Одним из спикеров научно-практической конференции, которая состоялась в стенах Челябинского филиала Президентской академии, выступил Александр Лымарев, заведующий отделом публикации и научного использования документов объединённого государственного архива Челябинской области.
В своём докладе Александр Николаевич затронул тему подсчёта количества южноуральцев, отправившихся на фронт Великой Отечественной войны и о работе наших архивных специалистов по данному направлению.
По словам Александра Лымарева, сейчас есть приблизительные цифры, но работа ведётся постоянно. Помогают в ней и новые документы, открывающиеся историкам, например, особая папка челябинского обкома ВКП (б), рассекреченная недавно.
Корреспондент нашего Агентства встретился с Александром Николаевичем и узнал у него, насколько трудно подсчитать количество ушедших на фронт южноуральцев и какая оценка существует на сегодняшний день.
В первые дни войны от южноуральцев поступили тысячи заявлений о добровольной мобилизации
- Александр Николаевич, скажите пожалуйста, а в чём состоит главная трудность подобной работы?
– Дело в том, что всё, что связано со статистикой, особенно военной, всегда очень сложно. Например, простой вопрос, сколько советских граждан погибло в годы Великой Отечественной войны? А ведь он чрезвычайно дискуссионный.
При Сталине давалась оценка в 6 миллионов человек, при Хрущёве цифра возросла до 20 миллионов, а при Горбачёве до 27, сейчас всерьёз обсуждается цифра в 40 миллионов человек.
Главная проблема в том, что непосредственные боевые потери в этих числах – очень небольшие. Основная масса – это мирное население, погибшее в результате террора, развязанного нацистами на оккупированных территориях.
– И всё-таки, это возможно?
– Да. Для начала я Вам предлагаю вернуться в 22 июня 1941 года. Все мы видели фотографии людей, стоящих у репродукторов и слушающих речь Вячеслава Молотова о начале войны.
В тот же день появился указ президиума Верховного Совета СССР о мобилизации. На фронт ушло 14 возрастов. Это люди, родившиеся с 1905 по 1918 год. Только нужно иметь ввиду, что речь идёт не о тотальной мобилизации. В среднем, в армию призывался каждый четвёртый или пятый из названных выше возрастных страт.
Сразу же открылись призывные пункты, возле которых выстроились очереди добровольцев. Это исторический факт! Энтузиазм населения отмечался и в партийных документах. В особой папке челябинского обкома подчёркивалось, что жители области проявили «высокое политико-моральное состояние трудящихся». В ней же отмечается, что в сельские, городские и иные военкоматы региона в первые дни войны поступили тысячи заявлений о записи в армию в качестве добровольцев.
Шли школьники, приписывавшие себе лишние годы, студенты, шли возрастные люди, которые, наоборот, пытались «скинуть» себе несколько лет, чтобы попасть под мобилизацию.
Когда стали понятны масштабы вторжения, пошли так называемые «перманентные мобилизации». Летом мобилизовали военнообязанных 1895-1904 годов рождения. Осенью призвали ещё 300 тысяч человек уже 1890-1894 годов. Отмечу, что старшие возрасты попадали, в основном, во вспомогательные части и в непосредственных боях участвовали редко.
К концу 1941 в общем по стране было мобилизовано 14 миллионов человек. Общая же численность РККА в годы Великой Отечественной войны оценивается в 34 миллиона человек. Это вот такие, общие сведения.
Трагическая статистика
– А если о данных по Челябинской области говорить, то что с ними?
– В большинстве источников фигурирует цифра в 1 миллионов человек, но она не совсем соответствует действительности. По данным переписи населения 1939 года на территории Челябинской области, в которую тогда входила Курганская и крупный промышленный центр Каменск-Уральский, проживало 2,8 миллионов человек.
Мужчин из них 1,3 миллиона человек. Как ни крутите, но из них мобилизовать миллион, невозможно, так как перепись учитывала и младенцев, и совсем уже престарелых людей.
Можно, конечно, сослаться, что к нам эвакуировали население западных областей СССР, но основную часть этих людей составляли женщины и дети. Мужчин, во-первых, было не так много, а, во-вторых, они имели «бронь». Это были ценные специалисты.
Поэтому оценка в 1 миллион человек – достаточно условная. Впервые она появилась в 1985 году в справке партийного архива Челябинской области. Увы, найти оригинал этой справки не удалось, так что сказать, как это число появилось, не могу.
Далее, в 2019 году военный комиссариат Челябинской области, в распоряжении которого были почти все документы времён Великой Отечественной, представил собственную статистику. Согласно подсчётам его сотрудников, цифра составляла 340 тысяч человек.
Сразу скажу, что она тоже достаточно условна, так как в годы войны даже у военкоматов с документацией дела обстояли сложно. И не будем забывать о изменении границ региона, которые пришлись именно на годы войны. Данные о 340 тысяч человек – это цифры именно по территории современной Челябинской области. По Курганской области даётся цифра в 220 тысяч человек.
Добавлю, что на сайте государственного комитета по делам архивов Челябинской области есть «Книга памяти», в которой так же фиксируются все данные по тем, кто ушёл на фронт. По состоянию на сегодняшний день в ней значится более 361 тысячи человек. Опять же, это только по современной Челябинской области. Понятно, что в ней могут быть повторы, неточности, но тем не менее.
Если сложить эти данные с данными по Курганской области, то и получаем более-менее реальную цифру в 600 тысяч человек, ушедших на фронт с территорий современных Курганской и Челябинской области.
– Есть ли данные, сколько из них вернулось?
– Если ориентироваться на «Книгу памяти», то в ней фигурирует число в 170 тысяч человек: погибших, умерших от ран и пропавших без вести. Погибших порядка 96 тысяч, умерших от ран 17 тысяч и пропавших без вести почти 55 тысяч человек. Это те люди, которые, к сожалению, не вернулись с войны.
Люди с бронью рвались на фронт
– В годы войны было сильно и добровольческое движение, эти цифры учитывают их?
– Да, эти оценки включают в себя и воинов-добровольцев. Вообще, это же уникальное явление, которого не было нигде в мире. В Челябинской области, например, первая попытка сформировать добровольческое соединение была предпринята в 1941 году на ЧТЗ.
К концу июля поступило более 5 тысяч заявлений. Из них отобрали всего 42 человека. Их начали усиленно готовить к отправке на фронт, в августе, например, даже перевели на казарменное положение. В сентябре эти добровольцы были включены в состав челябинского учебного автобронетанкового центра, который занимался подготовкой экипажей для танков КВ-1.
Из 42 человек на фронт попало только 13, такой был жёсткий отбор. Первые бои они приняли под Москвой. До конца войны дошло только трое.
Но конечно, самым известным эпизодом добровольческого движения на Южном Урале стало формирование Уральского добровольческого танкового корпуса. И там ведь тоже история интересная, директора заводов, фактически, вступили в конфликт с руководством обкома ВКП (б).
Сложно представить, но директора не пускали своих рабочих на фронт. Люди нужны им были здесь. Кого он поставит к печи?! А рабочие рвались на фронт. Момент психологический, очень сильный. Представьте, работник завода, он знает, что у него «бронь». Но он пишет заявление о добровольном зачислении в РККА, директор рвёт это заявление, но он пишет второе. И это не единичный случай!
– А в чём причина, что документы военкоматов были долгое время вне поля зрения архивных специалистов?
– Почему, были. Только, возвращаясь в начало разговора, военная статистика – дело очень непростое, собирать информацию крайне трудно. Плюсом, повторюсь, не во всех военкоматах было всё в порядке с документами.
Тем не менее, все бумаги из военкоматов времён войны уже поступили в государственные архивы. Мы активно их оцифровываем и скоро они станут доступны исследователям, которые смогут в итоге дать какие-то более конкретные цифры.
Им предстоит нелёгкая работа. Но она очень нужная, потому что многих героев мы, к сожалению, не знаем. А эта работа позволяет восстановить буквально каждое имя человека, который ушёл на фронт и защищал свою Родину.
