Михаил Гуцериев
Счастье выросло из боли,
С леденеющей тоски;
Заливаясь бледной кровью,
Чувства меряли грехи.
Голос безнадёжно божий
От рожденья был распят.
Заливая сущность болью,
Дни постились во сто крат.
Временами просыпаясь,
Затирая ложь до дыр,
Научилась поклоняться:
В слёзном сердце – монастырь.
Молодая осень ранью
Раскусила лгущий мир.
В окруженье бесталантном
Лучший – худший поводырь.
Сарафанной обезьяной
Возвращалась ночью в ночь;
Сны раскрасив синяками,
Задыхалась простынёй.
У мужлана в подмастерьях
Гнула спину как пчела,
Потрудившись до истерик,
Уступала без числа.
Запятнав любовь пороком,
Шею спрятала в хомут;
Доведя нутро до грогги,
Разменяла суть на блуд.
Говорила, каясь, правду
Про любовь, которой нет,
Про судьбу две ночи кряду
И жестокой кармы след.
Зашвырнув любовь под ноги,
Совесть спрятав за редут,
Сотни раз молилась Богу,
Веря в скорый самосуд.
Щеголяла телесами,
Растекаясь за версту;
Зря пороги обивала:
Знала, что её не ждут.
Сто пройдох, бросая камни,
Сплетни в разум возвели.
Ложе стало местом казни,
Растлевая до зари.
Годы шли, трусило время,
Заморозив солнце в лёд,
Сказки заменили мемы
Под китайский гороскоп.
Ты, неверье чередуя,
Обратила камни в кровь;
Память горькую измучив,
Зашаманила любовь.
Полночь превратив в сюиту,
В барабанный бой любви,
Оголилась фавориту
Под животные стихи.
В октябре животворящем,
Сквозь туманы, на Покров,
Принесла в подоле счастье –
Стук небесных каблуков.
