным конструктором), видящим далекую цель и удерживающем движение к ней многих людей? Может быть дегуманитаризация инженеров стала одной из важнейших причин упадка в космонавтике после ухода отцов-основателей? А может быть это все я зря надумываю, и нет никакой связи гуманитарных увлечений отдельных представителей инженерной профессии с их основным делом?
Выводы
«Золотой век» космонавтики давно миновал. Его свидетели, такие как автор книги "Записки инженера", тоскуют по грандиозности дел, величию героев, общему энтузиазму. Звучат рецепты вернуть Советский Союз или, на крайний случай, - институт Главного конструктора. Но фарш обратно не провернуть. Пришло другое время и в нем, я уверен, космонавтика будет играть огромную роль. Из прошлого надо брать многое, но ни как готовую практику, ни как институт, а как идею, подход, метод, которые могут модифицироваться и адаптироваться под новые условия.
Из книги неявно считывается, что для инженеров, открывавших дорогу в космос, важным мотивирующим фактором была постановка фронтирных задач, связанных с долгосрочной, большой целью. В самом начале такие задачи смог поставить Королев (и со-товариши). Его целевое видение питалось юношескими мечтами, эйфорией свободного полета (какое-то время он увлекался планеризмом), фантастикой (он любил ее читать), идеями космистов (К.Э. Циолковского). Необходимо отметить, что до первых успешных космических полетов государство мало интересовалось этой (академической) частью ракетной программы, ориентированной, прежде всего, на прагматичные оборонные цели. Однако воли Главного конструктора, закаленной непростой жизнью, хватило на то, чтобы поставить цели более высокого порядка и вовлечь в их достижение множество людей.
По мнению историка космонавтики и писателя-фантаста Антона Первушина в последние годы жизни Королев чувствовал некоторую потерю большой цели, он пытался восстановить для себя смыслы космической деятельности и исходя из этого по-новому расставить приоритеты. Но судьба не дала ему такого шанса. Его последователи выполняли созданные им программные заделы, корректируя их под изменяющуюся ситуацию. Потом цели стали определяться рынком, международными программами сотрудничества... Кажется, что в отрасли был утерян суверенитет в постановке и достижении целей.
Для того, чтобы перейти к следующему витку развития космонавтики, необходимо поставить новые фронтирные задачи, увлечь ими талантливую молодежь, создать космические системы нового поколения на основе следующего техноуклада, создать нового типа кооперацию для организации более сложных систем и практик. А для этого нужна Большая цель, поставить которую можно только на базе новой картины мира, сформированной инженерами и учеными вместе с философами, поэтами и художниками.
Дм. Холкин // 07.05.2025