Расул и Наида — их сложно представить друг без друга. Вместе они с самой юности. Расул будто бы и не помнил, когда впервые влюбился в её звонкий смех, в эти яркие глаза и весёлые веснушки, которые густо покрывали её щёки. Наида тогда была будто лучик солнца — всегда улыбчивая, озорная, неунывающая.
А потом родился их сын. Счастье, новое дыхание — но всё меняется. Сперва Наида чуть прибавила в весе — ну, подумаешь, пара килограммов, бывает, рожала ведь. Но год за годом вдруг всё стало не так радужно. Вес незаметно полз вверх: ещё немного... ещё... А дальше — срыв, диагнозы, таблетки.
Числа на весах росли всё быстрее, а однажды остановились на пугающей отметке: 120 кг. Огромная цифра — и за ней целый воз болячек… Одышка, давление скачет, суставы ноют, сердце подводит.
Однажды врач тихо сказала: – Извините, Наида, у вас серьёзные гормональные изменения. Хронический сбой. К тому же, ожирение третьей степени.
С каждым годом становилось всё сложнее. Последние месяцы — отдельная история. Наида почти перестала выходить из дома: даже по квартире ей теперь нужна была помощь. Иногда простая дорога до ванной казалась настоящим подвигом. Часто Наида звала Расула — он помогал подняться с кровати, проводить до туалета, подать воды. Или лекарства, когда совсем невыносимо.
Доходило до того, что, когда нужно было отвезти Наиду в больницу, она не помещалась в обычную легковую автомашину, в таких случаях Расул ей заказывал специальную машину. Маленький сын всё чаще ночевал у бабушки с дедушкой.
Когда Расул предлагал ей начать чаще двигаться, понемногу начать делать зарядку, сесть на диету. Наида только и делала, что отмахивалась:
– Ну какой смысл? Всё равно у меня ничего не получится...
И «исчезала». «Исчезала» даже дома — как будто мечтала стать невидимкой, раствориться в стенах, чтобы никто не заметил, насколько тяжёлой стала ей эта новая жизнь. Не только лишний вес давил — стыд сковывал наверняка сильнее. За себя, за то, что тревоги теперь легли на плечи близких, за тягость каждой минуты. И всё это видел Расул.
Он не сдавался ни на день. Ночами — когда весь дом затихал — он листал статьи, собирал мотивационные истории, спорил вслух с родственниками, что “надо просто смириться”. Нет, не надо! Вставал ночью — подходил к Наиде, ловил ритм её дыхания, проверял, нет ли жара, мерил давление.
Всё слилось: заботы, однообразные диеты, редкие попытки выбраться на улицу, нескончаемые рецепты и лекарства...
И тогда, когда надежда почти умерла, когда усталость накопилась — Расул вдруг подумал: “Сколько можно ждать? Если чудо не идёт к нам, я сам его устрою”. Он стал обзванивать центры, читать отзывы пациентов, записывать имена врачей, забивать календари встречами. Где-то на третьем десятке звонков услышал спокойный, уверенный голос диетолога. Уговорил Наиду пойти. Она тихонько кивнула — наверное, чтобы его не обидеть. Или чтобы у самой появилось хоть крохотное ощущение попытки.
Диетолог сразу выкатил жёсткую схему: строгая диета, куча анализов, горсть витаминов и распорядок расписанный по минутам. Честно? Первые дни были адом для нее. То злость, то слёзы — Наида сдавалась по сто раз на дню. Всё раздражало.
Но Расул был рядом с ней. Проверял меню, сам выбирал продукты. Не отпускал её ни на шаг: возил по анализам, разговаривал с врачами.
И вдруг — Наида начинает двигаться с мертвой точки, пара килограммов ушла. Лёгкая улыбка мелькнула, взгляд стал чище. Румянец вернулся, дыхание — чуть глубже, ночь — длиннее и спокойнее.
– Будь рядом, пожалуйста. Мне страшно… — однажды наконец сказала Наида еле слышно.
И Расул понял: всё, это и есть их шанс. Он стал её тылом, снабжал витаминами, закупал назначенные для нее продукты, овощи и фрукты, приводил малыша, чтобы Наида могла обнять сына.
Вместе прошли каждый спад, каждую вспышку надежды, усталость, новые планы. Главное — в душе Наиды будто что-то включилось: она начала понемногу верить в себя. Вот такое простое, но необъятное “ради меня борются”.
И вот это — настоящее чудо. Потому что у Расула теперь появилась не только новая цель, но и настоящая вера: получится обязательно. Ведь на кону — не просто жена, а счастье всей семьи.
Маленькие победы вдохновляли. Расул продолжал возить ее в больницу для физиопроцедур и консультации у специалистов. Потихоньку весы начали показывать меньше, и даже медсестры стали отмечать, что у Наиды появляется румянец, взгляд становится веселее. Её самочувствие менялось медленно, но заметно — пропала резкая одышка, уменьшились боли в ногах, сон стал крепче.
Расул не позволял себе опускать руки, отвлекал разговорами и шутками о будущих совместных планах. Ему казалось, что с каждым новым днём он возвращает себе прежнюю Наиду.
Каждый новый месяц будто сдувал с Наиды слой старой тяжести. Она больше не звала никого на помощь, чтобы встать с кровати — сама, не спеша, с настороженностью цыплёнка, осторожно переставляла ноги до кухни или в ванную. Однажды, под утро, вдруг сварила завтрак всей семье. Ещё совсем недавно даже представить себе это не могла… А теперь сидит на кухне — улыбается. Такое простое достижение, а внутри — будто кто-то поставил первую галочку: “Я могу”.
Вес уходил понемногу, без впечатляющих скачков. Но как только тело становилось легче, вместе с ним будто бы оздоравливалась сама жизнь. Настоящее чудо случилось однажды днём, на пороге весны:
– Открой балкон, пожалуйста, – попросила Наида. – Давно не чувствовала свежего воздуха…
А потом — сделала ещё шаг: неспеша, уцепившись за перила, сама вышла во двор. Стояла, ловила на щеки тёплое солнце — и вдруг расплакалась. От радости, растерянности, от того, как давно не позволяла себе просто находиться “здесь и сейчас”. Не прятаться от мира. Не прятаться от себя.
С коротких прогулок возле подъезда всё как-то само собой перешло к настоящим маленьким вылазкам “в большой город”. Наида брала инициативу в свои руки: сама звонила врачам, интересовалась упражнениями, выбирала понравившиеся рецепты в интернете. Даже с подругами снова начала болтать по телефону, смеяться, подшучивать — когда-то она всех избегала, а теперь возвращалась, шаг за шагом, в свой прежний круг.
Расул немного издали наблюдал, как она расцветает. Радовался, где-то даже гордился тихо внутри. Усталость, конечно, никуда не делась, но он прятал её за заботой, за нежностью.
Вечерами, когда дом замирал, Расул шёл на балкон, глубоко вдыхал прохладу и говорил про себя: “Спасибо Тебе о Всевышний за эти маленькие шаги. За радость, которая возвращается в наш дом!”.
Новые перемены захватили Наиду с головой. Она начала посещать спортивный зал. Тренировки стали её главным увлечением — она проводила в спортзале всё больше времени, буквально заряжалась от общих разговоров и новых впечатлений. Тренер по-особенному относился к её настойчивости, хвалил, подбадривал, уделял ей больше внимания, чем другим посетителям спортзала.
Постепенно жизнь вернулась на круги своя — только выглядела она теперь совсем иначе. Наида будто задышала полной грудью: минус шестьдесят килограммов, новый гардероб, работа, знакомства, тренировки и мастер-классы — её дни были расписаны до минуты. Казалось, она отвоевала у судьбы ещё одну жизнь и теперь не собиралась упускать ни дня.
Но вот семейные вопросы постепенно отступили где-то на задний план. О сыне Наида вспоминала мельком, между делом. Бывает, спросит мимоходом:
– Как в школе? Не забыл шарф?
И снова — в свой график, тренировки, рабочие чаты, звонки. Сыну доставались короткие взгляды, кивок за ужином, редкое “молодец”.
Все заботы о мальчике взял на себя Расул. Когда сын ходил в детский сад, Расул водил его в садик и забирал его от туда. Когда сын пошел в первый класс, Расул также сам собирал его, покупал ему школьную форму, ходил на собрания, помогал сыну с домашними заданиями. Устроил ребенка на секцию.
Они все жили вместе — вот она, их квартира, вот общий холл… Но казалось, каждый обитает в своём небольшом мире: Наида — в мире новых побед и открытий, Расул с сыном — в своих заботах, утром провожал в школу, вечерами сидели с мультиками или готовили домашнюю работу. Редко-редко мама врывалась на их территорию с коротким расспросом — и исчезала обратно, в свои взрослые победы.
Было в этих переменах что-то и радостное, и грустное одновременно. Расул смотрел на жену с благодарностью и тоской: её наконец не сковывал страх, она расцвела… Но вместе с тем потихоньку терялись простые семейные мгновения — то, ради чего он, собственно, и мечтал о новой жизни.
Так шаг за шагом Наида всё больше отдалялась от семьи. Теперь её не было дома часами — то задержится на тренировке, как она говорила, то нагрянет к подругам "на чай", то просто задержится в городе и вернётся, когда сын давно спит. Сначала Расул не тревожился: ну подумаешь, человек восстанавливается, ищет себя… Она ведь столько страдала! Да и разве не для этого всё начиналось? Он её сильно любил — прощал, не допрашивал, старался не замечать даже поздних возвращений.
Но однажды, обычный будний вечер вдруг всё изменил.
Расул, уставший после работы, переступил порог, на автомате заглянул на кухню — и вместо теплого ужина увидел аккуратно сложенный листок бумаги. Почерк Наиды, ровные буквы и это ледяное “Спасибо”.
Он прочёл вслух, не веря своим глазам:
– "Спасибо тебе, любимый, за всё, что ты сделал для меня… За то, что помог обрести себя, увидеть себя другими глазами. Спасибо, что был рядом все эти дни. Но время идёт, люди меняются — и мне пора что-то поменять. Я желаю вам с Каримом… чтобы вы перестали за мной ухаживать и начали думать о себе".
Руки дрожали. Пауза, тишина — как будто дом перестал дышать.
– Чтобы мы… начали думать о себе? — с трудом повторил Расул, перечитывая записку снова и снова.
Вдруг всё стало до обидного ясно: они с Каримом больше не главная часть её жизни. Они — не её семья. Теперь у Наиды другая дорога, где нет больше нужды в чьей-то поддержке, нет ежедневных хлопот, нет… их двоих.
Стоя на кухне, он смотрел на короткое, скупое “прощай” и не мог найти ответа — когда же всё это произошло? Когда его семья перестала быть “мы”, а превратилась в “я” и “вы”?
Когда Карим вернулся домой со школы, то сразу понял — что-то не так. Папа сидел за столом и смотрел в одну точку, морщил лоб, словно решал трудную задачу.
– Пап, ты чего такой грустный? – осторожно спросил Карим. – А где мама?
Расул попытался выпрямиться, открыл рот… и слова будто застряли где-то между горлом и сердцем. Он посмотрел на сына и тихо сказал только:
– Мама… уехала.
Карим нахмурил лоб, задумался.
– Уехала? — переспросил он. – На тренировки, что ли?
Расул покачал головой, голос дрогнул:
– Она мне передала… что больше не приедет домой.
И тут он почувствовал, как подступают слёзы, как их уже трудно сдерживать. Сердце разрывалось, но он всё равно старался держаться ради сына. Думал, увидит на лице Карима шок или обиду, а может, детские слёзы…
Но Карим промолчал. Поднял глаза, посмотрел внимательно:
– Хм… странно. Странно…
Никаких криков, ни истерики — только удивление. Карим казался почти взрослым, даже слишком серьёзным для второго класса. Просто взял рюкзак, аккуратно поставил в угол, прошёл на кухню и сел рядом с папой.
Вдруг Карим повернулся к папе и сказал очень серьёзно, даже немного по-взрослому:
– Пап, вот если бы я пришёл домой и увидел бы на кухне маму… и она сказала, что ты больше не придёшь домой — вот тогда мне было бы не по себе, и очень, очень больно.
Он замолчал, поиграл застёжкой на рюкзаке и добавил негромко:
– Я не хочу сказать, что не люблю маму… Просто она какая-то… другая. А тебя я люблю больше всего на свете.
Расул будто ожил. Как будто кто-то сразу включил свет в тёмной комнате. Слёзы моментально проступили на глазах.
Он вдруг улыбнулся, подошёл к сыну, присел на корточки и обнял его так крепко, как обнимают самых родных на свете.
– Зато у меня есть ты, а у тебя есть я, – прошептал он сквозь слёзы, чуть смеясь и чуть плача одновременно.
В этот момент они оба поняли: как бы ни изменилась их жизнь — вместе они способны пережить всё.
PS Как вы думаете почему так поступила Наида, ведь ее жизнь можно сказать полностью зависела от ее мужа ?
Это не конец, что же будет с Наидой, Расулом и их сыном Каримом. Оставайтесь с нами ❤️❤️❤️