Он родился в сорок третьем, когда Москва гудела от тревог, и даже у младенцев в глазах было больше страха, чем любопытства. Мальчик с именем Михаил — в честь отца, героя, солдата, сына полка, человека, который выжил, но навсегда остался с глазами войны.
Михаил-старший был человеком с непростой биографией. Потеряв отца, он носил фамилию отчима — офицера Белой гвардии, пропавшего без вести. В 13 лет — орден. В зрелости — полковник. Он утверждал, что происходит из рода Кардановых.
Мать — актриса. Юлия Предтеченская. Голос, сцена, эмоции. Из этой дуги — фронта и подмостков — и родился Михаил Михайлович Шемякин.
Детство в ГДР — как сказка на чужом языке. Возвращение в Ленинград — как шок. Коммуналка, 38 человек, теснота не только физическая, но и ментальная. Он рисовал, потому что это был единственный способ дышать.
Школа при Академии художеств приняла его, но ненадолго. Его искусство было слишком «иным». Его выгнали. Обвинили в развращении — эстетическом. Он смеялся. Он знал, что это значит: он видел глубже, чем позволяли.
Он работал в Эрмитаже. Грузчиком. Поднимал старинные артефакты, и каждый день был как урок. Он дышал пылью истории.
Он создавал. В 1962 — первая выставка. Позже — группа «Петербург». Искал философию образа. С Владимиром Ивановым создал метафизический синтетизм — не стиль, а путь. Искал Бога в линии, тишину в цвете.
Он жил в монастыре. Он ставил оперу по Шостаковичу. Он искал смысл — в иконах, в пыли, в тишине. Но страна не любила тех, кто не укладывался в ячейки. Его травили. Его лечили — не от болезней, а от инакомыслия. Его выставки срывали, его работы уничтожали.
В 1971 году Михаил Шемякин был выслан. Не эмигрировал — именно выслан, как лишний элемент. Без права сообщить родным. Без вещей. Без возможности даже взглянуть назад. Только 50 долларов и тишина. Так начинаются легенды — с изгнания.
Париж встретил его мягким дождём и ощущением свободы, к которому нужно было привыкать, как к новому воздуху после удушья. Здесь он снова начал с нуля. Здесь же началась одна из самых важных дружб в его жизни — с Владимиром Высоцким. Их познакомил Михаил Барышников.
Высоцкий пел — не для сцены, а для него. В парижской студии Шемякина записывались песни, которые теперь считаются уникальными. Это был голос не артиста, а друга. Песни, в которых нет фальши. Только правда. Только боль и сила. Позднее Шемякин создаст памятник Высоцкому, цикл литографий, посвящённых его стихам, и сохранит эти записи, как реликвию. Они станут доступны публике только спустя десятилетия.
Нью-Йорк стал следующей остановкой. Здесь он, наконец, получил гражданство. До этого — нансеновский документ, паспорт для тех, у кого нет страны. Он долго не хотел становиться французом — не хотел быть «второсортным». В Америке он стал собой.
Он основал Воображаемый музей — не просто галерею, а целую систему взглядов на искусство. Он искал связи между эпохами, стилями, цивилизациями. Его коллекция выросла до миллионов изображений, систематизированных по философским и техническим принципам. За эту работу он получил пять почётных докторских степеней.
Шемякин создавал театральные декорации, ставил балеты — «Щелкунчик», «Коппелия», «Волшебный орех». Его визуальный язык узнаваем: гротеск, ирония, философия. Он делал монументы, которые не просто украшают города, а задают вопросы: о власти, о боли, о детях, ставших жертвами.
Он любил дважды. Первая жена — Ревекка Модлина, скульптор. Их брак — как союз двух одиночеств в коммуналке Ленинграда.
У них родилась дочь — Доротея, художница, живёт в Афинах. Ради эмиграции им пришлось развестись. Жена с дочерью уехали во Францию при помощи меценатки Дины Верни.
Вторая жена — Сара де Кэй, переводчица. Их свёл... Высоцкий. Уже после его смерти. Сара работала над фильмом о нём, вышла на Шемякина, и между интервью и переводами возникло нечто большее. Она стала его спутницей, музой, помощницей.
Сегодня Михаил Шемякин живёт во Франции, в старинном замке, купленном на аукционе. Четыре этажа, бывшая школа, переоборудованная в лабораторию, библиотеку, мастерскую. Здесь он работает. Здесь он живёт.
Его тело хранит следы пройденного пути — шрамы. Некоторые — от ожогов при работе с бронзой. Другие — от уличных драк. «Производственные травмы», — говорит он. Но каждый шрам — это линия на карте жизни.
Он далёк от политики, но не от справедливости. Помогал Лимонову выйти из заключения. Просил лично у Путина. «Стыдно, когда писатель сидит», — сказал он.
Михаил Шемякин — это не просто художник. Это архитектор смыслов, собиратель эпох, переводчик метафизики на язык цвета и формы. Он не рисует «красиво» — он рисует честно. Его работы — это вызов. Его искусство — это зеркало, в которое не все осмеливаются смотреть.
Он — лауреат Государственной премии, народный художник Кабардино-Балкарии и Адыгеи, почётный доктор множества университетов. Но сам он говорит просто:
«Я человек без родины. Но у меня есть вселенная. Я её рисую».
Он не поклонился. Ни власти, ни моде. Ни страху, ни давлению. Он был изгнан — но не сломлен. Он ушёл — но остался. Его имя — Михаил Шемякин. Его биография — роман. Его жизнь — произведение искусства.
Читайте также статьи:
Мария Ульянова. Могла бы стать балериной, но стала актрисой. Путь к известности. Как живет?
Галина Лебедева. Более 50 лет брака с Владимиром Жириновским, несмотря на развод. Как живет?
Эдуард Ханок. Путь к успеху. Книги. Борьба с онкологией. Как живет и кто жена музыканта?
Феликс Крамер. Путь к успеху. Увлечение спортом. Личная жизнь. Как живет актер?