Вчера был праздник Жен-мироносиц. Мне даже воцерковленная соседка шоколадку подарила: оказывается, это и мой праздник тоже 😄 Ну, я не возражала – почему нет? Праздников много не бывает.
А потом полезла гуглить подробности.
Жены-мироносицы – последовательницы Иисуса Христа, пришедшие первыми к погребальной пещере, чтобы, согласно иудейскому погребальному обряду, помазать его тело специальными благовонными смесями. Жены-мироносицы были первыми свидетелями Воскресения Христова.
Считается, что икона Женам-мироносицам помогает обрести тихую и праведную жизнь.
Церковь отмечает этот день как праздник всех женщин-христианок. Некоторые православные высказываются за то, чтобы именно этот день стал альтернативой светскому Международному женскому дня, отмечаемому 8 марта.
Это всё интересно, но мой внутренний этнограф потащил меня снова к любимым авторам. И что оказалось?
Вот он, настоящий Женский день!
Процитирую прямо по книжке этнографа С.В. Максимова (Максимов СВ. Нечистая, неведомая и крестная сила. (Этнографическое бюро князя В.Н. Тенишева.) Товарищество Р. Голике и А. Вильборг. СПб., 1903).
Маргоски или маргоскина неделя
Так называется в черноземных губерниях (напр., в Орловской) вторая неделя по Пасхе – неделя жен-мироносиц. Это празднество установлено исключительно для женщин и приходится оно на воскресный день (первый после Фомина). Цитаты большие, простите, не могла остановиться. Пропускайте, кому скучно!
Пасхальные яйца приобретают здесь особенное значение, занимая в праздничном обряде главное место. Под Москвой этот женский праздник выражается в том, что храмы бывают переполнены замужними женщинами, вдовами и девушками гораздо больше, чем во всякий иной праздничный день, и при этом каждая из молящихся, подходя х кресту прикладываться после обедни, обязательно христосуется со священником и дает ему яйцо, подобно тому, как на утрени Светлого воскресенья, тот же обряд исполняют исключительно мужчины. Где церквей и сел немного и приходы удалены на значительное расстояние, в то же воскресенье (в Орловской губ.) с утра бабы и девки забираются в ближний лесок, или даже хотя бы на такое место, где завязались кусты ракиток, с обрядовыми приношениями в руках, карманах или за пазухой – парой сырых яиц и парой печеных и крашеных.
Идут с песнями. По приходе, смолкают, ввиду наступления торжественного священного обряда христосованья и кумовства. Каждая сняла с шеи крест и повесила на дерево; к нему подошла другая, перекрестилась, поцеловала его и обменяла на свой крест, с владелицей его потом поцеловалась, покумилась – стали считаться и зваться «кумами», «кумушками» вплоть до Духова дня – нового женского праздника (на этот раз исключительно девичьего). Когда же все перекумятся, запевают снова песни и затевают пляски, а в это время ребята собирают хворост и раздувают огонь; на нем три бабы жарят яичницу, которая от множества вкладов выходит настолько густая, что ее едят руками, отламывая по куску и христосуясь яйцами, которые к этому дню нарочно красят*. Вместо водки, сидя кругом сковородки, угощаются из рюмок квасом с взаимными пожеланиями. Девушек-подростков приветствуют обыкновенно так: «Еще тебе подрасти, да побольше расцвести», а девице заневестившейся говорят: «До налетья (следующего года) косу тебе расплести надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью» (в девушках), а бабам пожелания высказываются несколько иного характера: «На лето тебе сына родить, на тот год сам третьей тебе быть». Девушки свои пожелания шепчут друг другу на ухо. Как бы то ни было, умилительный обычай этот вводит в обиходный язык упрощенную форму ласкового привета, взамену сухого величанья по имени и отчеству. В коренных и старых поселениях все либо кумы и свахи, либо кумовья и сваты и не только по церковному благословению, но и по обычному обрядовому праву. В облегчение привета при взаимных ежедневных и ежечасных сношениях, обычай этот повсеместен и неискореним, как крепко излюбленный, веками взлелеянный.
В Дмитровском уезде (той же Орловской губернии) этот праздник сопровождается еще «зазыванием снитки», от которой, якобы, зависит урожай хорошей капусты. Это то же самое растение, которое всюду называется подорожником, а также «кукушкой» (почему и самый праздник прозван «крещеньем кукушки»). Прибавленный обряд совершается после предыдущих и состоит в том, что девушки, поевши яичницы, разбиваются по соседним кустарникам и ищут там эту обетованную траву для того, чтобы вырвать ее с корнем, унести на другое место и там зарыть в землю. Посадке капусты, вообще, придают особое значение и даже там, где уже отстали от старых обычаев, при посадке этого любимого овоща, играющего столь значительную роль и занимающего на крестьянском столе такое видное место во всей матушке России, один кочешок покрывают горшком и присаживают к нему туда же одну луковку. Самый горшок обвивают венком, принесенным из церкви на Троицын день и сберегаемым около образов до времени посадки капусты. Девичья снитка служит тому же делу и овеяна теми же заветными хороводными песнями, которые еще не забыты и не затерты современными частушками, не забыты и не затерты современными частушками (коротенькими куплетцами в четыре стиха).
Странно, я всегда считала, что «снитка» – это сныть! А тут подорожник…
А кукушкины слёзки – вообще другое растение!
Кстати, о кукушке. Продолжаем читать этнографа.
В иных деревнях тех же местностей умеют оживить праздничный пир вводными обрядами из подлинной старины. Собравшись в лес кумиться или (что то же) крестить кукушку, идут разбившись парами.
«Кукушка» – это, в иных местах, просто ветка с дерева, воткнутая в землю, или подорожник, а в других – большая кукла, сшитая из лоскутов ситца, миткалю, ленточек и кружев на деньги, собранные всеми женщинами селенья в складчину (по 1 коп.). Наряженную куклу с крестиком на шее, кладут в ящик, сколоченный наподобие гроба, и какая-нибудь умелая баба начинает голосить, как о покойнике, иные смеются, третьи поют и пляшут, и всем очень весело. На другой день кукушку зарывают где-нибудь в огороде и играют приличную случаю песню.
Ужас какой, честно говоря!
Кукушкой может быть и чучело птички.
Обряд крещения кукушки был широко распространен на южнорусской территории. В большинстве местных традиций кукушку крестили на Вознесение, но в некоторых местностях – в другие дни послепасхального периода: Николу вешнего, Троицу (если это престольные праздники села). Нередко девичье кумление совмещают с «женским» праздником. В некоторых же местностях девушки гуляли отдельно от замужних женщин, формируя собственную, молодежную группу.
Когда свяжут оборой от лаптей верхушки березок и подвесят кресты с шей и ленты с кос, начинают ходить кругом деревьев навстречу друг другу с припевом: «Вы, кумушки, вы, голубушки, – кумитеся, любитеся, не ругайтеся, не бранитеся, сойдитесь – полюбитеся, подружитеся». И затем, обойдя березки три раза, целуют подвешенные на них кресты, которыми, при взаимных поцелуях, и меняются.
Странно, я думала, что это позднее уже. Значит, везде в разное время!
А вот описание праздника в Курской области, предоставленное Центром русского фольклора:
Чаще всего в южно-курской традиции пляшущих описывают устойчивым выражением «грають, скачуть». По мнению исследователей традиционной культуры, плясовые движения с притопываниями могут расцениваться как способ воздействия на пробуждающуюся землю, а подскоки стимулируют рост растений.
Гуляй, голова,
Пакэль молода.
Я стара буду —
Пра всё забуду,
Пра гуляньица,
Пра скаканьица…
Интересно, что сейчас осталось от этих традиций, какие осколки «Маргосок» сохранились?
Вот, пытаются восстановить:
В станице Успенской его праздновали в основном женщины и дети. Женщины детородного возраста – «молодухи», собирались на лавочках, накрывали столы, пели песни и плясали. Первым блюдом на праздничном столе была яичница, что символизировала зарождение жизни, а также квас, подкрашенный соком свеклы, в простонародье — «ситро». Дети наряжали разноцветными лентами ветку карагача – «кукушку». Наверх ветки крепили куклу или птицу, сделанную из бумаги. Выбирали жениха, невесту и подруг. Невесте одевали фату, а подругам давали костылики, украшенные разноцветными лентами. И начиналось свадебное шествие.
Дети ходили по улицам, пели свадебные песни, традиционно исполняли — «Уж я по лугу». К ним присоединялись дети из других улиц. Все взрослые кланялись им низко в пояс. Угощали сладостями, давали яйца и «ситро». «Свадебное» шествие двигалось к центру станицы – к храму Успения Пресвятой Богородицы. Дети обходили во круг церкви и шли дальше. Таких групп, в станице могло быть несколько. После обхода по улицам, дети собирались в одном из дворов. Вкапывали в землю ветку – «кукушку» и устраивали гулянье. Ели яичницу, пили «ситро». Весь день по станице разносились песни, чувствовался дух всеобщего веселья и хорошего настроения. Станица оживала и «гудела» до позднего вечера.
Странно немного, правда? Жених и невеста...
А вообще, начинаешь вникать, и даже удивительно: сколько всего было! Такой крутой замес... Что-то совсем древнее, да? И везде со своими местными особенностями. И конкретные действия привязаны к разным календарным событиям!
А у нас сегодня сильный ветер. Сдувает лепестки и трудолюбивых шмелей, которые все-таки стараются обеспечить нам урожай слив и тёрна!
Личное фото
Продолжаем ждать тепла!
Всем хорошего дня ❤️
А вот предыдущая статья про всякие обычаи, вдруг кому интересно.