— Я поживу здесь, а вы пока съедете на нашу дачу. Скоро будет тепло, апрель ведь! Не замерзнете!
— На дачу? Это двести километров от города! Артем работает, я работаю... как мы будем добираться? У нас же одна машина.
— Ну подумаешь! Потерпите два месяца, — махнула рукой Тамара Петровна. — Молодые, здоровые, справитесь.
***
Лера аккуратно расставляла тарелки на праздничном столе. Три года совместной жизни — небольшая, но важная дата. Она специально взяла выходной, чтобы приготовить любимые блюда Артема: запеченную свинину, салат с рукколой и кедровыми орешками, и фирменный тирамису собственного приготовления.
— Дорогой, ты уже скоро? — она отправила голосовое сообщение мужу, расставляя свечи в центре стола.
Ответа не последовало.
"Наверное, задержался на работе", — подумала Лера, включая музыку.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.
"Наверное, Артем решил пораньше прийти", — улыбнулась она, направляясь к входу.
Открыв дверь, Лера замерла. На пороге стояла Алевтина Петровна, ее свекровь, а за ней — Тамара Петровна, ее сестра. Обе женщины несли пакеты с какими-то банками.
— Ну что стоишь? Пусти нас, устали ждать тебя! Амеба! — Алевтина Петровна, не дожидаясь приглашения, нагло прошла в квартиру, оглядываясь по сторонам критическим взглядом.
— Здравствуйте. Мы... не ждали гостей, — осторожно начала Лера, чувствуя, как в груди защемило.
— Какие могут быть ожидания, когда родные приходят? — фыркнула Тамара Петровна, снимая ярко-красные ботинки.
Алевтина Петровна в это время уже была на кухне.
— О, да у вас стол накрыт! Как раз кстати, мы голодные. Артем когда придет?
Лера начинала злиться. Все, что она планировала сегодня — тихий романтический вечер — рушилось на глазах.
Дверь снова открылась. На пороге стоял Артем с букетом нежно-розовых роз. Увидев мать и тетку, он остолбенел.
— Мама? Тетя Тома? Что вы здесь делаете?
— А что, сынок, родной матери теперь нельзя в гости прийти? — Алевтина Петровна подошла к нему, крепко обнимая. — Мы вот как раз к вашему праздничку. И с важным разговором, между прочим!
Лера и Артем удивленно переглянулись.
За ужином Алевтина Петровна вела себя, словно хозяйка: комментировала блюда, накладывала всем порции, и громко разговаривала, перетягивая на себя внимание.
— Так о чем вы хотели поговорить? — наконец спросил Артем, отодвигая тарелку.
Алевтина Петровна сложила руки на столе.
— У меня в квартире предстоит капитальный ремонт. Шум, грязь, строители... Я подумала — а почему бы мне не переехать к вам временно?
Лера почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Что значит "переехать к нам"? — тихо спросила она.
— Ну как? Я поживу здесь, а вы пока съедете на нашу дачу. Скоро будет тепло, апрель ведь! Не замерзнете!
— На дачу? — Лера не поверила своим ушам. — Это двести километров от города! Артем работает, я работаю... как мы будем добираться? У нас же одна машина.
— Ну подумаешь! Потерпите два месяца, — махнула рукой Тамара Петровна. — Молодые, здоровые, справитесь.
Артем потупил взгляд. Лера знала это поведение — он так делал, когда не хотел ссориться с матерью.
— Артем? — она тронула его за руку.
Он поднял глаза.
— Мама, мы не хоти жить на даче. Там не дом, а сарай. Там невозможно жить! — наконец произнес он.
— Что ты?! Какие нежные, — Алевтина Петровна ударила ладонью по столу. — Я вам помогала! Кто вам свадьбу оплачивал? А по пять тысяч на дни рождения кто вам переводил?
Лера почувствовала, как ее начинает трясти.
— Это не значит, что мы должны отдавать вам нашу квартиру! Тем более свадьбу оплачивали и мои родители тоже.
— Так вот и поезжай к своим родителям, а я пока здесь поживу.
— Но... — начала Лера, но Алевтина Петровна перебила ее, медленно поднявшись из-за стола.
— Так. Значит, я для вас чужая? После всего? — она начала фальшиво расстраиваться перед Артемом.
Он, конечно же, вскочил.
— Мама, ты неправильно поняла...
— Нет, сынок, я все правильно поняла, — она сделала театральную паузу. — Твоя жена решила, что я здесь лишняя. Ну что ж... Пойдем, Тамара.
Они собрались уходить. Артём метался между женой и матерью.
— Подождите... Может, мы как-то...
— Артём, — твёрдо сказала Лера. — Это наша квартира. Наш дом.
Алевтина Петровна резко обернулась.
— Посмотрим, как долго это продлится.
Дверь захлопнулась.
Последующие дни превратились для Леры в нескончаемый кошмар, будто вся их квартира обросла колючей проволокой, а воздух стал тяжелым, как перед грозой. Телефон Артема вибрировал каждые полчаса — был ли у него обед на работе, или ужин дома. Иногда он просто вздрагивал и молча прижимал трубку к уху.
Алевтина Петровна звонила сыну по десять раз за день. Она наигранно рыдала в трубку, ее голос срывался, сипел. Она то обвиняла сына, то умоляла согласиться.
— Артемка, у меня же сердце, я не могу так… я всю жизнь тебе отдаю, а ты? — всхлипывала она.
Артем все чаще уходил на кухню, чтобы поговорить по телефону. Он возвращался раздраженный, хмурый и даже не смотрел жене в глаза. Ни он, ни она не спали по ночам, ворочаясь каждый на своей половине кровати, как чужие люди.
Лера терялась в догадках: что в душе у мужа, что с ним происходит под маминым натиском?
Вдобавок, Тамара Петровна, сестра свекрови, забрасывала Леру сообщениями:
"Ты разрушаешь семью"
"Артём всю жизнь будет жалеть о своём выборе"
Иногда среди коротких угрюмых фраз проскакивали смайлики — словно язвительный выстрел.
Еще хуже становилось по вечерам. Однажды, вернувшись с работы и переодевшись в халат, Лера заметила в коридоре слабый свет из-под двери кухни. Она остановилась у порога, услышав заговорщицкий, поникший шепот мужа:
— Хорошо, мама… Да, я понимаю… Ну ладно, я скажу ей…
В этот момент Лера почувствовала себя маленьким ребенком, которого решили обмануть взрослые.
Она вошла в коридор, чтобы наконец поговорить и выяснить, что происходит.
Артем вздрогнул. Он отставил телефон, будто его поймали.
— Ты… ты что, подслушиваешь?
Голос его был глухим, наполненным обидой, будто в их доме уже давно кто-то лишний — то ли она, то ли он сам.
— Что «хорошо», Артем? О чем вы так договариваетесь без меня? — спросила она прямо, не давая ему возможности соврать.
На мгновение Артем замолчал, уставился в пол, а потом оперся на спинку стула.
— Мама… Она говорит, что у нее давление из-за стресса. Что с ней будет, если мы не согласимся…
Он запнулся, будто сам испугался своих слов.
— Что если… если мы будем настаивать и она…
— Она что? — в голосе Леры дрогнули тревога и возмущение. — Что, Артем?
— Она грозится лечь в больницу, — выдохнул он, сжав кулаки. Казалось, он сам ненавидит себя за эту слабость.
Первой реакцией Леры был смех — странный, нервный, почти истеричный и горький. Слезы блеснули в глазах, но она быстро вытерла их рукавом.
— Ты серьезно веришь в эту игру? Ты правда думаешь, что мы виноваты в ее… состоянии? Она же играет тобой!
Артем взорвался, дав волю эмоциям, которые скрывал последние дни.
— Это моя мать! Ты хочешь, чтобы с ней что-то случилось?! — он уже почти кричал. — Я всю жизнь только и делал, что пытался не огорчать ее…
— А подумать о нашей семье не пробовал? — бросила Лера, сжав губы. — Ты всегда возвращаешься к одному и тому же — только бы не расстроить маму…
— А ты пробовала оказаться на ее месте?! — в его голосе слышалась истерика — и усталость. — Каково это — быть одной и остаться никому не нужной?
Спор становился все яростнее, слова переходили в крик и слезы.
Далеко за полночь они все еще не спали — казалось, что молчание станет концом, стоит только остановиться.
— Мне нужно побыть одному, — устало произнес он и начал молча собирать вещи. Лера смотрела, не шевелясь, точно в ней что-то оборвалось.
— Мне нужно побыть одному, — устало произнёс он.
— У мамы? — спросила Лера, хотя знала ответ.
Он молча кивнул и, избежав прощального взгляда, вышел, закрыв за собой дверь чуть тише, чем всегда.
Прошла неделя. Неделя будто растянулась в бесконечность. Пустая квартира напоминала больницу. Артем не звонил. Была ли это месть? Или страх? Лера не знала, что думать.
Она по-прежнему вставала рано, заваривала себе кофе. Возвращалась поздно — не потому что надо, а чтобы как можно меньше оставаться одной.
Несколько раз Лера ловила себя на мысли: если он вдруг вернется, что она скажет? В чем признается? В слабости? Или в упрямстве?
И вот однажды вечером раздался звонок в дверь. Простояв перед ней несколько секунд, собираясь с духом, Лера наконец открыла. На пороге с хозяйским видом стояла Тамара Петровна — схожие со свекровью черты, только помоложе и суровее.
В руке она держала ключи, перебирая их пальцами.
— Артем просил тебе передать. Он пока остается у Алевтины, — ее голос был таким же суровым, словно приговор в суде.
Лера, не отвечая, подставила ладонь под связку ключей. В этот момент ее взгляд зацепился за лист бумаги, торчащий из сумки Тамары Петровны. Случайное совпадение?
На бумаге крупно отпечатаны адреса, пара рукописных пометок, знакомая до боли фамилия.
Лера склонила голову ближе и, чуть дрогнув, спросила:
— Что это?
Тамара дернулась, растерянно попыталась задвинуть бумагу глубже, но было поздно. Лера уже рассмотрела: распечатанные объявления о продаже квартир. Причем — именно в их доме.
— Вы хотите купить квартиру в нашем доме. Или постойте! Алевтина Петровна хочет купить квартиру? — Леру охватило нехорошее предчувствие, что вся их война была лишь фоном для чужой подставы. — Значит, никакого ремонта не планировалось?
Тамара покраснела — щеки заалели, губы дрогнули.
— Это не твое дело! — процедила она, но голос ее дрожал.
Но Лера в этот момент вдруг прозрела: вот он, настоящий смысл «наезда» свекрови. Алевтина Петровна хочет жить ближе к нам! Бинго! Вот зачем этот переезд. Ей будет негде жить... пока не найдет подходящую квартиру. А потом? Зачем эта ссора? Непонятно... Может, свекровь думает, что раз квартира оформлена на Артема, то при разводе я не буду иметь на нее никакого права?
Она тут же достала телефон, набирая номер мужа. Пальцы дрожали, голос срывался, но надо было действовать быстро.
— Нам нужно поговорить. Лично.
Короткая пауза на том конце провода, напряжение, будто последний рывок перед бурей.
— Хорошо, — тихо ответил Артём.
В эту ночь Лера спала тревожно: ей снились разбитые зеркала, сквозняки, исчезающие силуэты в пустой квартире. Но впервые за долгие недели она чувствовала: отступать больше некуда.
Встреча была назначена в неприметном кафе за углом — там всегда пахло кофе и свежей выпечкой, а из динамиков негромко играла джазовая мелодия. Лера пришла первой, выбрала столик у окна, дрожащими руками крутила в пальцах салфетку.
Артем опоздал на десять минут. Когда он зашел, она едва узнала его: ссутуленные плечи, темные круги под глазами, на щеках щетина.
Они молча смотрели друг на друга, ни один не решался начать разговор. Лера в этот момент осознала, что боится — но куда страшнее потерять себя, чем любимого.
Она первой нарушила молчание, сразу ударив в главное:
— Я знаю правду, Артем.
— Твоя мама не собирается делать ремонт. Она ищет возможность забрать нашу квартиру себе.
— Откуда ты знаешь?
— Тамара Петровна "случайно" подсказала. Им надо быть поаккуратнее, — Лера язвительно улыбнулась. — Она же знает, что квартира оформлена на тебя.
Пауза была длинная, Артем молчал.
— Почему ты… не можешь просто поверить мне? — голос Леры стал чуть глуше, но требовательнее. — Почему слова матери для тебя всегда важнее фактов? Кто я вообще для тебя?
Артем долго не мог посмотреть ей в глаза, и только когда Лера уже решила, что он вновь уйдет, он поднял глаза, полные усталости и в то же время странной решимости.
— Я… — голос едва слышный, — я всегда боялся… ее разочаровать. Она же все сама… в одиночку.
— А про себя подумать когда собирался? — Лера чувствовала, как злость и жалость перемешиваются. — Я твоя жена, Артем. Мы создали свою семью. Если для тебя это ничего не значит — скажи сразу. Тогда мы разведемся и больше не будем мучить друг друга.
— Нет. Ты… ты права, Лера, — он медленно кивнул. — Я не хочу больше бегать от проблем. Не хочу выбирать между вами.
Тем же вечером Артем набрался сил и решился на разговор с матерью.
— Мама… я виделся с Лерой и мы решили, что не будем переезжать на дачу. Как бы это тебя не расстраивало.
Алевтина Петровна резко побледнела, на секунду показалось, что она и дышать перестала.
— Она… она тебя настроила против меня! Это не твои слова! Она теперь решает за тебя, да?
— Нет, — Артем стоял спокойно, — Я сам принял это решение. Это моя жизнь.
— Тогда убирайся отсюда! — закричала она, — Ты не мой сын, если слушаешь эту... даже слов не могу подобрать! Убирайся!
Дверь захлопнулась перед носом Артема. Он спокойно развернулся и зашагал к выходу, оставляя за собой прошлую жизнь. По дороге домой впервые за много лет он не испытывал вины. Было только чувство потери — но и странное облегчение.
С тех пор, отношения Артема с матерью остались прохладными, почти формальными. Лера понимала: Алевтина Петровна человек гордый и порывистый, не способный на долгую обиду. Скорее всего, закончится все примирением — ведь Алевтина Петровна не умеет жить своей жизнью без контроля сына.
Но теперь Артем был другим: он научился говорить "нет" не только матери, но и собственным страхам.
Однажды вечером, когда город за окном гудел огнями, а на кухне витал аромат приготовленной утки, Лера подошла к Артему, чтобы позвать на ужин. Тот стоял у окна, задумчиво смотрел вдаль, и взгляд его был спокойным и уверенным.
Он прижал Леру к себе, вдохнул запах ее волос.
— Спасибо, что не сдалась, — шепнул он тихо. — С тобой я действительно счастлив.
Лера улыбнулась и ничего не ответила.
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться: