Когда Сергей вывалил на неё свою новость — так вываливают вечером мусор, торопливо и с облегчением — Варя сначала не поняла.
— Я к Наташе, — повторил он, теперь с раздражением. — Поживу пока у неё.
Наташа. Коллега. Ровесница Вари, только пахнущая какими-то ванильными духами и вечно смеющаяся невпопад. Варя встречала её на корпоративах.
— А я? — глупый вопрос вырвался сам.
Сергей дёрнул плечом и поморщился, как от зубной боли:
— Ты справишься. Ты же сильная.
Сильная! Вот это новость. За десять лет брака Сергей никогда не считал её сильной — скорее, капризной, вспыльчивой, «эмоционально нестабильной». А тут вдруг — сильная.
Хлопнула дверь. Из комнаты выглянула Лидия Павловна — Серёжина мать — маленькая, сухая, с вечно поджатыми губами.
— Опять поругались? — спросила деловито. — Где Серёжа?
— Ушёл, — выдохнула Варя. — К Наташе.
— К какой ещё Наташе? — Лидия Павловна прищурилась, будто высматривала что-то далёкое.
Из своей комнаты, опираясь на трость, выползла Анна Ивановна, Серёжина бабушка. Восемьдесят три, шаткая походка, но разум ясный и глаза цепкие.
— Ну что, курица без головы? — спросила она Варю напрямик. — Сбежал твой муженёк?
Прислушалась к тишине и сама себе кивнула:
— Молодость пошла гулять, а старость осталась на хозяйстве. Ничего нового.
О ногу тёрлась рыжая кошка Дуся — единственное существо, готовое утешить Варю в эту минуту.
Варя не помнила, как пережила первую ночь. К утру, опухшая от слёз, она всё же поднялась и поплелась на кухню. Завтрак никто не отменял — Лидия Павловна любила овсянку с ягодами, Анна Ивановна признавала только бутерброды с сыром.
— Ты хоть звонила ему? — спросила свекровь, размешивая ложкой кашу. — Может, он одумается.
— Зачем? — Варя с грохотом поставила на стол заварочный чайник. — Чтобы унижаться?
Анна Ивановна хмыкнула:
— Правильно, деточка. Мужики — они как голуби: улетел один, прилетит другой. И нагадит так же.
Лидия Павловна поджала губы:
— Вам лишь бы зубоскалить, мама. А тут семья рушится!
Казалось бы, что может быть хуже! Но день за днём жизнь Вари превращалась в какой-то фарс. Сергей растворился, будто и не было десяти лет вместе. Ни звонков, ни помощи.
А свекровь с бабкой словно не замечали перемен — всё так же требовали обедов, походов в аптеку, стирки и глажки.
Однажды вечером, когда Варя заикнулась о том, что, возможно, ей стоит подумать о переезде, Лидия Павловна только руками всплеснула: — Куда же ты пойдёшь? А как же мы?
— Но ведь я теперь... — Варя осеклась, не в силах подобрать слова.
— Кто? — подхватила Анна Ивановна. — Чужой человек? А мы тебе, значит, тоже чужие?
И тут Варя поняла — они не собираются ничего менять.
Через три недели от Сергея пришло фото — он с Наташей на фоне моря. Загорелые, счастливые.
А вечером пришла Маринка, подруга, которая знала Варю ещё с института. — Ты с ума сошла? — орала она, когда узнала о ситуации. — Муж сбежал, а ты его родню обслуживаешь? Да пошли они все!
Варя вздохнула:
— А куда я их дену? Бабке восемьдесят три. Лидия Павловна давление лечит. А к Сергею они не поедут — у Наташи однушка на окраине, да и зачем ему две старухи? Проще их тут оставить. Со мной.
Маринка смотрела на неё как на сумасшедшую:
— Ты слышишь себя? «Со мной»! Ты им кто — сиделка? Медсестра? Благотворитель? Квартира их, что ли?
— Наша. Общая. Мы её покупали в ипотеку вместе.
И все-таки этот вопрос засел в голове, как заноза. По ночам Варя ворочалась без сна, прокручивая в голове варианты. На работе делала ошибки, за что получила выговор. А однажды, проходя мимо турагентства, остановилась и долго смотрела на яркие плакаты с пальмами и лазурным морем.
Варя дошла до точки кипения, когда Лидия Павловна, не поднимая глаз от тарелки, произнесла:
— Суп сегодня не такой. В прошлый раз был вкуснее.
Варя медленно положила ложку. Выпрямилась.
— А теперь самое интересное, — произнесла она тихо, но так, что обе женщины вздрогнули. — Я больше не буду варить вам суп.
Кошка Дуся, почуяв перемены, спрыгнула с подоконника и, проходя мимо стола, смахнула хвостом чашку.
— Сергеевна! — вскрикнула Лидия Павловна. — Что за манеры! Кошку надо воспитывать!
Варя рассмеялась:
— Кошку воспитывать?
Она встала, отодвинув стул так резко, что он опрокинулся.
— А вас? Вас никто не пробовал воспитывать? — в её голосе не было уже ни обиды, ни злости — только усталость. — Вы что думаете? Ваш сын бросил меня, сбежал на курорт с любовницей, а я тут должна вас обслуживать до скончания века?
— Варя, — начала Лидия Павловна, — ты же понимаешь, что у нас нет другого...
— Нет, — Варя подняла руку. — Хватит. С завтрашнего дня здесь новые правила.
Анна Ивановна приподняла брови, но промолчала, только сильнее стиснула трость.
— Какие ещё правила? — свекровь смотрела недоуменно, словно не веря своим ушам.
— Простые, — Варя обвела взглядом кухню — грязные тарелки, заляпанную плиту, липкий стол. — Кто не помогает по дому — тот ищет новое жильё. Кто не вносит деньги в общий бюджет — тот ищет новое жильё. Кто не уважает других жильцов — тот ищет новое жильё.
— Ты нас выгоняешь? — ахнула Лидия Павловна.
— Нет. Я предлагаю вам выбор, — Варя впервые улыбнулась. — Вы можете остаться. Но на моих условиях. Сергей ушёл — и вместе с ним ушла бесплатная прислуга. Дом теперь мой. И правила в нём — мои.
— Но мы же пожилые люди! — Лидия Павловна обернулась к матери за поддержкой. — Мы не можем. Я давление лечу, у меня ноги...
— Давление не мешает вам смотреть сериалы по восемь часов в день, — парировала Варя. — А ноги не болят, когда вы ходите к соседке Зине сплетничать.
Варя развернулась и вышла из кухни, оставив обеих женщин в оцепенении.
И это еще не всё! Ночью, когда дом затих, Варя достала чемодан — тот самый, с которым когда-то приехала в эту квартиру новобрачной. Начала складывать вещи. Не чтобы уехать — нет. Чтобы понять: она может. В любой момент. Эта мысль наполнила её странной свободой.
Утром на кухне висел новый листок — аккуратно расчерченный на три колонки. «График дежурств». Под ним — список продуктов с ценами и подсчётом, сколько каждый должен внести в общую казну.
Лидия Павловна долго смотрела на листок, поджав губы. Потом повернулась к Варе — та спокойно пила кофе, просматривая в телефоне объявления о йога-классах.
— Значит, теперь так? — голос свекрови дрожал.
— Именно так, — кивнула Варя, не поднимая глаз. — Можете позвонить Сергею и всё ему рассказать. Пусть приезжает и забирает вас. Или можете остаться на моих условиях. Выбор за вами.
Дуся запрыгнула к Варе на колени, свернулась и замурчала. Варя погладила кошку и впервые за долгое время почувствовала себя хозяйкой. В своём доме.
Прошел месяц. Квартира преобразилась — не сразу, не вдруг, но неуклонно.
В первые дни Лидия Павловна ходила надутая, как сыч, готовая в любой момент взорваться тирадой о неблагодарности и бессердечии. Но Варя была спокойна, как скала в шторм.
Анна Ивановна — вот кто удивил. Старуха оказалась крепче и практичнее своей дочери. Однажды утром она просто взяла нож и принялась резать салат.
— У тебя руки дрожат, — заметила Варя.
— У меня всё дрожит, деточка. Мне восемьдесят три. Но я еще не развалина.
К концу второй недели свекровь впервые взяла в руки пылесос.
А потом Лидия Павловна помогла разобрать кладовку. Молча, без комментариев.
Телефон Вари зазвонил в субботу вечером. Номер был знакомым до боли.
— Привет, — голос Сергея звучал непривычно тихо. — Как ты?
— Нормально, — она забралась с ногами в кресло, закуталась в плед.
— А мама? Бабушка?
— Здоровы. Бабушка вяжет. Твоя мама недавно научилась борщ варить.
Пауза. Слышно, как он дышит.
— Слушай. У нас с Наташей всё не так просто.
— У кого сейчас просто? — Варя погладила пристроившуюся рядом Дусю.
— Я думал, может, мы поговорим? Я бы зашел.
Варя закрыла глаза. Вдохнула. Выдохнула.
— Зачем, Серёжа? Я уже не та, что была раньше. И наш дом уже не тот. У нас всё по-другому.
Вечером Варя лежала в кровати с книгой — что-то про женщину, которая в сорок лет бросила всё и уехала в Непал. Кошка мурчала на груди, тяжелая и теплая. Из комнаты Анны Ивановны доносилось тихое бормотание радио.
В квартире было тихо. Спокойно. И совершенно ясно, что этот дом теперь — её.
Рекомендую почитать :