Настало время самой сложной части моего цикла анализа произведения Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки»: сам анализ. Честно, это будет весьма сложно, так как сам постмодернизм тяжело оценивать академически, исходя из каких-либо параметров, литературных критериев и академических признаков, а не из собственного мнения. И всё же я постараюсь объяснить художественную ценность этой книги, несмотря на предвзятое отношение к личности Ерофеева и самому постмодернизму. Эта книга представляет интерес не только с точки зрения контекста, но и с точки зрения произведения в вакууме.
В этой заключительной части статьи вы узнаете: какие приёмы Ерофеев использует для погружения читателя в историю, а какие — для рекламы? Чем ценится книга среди алкоголиков? Как она следует традиции модернизма и отказывается от последовательности в повествовании? И самое главное — зачем читать произведение от алкоголика?
Часть 4. Анализ поэмы «Москва — Петушки»
Пролог. История создания
Поэма «Москва — Петушки» была написано в 1969-м году всего за пару недель, судя по воспоминаниям самого Ерофеева. Как он говорил, он не планировал писать это произведение, а лишь записывал свои идеи в тетрадь и передавал её из рук в руки. Однако рукопись имела успех: её стали переписывать на машинках и распространять копии, а в 1973-м году она впервые вышла в печать, но в Израиле. Очевидно, что настолько скандальная рукопись от «нежелательного» писателя не могла появиться на полках библиотек рядом с идеологическими трактатами Ленина, романами Шолохова и стихами Маяковского. В перестройку её смогли напечатать в 1988-м году, на тот момент Ерофеев уже болел раком гортани. И всё же в 90-е эту поэму смогли полюбить тысячи людей, которые до сих пор считают Ерофеева во многом не столько предсказателем, сколько одним из первых людей, которые увидели все проблемы советского союза.
Разбирая постмодернистскую поэму, я хочу начать с двух важных аспектов. Самый широкий критерий, жанр, и самый узкий критерий, язык и стиль. Помимо этого важно понимать, что из себя представляет само произведение с точки зрении композиции. И да: всё не так просто...
Глава 1. Жанр, язык, стиль, композиция
Попытаться определить жанр этой поэмы сложно. Несмотря на то, что само произведение называется поэмой, признаков этой самой поэмы довольно немного.
Это, очевидно, эпический род литературы, поскольку здесь царит повествование и описание как главный элемент нарратива. Метод можно определить как постмодернизм, по многим причинам. Во-первых, здесь часто критикуют советскую систему и её элементы: партийную власть, цензуру, идеологию коммунизма и пропаганду. Система главенствует над гражданами и пронизывает все слои общества, однако не как в «1984» Оруэлла, а совершенно по-другому. Здесь, в отличие от тотальной веры в неправду, войну и незнание, скорее идёт полная изоляция главного героя, инакомыслящего, от общества, которое и возглавляет эта система. Во-вторых, сам конфликт героя. Между ним и классическим обществом есть гигантская линия, которая чувствуется в поэме. Как именно? К Веничке, главному герою, никто не испытывает симпатии или сострадания. Лишь презирают и сторонятся.
– Будете чего-нибудь заказывать? – А у вас чего – только музыка? – Почему «только музыка»? Бефстроганов есть, пирожное. Вымя… Опять подступила тошнота. – А херес? – А хересу нет. – Интересно. Вымя есть, а хересу нет!
А вот почему это поэма — ответить можно легко: лирические отступления. Если в «Мёртвых душах» Гоголя была грань между сюжетом про Чичикова и размышлениями автора касаемо русской культуры и писателей, то у Ерофеева эта грань максимально прозрачна, а то и вовсе отсутствует. Повествование от первого лица вышло на новый уровень, и Вирджиния Вульф с Джеймсом Джойсом (последним Ерофеев восхищался) сильно вдохновили автора на усовершенствование такого приёма как поток сознания. Это бессвязный, нелогичный и хаотичный ход мыслей главного героя, который не особо связан с происходящем и точно описывает доскональные, даже самые мелочные мысли главного героя и передаёт его субъективное мировоззрение.
Хорошая люстра. Но уж слишком тяжелая. Если она сейчас сорвется и упадет кому-нибудь на голову – будет страшно больно… Да нет, наверное, даже и не больно: пока она срывается и летит, ты, ничего не подозревая, пьешь, например, херес. А как она до тебя долетела – тебя уже нет в живых. Тяжелая это мысль: …ты сидишь, а на тебя сверху – люстра. Очень тяжелая мысль… Да нет, почему тяжелая?.. Если ты, положим, пьешь херес, если ты уже похмелился – не такая уж тяжелая это мысль… Но вот если ты сидишь с перепою, и еще не успел похмелиться, а хересу тебе не дают – вот это уже тяжело…
В поэме оригинальное оглавление: вместо классической нумерации или самостоятельных названий главы, здесь выступают пункты назначения, то есть схематически они выглядят как «А — Б». Москва, и город Петушки — это исходные точки маршрута, начало и конец, в то время как остальные станции — лишь небольшие точки, где читателю и главному герою придётся остановиться или и вовсе проехать мимо. Таким образом путешествует не только главный герой, но и сам читатель, а главы становятся ориентиром в пространстве.
К слову по поводу понимания читателя: Ерофеев прекрасно понимал, что читатель может чувствовать при прочтении, а главное — чего ждать. На первой же странице он сообщает, что глава «Серп и Молот — Карачаево» была подвергнута жёсткой редактуре, и кроме слов «и немедленно выпил...» там не осталось ничего, ведь все остальные слова были матерными. Что касается остального произведения — матерные слова присутствуют, но в 189-ти страничной книжке их крайне мало, и они быстро забываются после прочтения.
А что касается самого стиля Ерофеева? Он отказывается от последовательной системы повествования в пользу фрагментарности. Однако это объясняется ещё и сюжетно: Веничка настолько давно в алкогольном угаре, что его память и восприятие миро сильно искажены. Он может забыть о том, как оказался на Курском вокзале, но при этом помнить о том, что забыл. И не боится сообщить о своей забывчивости читателю.
Что было потом – от ресторана до магазина и от магазина до поезда – человеческий язык не повернется выразить. Я тоже не берусь. А если за это возьмутся ангелы – они просто расплачутся, а сказать от слез ничего не сумеют. Давайте лучше так – давайте почтим минутой молчания два этих смертных часа. Помни, Веничка, об этих часах.
Язык же в поэме действительно богат. Лексикон Венички богат, он способен блеснуть знанием о малоизвестном понятии, обсудить философию, литературу и политику, а также в его бессознательном, во время алкогольного отравления, успевает вежливо и учтиво разговаривать с ангелами. Сам главный герой и представляет из себя своеобразного писателя, и читатель вынужден, даже обязан делить это алкогольное сознание вместе с Веничкой Ерофеевым. Его ход мыслей хаотичен и, отчасти, безумен. Он может забыть о собеседнике; обратиться как к читателям, так и к своим воображаемым слушателям; помнить то, чего не было и забыть то, что было. Этот ненадёжный рассказчик, но его нельзя назвать намеренным, как в «Лолите», «Бойцовском клубе» или «Американском психопате», ведь Веничка никого не пытается запутать. Он сам толком не понимает, что с ним происходит, однако воспринимает их как нечто должное и бытовое. Отчасти это даже можно назвать «магическим реализмом по-советски».
Элемент ненадёжного рассказчика также отражается и с точки зрения оглавления книг. Поскольку читатель не может доверять Веничке и его рассказам на сто процентов, единственным путеводителем по сюжету, за который можно зацепиться логические, становится оглавление: названия станций в главах соответствует путешествию главного героя, но ровно до тех пор, пока дело не доходит до самих петушков.
Композиционно поэма представляет собой настоящую эклектику. Классические для эпического рода литературы в виде описания, повествования и диалогов переплетается с лирическими отступлениями, обрывками, разговорами с новыми героями, которые могут появиться так же быстро, как и пропасть. Это — настоящее полотно различных литературных приёмов, которые Ерофеев отлично описывает и грамотно оформляет в виде бессвязного, но ассоциативного мышления главного героя, от лица которого и ведётся повествование. Более того: сцена может закончиться в одной главе, а продолжиться в другой. Разделение на главы тоже можно назвать чисто номинальным, а вся сюжетная линяя, в отличие от тех же гоголевских «Мёртвых душ», подана последовательно, непрерывно и поточно.
Но главная отличительная особенность, которая делает поэму Ерофеева занимательной с точки зрения текста — рецепты алкогольных напитков. По стилю они бытовые, будто вырванные из поваренной книги. Однако ингредиенты в виде лака для ногтей, одеколона или шампуня выглядят максимально инородно, даже непригодными в пищу. Несмотря на это, автор/главный герой красноречиво описывает все плюсы своей коктейльной карты.
Итак, перед вами «ханаанский бальзам» (его в просторечии называют «чернобуркой») – жидкость в самом деле черно-бурого цвета, с умеренной крепостью и стойким ароматом. Это уже даже не аромат, а гимн. Гимн демократической молодежи. Именно так, потому что в выпимшем этот коктейль вызревает вульгарность и темные силы. Я сколько раз наблюдал!.. А чтобы вызревание этих темных сил хоть как-то предотвратить, есть два средства. Во-первых, не пить «ханаанский бальзам», а во-вторых, пить, взамен него, коктейль «дух Женевы».
Весь текст «Москва — Петушки» пропитан признаками постмодернизма: непостоянством, высмеиванием традиций, чёрным юмором, собирательными образами и отсылками к феноменам человеческой культуры, такими как история, литература, политика м философия. Поэма представляет собой концентрированный постмодернизм, который можно отличить не только идейно или сюжетно, но и стилистически.
И тут я плавно перехожу от стиля и жанра поэмы к сетингу, иными словами — к тому, где происходит действие. Добро пожаловать в СССР 60-х!
Глава 2. Хронотоп, лейтмотивы, история, персонажи
Москва 1960-х годов — место, на первый взгляд, весьма бытовое. Уже сняты такие фильмы как «Кавказская пленница» Гайдая, «Война и Мир» Бондарчука и «Девчата» Чулюкина. Отчасти, подобный образ утопичного СССР и присутствует в поэме, ведь там почти нет глобального конфликта, который мог бы вызвать яркие споры. Отсутствует антагонист в конкретном лице, а даже если он и присутствует, ни главный герой, ни кто-либо из его товарищей не собирается с ним бороться. Наоборот, Веничка Ерофеев, главный герой, принимает своё положение изгоя и относится к реальности, в которой живёт, с иронией и принятием.
Что касается общего настроения произведения и его главных лейтмотивов, то тут всё достаточно просто. Всего их три: алкоголь, поезд и Петушки.
С Петушками всё понятно: это образ утопии и рая на земле, куда герой стремится попасть всеми силами. Он говорит о том, что там всегда поют птицы и вкусно пахнут цветы, в отличие от городской Москвы или тесного вагона поезда. Образ Петушков представляет собой место, куда главный герой хочет, но никак не может попасть. Это может быть метафора на идеальный Советский Союз без цензуры и критики, на православную Россию, которую отняли у народа большевики, или просто на место, куда хочется уйти от всех забот, забыться и раствориться в счастье.
Поезд — физическое место, осязаемое и единственно реальное. По большей части события всей поэмы происходят в вагоне поезда, который едет в желанные Петушки. Герой стоит в тамбуре и выпивает литры алкоголя, говорит обо всём на свете с алкоголиками, слушает их истории, ведёт легкую перепалку с кондуктором. Несмотря на активное взаимодействие главного героя с второстепенными и эпизодическими персонажами, Веничка ужасно погружен в свои собственные размышления. Он уважительно относится к другим, но его собственные размышления, которыми пропитана поэма, занимают большую часть всего написанного текста. Так что по сути, более глубоким сетингом является не Советский Союз 60-х, который отчасти показан скорее декоративно, чем достоверно, а голова пропитого интеллектуала-алкоголика. Поскольку произведение Ерофеева получилось крайне личным и основанным на субъективном опыте, трудно сказать, что является вымыслом Венички, а что историей Венедикта Ерофеева. Но поезд — то, что связывает два мира и представляет собой бескомпрописсность времени: хочет того герой или нет — поезд будет продолжать ехать.
Один из самых повторяющихся и значимых лейтмотивов в поэме — спирт и все его производные. Здесь это полноценный повествовательный инструмент, ведь чем больше Веничка выпивает, тем более абсурдным становится мир. Если вначале он лишь разговаривает с ангелами, которые выступают невидимыми, но слышимыми голосами, то под конец из-за спирта он сначала переносится в альтернативный мир, где становится партийным деятелем, а после и вовсе играет со сфинксом в загадки. Здесь Веничка пользуется своими математическими расчётами и выпивает всё в нужной последовательности, чтобы всё было по точной формуле, которая ему нужна, что говорит о его опыте и мастерстве в потреблении алкоголя. В поезде он общается с разными людьми и размышляет о природе миграции, философии и литературе. Самое забавное — ему всё равно, слушают его или нет. Он готов поделиться своими знаниями просто так, несмотря на то, что его не слушают. Из-за алкоголя он проваливается в памяти, воспринимает реальность как сон, а воображение — как действительность; иногда спирт в крови помогает ему избавиться от контролёра, который никогда не спрашивает с него денег из-за забавного поведения Венички, а иногда может играть с ним злую шутку.
Все эти Успенские, все эти Помяловские – они без стакана не могли написать ни строки! Я читал, я знаю! Отчаянно пили! Все честные люди россии! И отчего они пили? – с отчаяния пили! Пили оттого, что честны! Оттого, что не в силах были облегчить участь народа! Народ задыхался в нищете и невежестве, почитайте-ка Дмитрия Писарева! Он так и пишет: «народ не может позволить себе говядину, а водка дешевле говядины, оттого и пьет русский мужик, от нищеты своей пьет!...
Сюжет, если вкратце, весьма простой: Веничка Ерофеев хочет сесть на поезд и доехать до родных ему Петушков, ведь там живут его жена и сын.
Петушки – это место, где не умолкают птицы, ни днем, ни ночью, где ни зимой, ни летом не отцветает жасмин. Первородный грех – может, он и был – там никого не тяготит. Там даже у тех, кто не просыхает по неделям, взгляд бездонен и ясен…
Для него девушка — образ, к которому Ерофеев стремится на протяжении всей поэмы. Он всей душой стремится к ней попасть, не только потому, что воспоминания о ней — единственное, что заставляет его испытывать радость, но и потом, что он хочет искупить свою вину за то, что так долго не приезжал. Размышления о сыне и желание собрать цветы мотивируют Веничку продолжать ехать в Петушки раз за разом.
Пока Веничка едет в советских поездах, он рассказывает о том, что с ним случилось. Он почти не затрагивает тему своего детства, однако говорит о том, где работал и почему его уволили. И если к увольнению Веничка относится вполне благоразумно, то вот бойкот со стороны коллектива был весьма странным. Дело в том, что их распорядок дня состоял из укладки кабеля, пьянки и игры в карты, а после всё повторялось. И даже в таком коллективе он не смог быть понятым и принятым, ведь другие алкоголики считали его слишком высокомерным.
В какой-то момент Веничка очень сильно напивается и окончательно теряет связь с реальностью. Ему мерещится, что он — президент Петушков и решает важные вопросы касаемо политики. Рассказы собутыльников, собственные познания в истории, багаж литературы и занимательных фактов, философские трактаты — всё в голове перемешалось и выдало фантасмагорический абсурд, которому нет оправдания. В этот момент Ерофеев видит, что ему плохо, и что его бросает в жар, и всё же он смиренно и с пониманием принимает последствия своего алкогольного опьянения и полностью отдаётся своим фантазиям.
– Ну так вот, – продолжал я. – обойдемся без президента. Лучше сделаем вот как: все пойдем в луга готовить пунш, а Борю закроем на замок. Поскольку это человек высоких моральных качеств, пусть он тут сидит и формирует кабинет… Мою речь прервали овации, и пленум прикрылся; окрестные луга озарились синим огнем. Один только я не разделял всеобщего оживления и веры в успех, я ходил меж огней с одною тревожною мыслью: почему это в мире нет до нас ни малейшего дела? Почему такое молчание в мире?
Реальность растворяется у Ерофеева, и со временем он и вовсе перестаёт воспринимать её так, как воспринимают обычные люди. Веничке мерещится женщина, которая после исчезает, чёрный голос велит ему выпрыгнуть из вагона и закончить страдания, а после появляется злобный сфинкс и карает его за то, что Веничка не смог разгадать логичные, но бессмысленные загадки. В конце концов он и вовсе оказывается в Москве, так и не доехав до Петушков.
История и персонажи в ней кажутся чем-то номинальным и ненужным. Сейчас собутыльник есть, а через пять минут он пропал в небытие. Остаётся вопрос: что это было? Ведение будущего? Воспоминания из прошлого? Или всё это происходило одновременно? Подобные вопросы можно задать каждому элементу абсурдного мира, в котором Веничка чувствует себя комфортно и существует не в своё удовольствие, а скорее интуитивно. Подобно «Алисе в стране чудес», он оказывается в причудливом мире, который настолько далёк от читателя, что даже его описание кажется чем-то абсурдным, непонятным и сложным.
Как и весь постмодернизм, анализировать и структурировать поэму Ерофеева крайне тяжело, ведь образы из христианской веры, альтернативной советской реальности, литературы классицизма и египетской мифологии переплетаются друг с другом в простом вагоне поезда. Причём рассказывает это образованный алкоголик, который перескакивает с темы на тему, но при этом смело рассуждает о будущем, жизни в СССР и тотальной системной лжи, из-за которой испытывает тоску и чувствует себя несчастным. А тем, затрагиваемых в поэме «Москва — Петушки», мягко говоря, немало...
Глава 3. Тема, идея, поднимаемые проблемы
А какие темы вообще могут быть в поэме, написанной за несколько недель на тетрадке горе-алкоголиком? Конечно же тема одиночества и анализ маргинальной сферы общества.
Эта повесть очень важна с художественной точки зрения по крайней мере потому, что в ней впервые можно увидеть советского человека, который никогда не попадёт на телеэкран и плакат. Вся поэма «Москва — Петушки» делает центром внимания не идеалистов, инженеров и трудоголиков, а тех людей, у кого есть реальные проблемы с деньгами, семьёй или тем же алкоголем. Здесь нет образцов для подражания, но здесь есть те, на кого не хочется обращать внимание, а большинство людей испытывают к маргиналам чуть ли не презрение. И всё же, Ерофеев показывает, что такие люди в СССР не пришли во время перестройки, и, тем более, не появились из ниоткуда в 90-е. Они были всегда, просто таковых тщательно скрывали и порицали как партийные лидеры, так и советские граждане.
В Советском Союзе большинство творческих личностей и продуктов были пропитаны идеологией. Фильмы с идеальным образом инженера Шурика; журналы, пропагандирующие ЗОЖ; различные мероприятия и общественная жизнь граждан, с целью прославить коммунизм и Ленина. Однако благодаря уникальному взгляду и описанию образа жизни Венички раскрывается и обратная сторона общества СССР. Несмотря на путешествие героя, которое целиком и полностью происходило в вагоне метро, лирические отступления, монологи и размышления главного героя раскрывают тему одиночества непригодного для страны человека. На самом поверхностном уровне можно увидеть, как Веничка из-за своего образа жизни, даже со всеми познаниями в области гуманитарных наук, оказался лишь бесполезным, непригодным юнитом для системы. Он не способен найти работу, закончить высшее образование и даже завести друзей среди маргиналов и алкоголиков. Всюду присутствуют правила, которые Веничка не может и не хочет соблюдать, а потому добровольно принимает социальное изгнание.
Человек не должен быть одинок – таково мое мнение. Человек должен отдавать себя людям, даже если его и брать не хотят. А если он все-таки одинок, он должен пройти по вагонам. Он должен найти людей и сказать им: «Вот. Я одинок. Я отдаю себя вам без остатка. (потому что остаток только что допил, ха-ха!). А вы – отдайте мне себя, и, отдав, скажите: а куда мы едем? Из Москвы в Петушки или из Петушков в Москву?
И если с обществом алкоголиков всё понятно, ибо они считают его высокомерным и слишком образованным для них самих, то с обществом всё куда интереснее. Много людей с точки зрения творчества в реальности оказывались непригодными для системы СССР: Гроссман, Солженицын, Бродский и так далее. Однако Венедикт Ерофеев и его прототип поэмы Веничка оказались непригодными не из-за неправильной идеологии, а из-за неправильного образа жизни. Гипотетически, если бы оба этих героя отказались от алкоголя и смогли бы нормализовать свою жизнь, сделать её обыкновенной, то история поэмы и биография самого Ерофеева сложилась бы совершенно по-другому. И всё же, Ерофеев пьёт. Но почему?
Главный герой не властен над собой и употребляет алкоголь как что-то, без чего он не может существовать. Наоборот, он воспринимает его как часть своей личности, которая помогает ему скорее прозреть и увидеть весь абсурд советской действительности, чем поддаваться лжи и опьянению партийных лозунгов. Пьянство Венички — смысл жизни. Он заглушает алкоголем свою боль от бесконечного одиночества и непринятия; готов заливать в себя целые литры спирта и видеть разные образы; даже терять границу с реальностью и подвергать себя смерти. И всё равно это не имеет значения, ведь главный ужас в поэме — стать на обратную сторону обычных людей, которые придерживаются советской системы. Перестав пить, он потеряет свою ценность как человека. Конфликт ценностей главного героя и ценностей советской системы является одним из центральных. К примеру, Веничка часто рассуждает о понятиях святости, а на Курском вокзале с ним разговаривают ангелы. Однако в мире произведения их не то, что не замечают, а намеренно игнорируют. И лишь выпив, Веничка способен увидеть всю картину целиком.
Если под сердцем растет тревога, значит, ее надо заглушить, а чтобы заглушить, надо выпить.
К тому же, в поэме видно, что пьянство главного героя не является его осознанным выбором на все сто процентов. Это скорее замкнутый круг, который невозможно разорвать. Психологическая зависимость главного героя и желание вернуться в те самые Петушки пересекаются по простому принципу, ведь герой хочет почувствовать ту радость от первого опыта, который получил когда-то, но с каждым разом усилий становится больше, а вернуться в исходное состояние становится всё сложнее.
Веничка относится к алкоголю и спирту с маниакальной одержимостью подобного алкоголика, который готов мешать шампунь или одеколон со спиртом и называть это коктейлем. Более того, он описывает специальную последовательность, придумывает систему и даже пишет знаменитые графики опьянения, которые пропагандирует остальным. Смысл этого всего заключается в том, что для Венички алкоголь — религиозный идол, который, в отличие от советской идеологии, даёт осязаемый уровень счастья, если это так можно назвать. Он полностью отдаётся этому идолу, поклоняется и пропагандирует его. Можно сказать, что в парадигме автора и главного героя алкоголь и всё, что с ним связано, поступает по отношению к человеку куда честнее, чем СССР.
Произведение «Москва — Петушки» поднимает много важных тем: запрет религии, критика того же СССР, отрицание и осуждение обществом алкоголиков, внешняя политика; русский менталитет. Однако в поэме важно не столько то, о чём говорят, столько то, кто говорит. Самые говорливые персонажи в произведении — как раз-таки алкоголики и бедняки, а не лирики, физики, кондукторы, спортсмены или простые прохожие. Получив право голоса, маргиналы говорят о своих проблемах, фантазируют о другом СССР, рассуждают о разнице американского и русского менталитетов. Больше всего, конечно, отличился сам Веничка.
Все эти темы обсуждают люди, на которых не хочется обращать внимания простым гражданам. Глухи ли эти граждане к идеям и философским разговорам лишь потому, кто их оглашает, или потому что идеи тоже им противны? Вопрос, на который нельзя дать чёткий ответ.
Одна из главных тем, которую поднимает Венедикт Ерофеев в своём произведении — разочарование. Русская тоска в большинстве зарубежных словарей описывается как тревожное состояние души без причины. Этим и пропитана поэма. Главный герой понимает, что выхода из его положения нет: он не может «жить как человек», ибо потеряет свою личность, но и не может перестать пить, ведь тогда он начнёт замечать весь абсурд мира, в котором живёт. Веничка и так его видит, но на трезвую голову абсурд скорее вызывает ужас, чем принятие и смех сквзозь слёзы. Не побоюсь сказать, что в этом плане Ерофеев продолжает идею Достоевского и Толстого и рассуждает на тему советского человека, который может относиться к любой стране бывшего СССР.
Зато у моего народа – какие глаза! Они постоянно навыкате, но – никакого напряжения в них. Полное отсутствие всякого смысла – но зато какая мощь! (какая духовная мощь!) эти глаза не продадут. Ничего не продадут и ничего не купят. Что бы не случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий – эти глаза не сморгнут. Им все божья роса…
Для Венички русские люди остаются такими же заложниками положения, как и он сам. Либо они ломают свои принципы и становятся частью невзрачного и бессмысленного общества, либо пытаются как-то существовать в этом мире, сохраняя свою идентичность, но без материальных и социальных благ. Они все остаются брошенными и ненужными для государства. Ощущение потерянной утопии чувствуется на протяжении всей повести, причём это касается не только Петушков, где Веничку ждут люди. Это касается и христианских мотивов, и светлого будущего коммунизма, и мира, где образованных людей будут любить, принимать и уважать, а не подстраивать под нужную партии идеологию. Веничка и сам понимает всю тяжесть кандалов, которыми скованы его руки, а потребление спирта спасает лишь на время. Такое настроение было близко всем людям 90-х и некоторым детям 2000-х, а Ерофеев писал об этом ещё в 1960-х: задолго до кризиса России, развала СССР и даже войны в Афганистане.
Многие задаются вопросом, мол, зачем читать поэму, написанную алкоголиком? Ответов может быть несколько. Чтобы вспомнить о том, что мир не чёрно белый, и есть люди с подобным образом жизни; кто-то может оказаться в нём по случайности, а кто-то намеренно хочет там остаться. Эту историю можно прочитать, чтобы узнать проблемы своей страны, которые до сих пор никуда не делись. В ней можно увидеть проблему зависимости и понять ход мыслей алкоголика и даже посочувствовать ему. Я слышал, что некоторые люди во время прочтения узнавали своих родственников, которые болели этим недугом. Если отбросить внутреннего брюзгу и попытаться посмотреть на текст под другим углом, с точки зрения сочувствия, то становится ясно, что вся поэма это одна большая панихида по миру, который у нас мог быть, но не случился. По чьей вине — не имеет значения: его у нас и так никогда не будет. Только в пьяном угаре или фантазиях перед сном.
Ближе к концу произведения, Веничка вновь оказывается в Москве, так и не попав в Петушки. В попытке скрыться от четырёх нападающих на него мужчин, он пробегает мимо памятника Минину и Пожарскому, а после попадает в подъезд, где по итогу умирает с шилом в горле (вспомним про рак гортани). Финал произведения можно интерпретировать по разному. Физически ли он умер, метафорически стал заложником своей зависимости, осознал ли весь ужас положения, в которое попал — не важно. Важно одно: Веничка никогда не сможет доехать до Петушков.
Идея поэмы перекликается с экзистенциализмом Сартра, Камю и отчасти Хайдеггера, ведь у главного героя не получилось вырваться из порочного круга и найти утопию, к которой так стремился. Насколько бы Петушки его не манили, какими бы сильными не были возможности и желание главного героя, всё это разбивается о суровую и бескомпромиссную реальность, в которой всем нам остаётся существовать.
ИТОГ
«Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева стала во многом пророческой, личной и душевной, причём как для литературы 90-х, вдохновив Сашу Соколова, Виктора Пелевина и Владимира Сорокина, так и для советского человека. Постоянные скитания и поиски смысла жизни превращаются в бесконечные хождения по кругу, в каком бы состоянии и какого бы положения человек не был. Это всё говорит о его обречённости и неспособности понять, что происходит вокруг. Все отсылки на литературу, религию и политику тех лет, все игры с читателем, весь образ, который построил вокруг себя Ерофеев — всё это служило простой цели: попытаться объединить мир идей, где человек мечтает, и мир материи, где он спотыкается и падает. К сожалению или счастью, материя побеждает над идеей снова и снова. Ерофеев не даёт ответа на вопрос, что с этим делать. Для себя он нашёл выход в своеобразном образе жизни: порицаемом, но максимально честном и осознанном. Для него идея о человеческой независимости важнее общественных норм, и всё его творчество — выражение боли от разочарования и справедливости. Его поэма «Москва — Петушки» может не нравится гражданам постсоветских стран, но любой читающий её человек поймёт, о чём писал Ерофеев. Для него алкоголь и творчеством стал эскапизмом от реальности и переживанием собственных эмоций. А вот что делать простому и рядовому читателю — он сам должен это понять...