Период правления Директории — трудное время для Франции. Париж голодал.
Позднее, на острове Святой Елены, Наполеон вспоминал, как однажды на одной из улиц он и офицеры его штаба были остановлены большой толпой возбужденных женщин. С возгласами «Хлеба! Хлеба!» они окружили плотной стеной офицеров.
Одна из женщин, «чудовищно большая и толстая», обратилась с негодующей речью:
— Вся эта свора в эполетах издевается над нами. Они сами обжираются и жиреют, и им все равно, что бедные люди умирают с голоду!
Бонапарт нашелся:
— Мать, взгляни на меня хорошенько. Кто из нас двоих более жирный?
В толпе раздался взрыв смеха. Офицеры могли продолжать путь.
— Я был в то время тощим, как пергамент, — добавлял Наполеон.
***
На завоевание Италии Бонапарт получил от Директории 2 000 луидоров, да и то в сомнительных чеках. Каждому генералу он роздал по четыре луидора, но и это было очень много для армии, которая уже давно не видела ничего, кроме обесцененных ассигнаций.
Нищета в армии достигала кошмарных пределов. В штабе не было даже писчей бумаги для приказов.
Французский писатель Стендаль вспоминал, что двое поручиков носили одну пару штанов по очереди, а другой, когда шел на свидание к миланской маркизе, подвязывал к ногам веревочками сапоги без подошв.
Солдаты, одетые в лохмотья, пьянствовали и занимались грабежом. Итальянский драматург Витторио Альфьери писал об этой армии: «Нищая рвань под предводительством босяка-генерала».
***
За две недели Бонапарт совершил чудо: шайки разбойников он превратил в образцовые легионы.
Итальянскую кампанию он начал 10 апреля, а уже 26 апреля в воззвании к армии он говорит: «Солдаты! В 15 дней вы одержали шесть побед, взяли 21 знамя, 55 орудий и несколько крепостей. Лишенные всего, вы все наверстали: выигрывали сражения без пушек, переходили реки без мостов, делали форсированные марши без сапог, стояли на бивуаках без водки и часто без хлеба. Только республиканские фаланги, солдаты свободы, способны были терпеть, что вы терпели. Благодарю вас, солдаты! Но вы еще ничего не сделали по сравнению с тем, что вам остается сделать!»
***
Бонапарт говорит: «В наши дни никто ни о чем великом не думает. Я покажу пример!»
Стендаль вспоминал: «Только беззаветная храбрость и веселость армии равнялась бедности ее. Люди смеялись и пели весь день».
Да и Бонапарт доносил Директории: «Ничто не может сравниться с их храбростью, кроме веселости».
И вот эта веселая армия обрушилась на Италию. Она была завоевана через 19 месяцев.
Блистательные победы Наполеона в 1805—1808 годах рождали у многих чувство тревоги за будущее. Франция хотела мира. Из уст в уста передавали слова из письма одного из генералов: «Мы увидим Париж не раньше, чем вернувшись из похода в Китай!»
***
Генерал Лассаль в 1809 году сказал:
— В Итальянской кампании он проявил наибольшее величие: тогда он был героем, теперь он только император.
Далее он продолжал:
— В Италии у него было мало людей, да и те без оружия, без хлеба, без сапог, без денег, без администрации. Наружность его была незначительна. Никакого еще дела не было за ним и ни одного друга. Он слыл медведем, потому что был всегда один и погружен в свои мысли. Он должен был создать все и создал. Вот где он был всего изумительнее.
***
Перед сражением у Александрии Наполеон построил свою армию в каре, а в центре его расположил ученых, сопровождавших армию, и вьючных животных. Приказ на этот счет звучал комично: «Армию — в каре! Ослов и ученых — в середину!»
К науке и людям науки Наполеон Бонапарт питал самое глубокое уважение. Того же он требовал и от других. Неосведомленность, некомпетентность в научных вопросах, тем более невежество, были в его глазах непростительным пороком.
Однажды Бернарден де Сен-Пьер, прославленный писатель, чей талант Наполеон высоко ценил, пожаловался Бонапарту, что в Институте, членами которого они оба состояли, к нему относятся без должного уважения.
Наполеон на минуту задумался.
— Скажите, — спросил он после недолгой паузы, — а вы знакомы с дифференциальным исчислением?
— Нет! — чистосердечно признался писатель.
— Так что же вы жалуетесь!
***
Наполеон любил итальянские оперы, но сам в театре никогда не аплодировал. Публика тоже не смела аплодировать, и в театре стояла небывалая тишина.
Однажды певец Крементини пропел арию с таким блеском, что министр итальянского королевства граф Морескальки не выдержал и несколько раз громко прокричал: «Bravo! Bravo!» Потом он опомнился, слез со стула и на четвереньках выполз из ложи.
***
На одном из приемов Наполеон обратился к герцогине де Линь с вопросом:
— Скажите, вы все так же любите мужчин?
— Да, государь, но только когда они хорошо воспитаны, — ответила дама не задумываясь.
Не многие решались бы дать столь смелый ответ императору.
***
При Ватерлоо войска Наполеона были полностью разгромлены. Сбитые с толку, деморализованные неожиданным ударом с флангов в момент, когда ожидали поддержки, французские полки дрогнули и откатились.
Отступление превратилось в бегство. Кто-то крикнул: «Спасайся, кто может!» И этот лозунг довершил деморализацию войск. Управление боем было потеряно. Армия в беспорядке бежала с поля боя.
И только старая гвардия под командованием Камбронна, построившись в каре, в строгом порядке, спокойно, как всесокрушающий таран, прокладывала себе дорогу сквозь неприятельские ряды.
Английский полковник Хельнетт, восхищенный твердостью и героизмом этих железных людей, предложил гвардии почетные условия сдачи.
Тогда Камбронн произнес свою знаменитую фразу, вошедшую в летописи истории: «Merde! Дерьмо! Гвардия умирает, но не сдается!»
Смешные, занимательные и поучительные истории собирала
Юлия ЦАРЕНЦ