В начале ноября 1773 года из села Бетьки, Оренбургской губерни, находящегося за рекой Кама напротив Елабуги, явились первые вестовщики пугачевского бунта.
Их было не более ста человек. Как важные чиновники, они подъехали с луговой стороны к селу Трехсвятскому, встали в отдалении от него и потребовали к себе жителей для переговоров. Лишь только явились переговорщики, как один из бунтовщиков, вероятно, грамотный, начал зачитывать указ самозванца и, указывая на бумагу, кричал во всю глотку, чтоб они покорились императору Петру III, который с многочисленным войском находится в Оренбургской губерни. В противном случае жители должны страшиться его гнева: селение будет разграблено, выжжено, а сами жители будут истреблены.
Жители ответили, что они присягали императрице и не нарушат своей присяги и готовы защищаться.
Трехсвятское было укреплено и могло противостоять таким ничтожным неприятелям. Посмотрев на укрепление Трехсвятского застрельщики не решились нападать и уехали с проклятиями и угрозами снова вскоре вернуться, но уже не с мирными предложениями.
Этот приезд и угрозы поселили в жителях большое беспокойство и страх и зная, что тем дело не кончится, обратились в губернский город Казань, с известием, что здесь явились шайки Пугачева и что жители нуждаются в помощи. Между тем отовсюду приходили в село нерадостные вести, особенно из-за Камы, об усилении самозванца.
В это время среди жителей села нашелся предатель, некто Алексашка Бурмистров. Он был дурной нравственности, дерзок, силен, высокий, словом имел все качества разбойника. Услышав о мятеже, он съездил за Каму и прибыл от туда в казацкой одежде, сказывая, что он полковник его величества, и начал разглашать самые нелепые слухи. Сколько его ни уговаривали, чтобы он обуздал свой язык и снял с себя позорный чин полковника-самозванца, но ничего его не вразумляло.
Однажды у одного богатого человека в селе были крестины и Алексашка не побоялся придти на них. И так дерзко высказывался относительно законной власти, что буйство его вышло за границы дозволенного. Духовные лица, а именно: протоиерей Иоанн Александров, пятидесятилетний старец, священники Григорий Яковлев Троянский и Феодот Романов, после бесполезных уговоров решили его схватить и представить майору, о котором был уже слух, что он с ротой солдат был недалеко от Елабуги, направленный из Казани по получению известия о явившихся здесь шайках Пугачева. При помощи жителей, они его взяли, связали, посадили в куль и повезли, как знак верности престолу.
Радуясь, что остановили зло, порочащее прихожан, они прибыли в село Танайку, находящееся от Елабуги в 8 километрах, где уже проявлялся дух восстания Пугачева. Народ, видя это, из любопытства собрался возле дома, где они остановились. Услышав шум говорящего народа Бурмистров закричал в куле: – «Батюшки, народ православный! Я полковник Государя Петра Феодоровича, не выдайте! Злодеи хотят меня погубить!». Этим отчаянным воплем он вызвал у жителей села Танайки жалость, они его выпустили из куля и развязали веревки. Получив свободу, изменник смог склонить на свою сторону и без того колеблющийся народ. И тогда вся ярость жителей обрушилась на духовных - танаевцы их били, таскали по земле, пинали и, наконец, посадили в тот же куль, в котором сидел Бурмистров, чтобы в нем опустить их в Каму. Но Бог сохранил их: из местных нашлись старики поумнее, которые заявили на совете, что им не дано права судить и губить, а лучше представить виновных самому государю. Такой совет одержал верх и бедных защитников державной власти, связавши, повезли за Каму, в Оренбургскую губернию, где находился Пугачев.
Во время перевозки их били по щекам, оплевывали, таскали за волосы, не раз накладывали на шеи веревки, чтобы задушить, не раз намеревались отрубить головы, – всему этому причиной был изменник Алексашка Бурмистров.
Долго перевозили их из места на место, таскали на протяжении 200 верст и, наконец, довезли до крепости Нагайбак Белебейского уезда. В это время Нагайбацкая крепость была осаждена пугачевцами, но еще держалась, благодаря храбрости ее защитников. Начальник Нагайбацкой крепости Новиков, услышав о бедственном положении духовных решил попробовать их изволить.
Не имея возможности отнять их у бунтовщиков силой, он вступил с ними в переговоры, чрез посторонних людей и выкупил страдальцев из плена за деньги. За протоиерея заплачено 200 рублей, а за священников по 150 рублей. Впоследствии часть денег была возвращена Новикову усердием прихожан, остальные дополнены из казны. Мученики возвратились домой, тяжело страдая почти пять месяцев. А изменник Бурмистров едва ли не до конца разыгрывал роль Иуды-предателя. Близ Нагайбака он присоединился к толпам Пугачева и сам ли удавился или был кем удавлен как бунтовщик неизвестно. Но только не возвращался он на родину и не оставил по себе ни роду, ни племени.
В конце ноября 1773 года явились в окрестностях Елабуги шайки Пугачева, состоящие из казаков, татар и башкирцев. Они именем Петра III заставляли покоряться самозванцу. Окрестные села Бетьки, Челны, Сарали, Качка, Танайка и все деревни, ближайшие к Елабуге, не имея силы сопротивляться, сдались.
Большое село Танайка особенно прославило себя - в нем основался главный притон разбойников. Таким образом, только одна Елабуга была на стороне законного правительства, и жители ее решились защищаться, хотя средства к этому довольно были недостаточны.
Сами Елабужцы ничего не смыслили в военном деле, из оружия у них было: несколько охотничьих ружей и малая часть бердышей. Улицы и переулки с запада и севера заставили поленницами. К востоку, там, где каменная Николаевская церковь, раньше находилась деревянная церковь, возле нее была крепость с земляным валом и пятью деревянными башнями. Эти укрепления были построены еще в XVII столетии для защиты от нападения башкир и других инородцев. Из жителей выбрали способных людей, обучили их маршировке и организовали дневные и ночные караулы.
6 января 1774 года пугачевцы снова появились под Трехсвятским городком с большими, чем прежде, силами. В числе их были танаевцы и некоторые жители соседних деревень. Но жители Трехсвятского не поддались ни на угрозы, ни на ласковые обещания. Они приготовились к обороне в случае нападения. В состоянии ли были жители долго выдерживать нападение пугачевцев – неизвестно. В такое тяжелое и критическое время жители утешали себя надеждой, что они не останутся без помощи от правительства, а больше всего возлагали надежду на Бога Спасителя. И Бог послал им человека, необходимого в это смутное время. Из Казани прибыл в Елабугу с помощью майор Перский со своим отрядом. Он попал в Елабугу, впрочем, случайно.
Дороги из Заинска в Казань, а также и Елабугу были отрезаны. Город Заинск был занят старшиною Нагайбаком и толпой башкир, приверженцев Пугачева. При содействии прапорщика Буткевича, старшина Нагайбак склонил жителей Заинска не оказывать сопротивления и капитан Мертвецов приказал священнику Андрееву прочесть пред народом указ самозванца. Жители встретили старшину Нагайбака с хлебом и солью, а дьячки звонили в колокола. Священник Прокопий Андреев отслужил молебен за здравие императора Петра III, как величали самозванца Пугачева его приверженцы, священник за служение молебна получил один рубль и на церковную сумму столько же.
После молебна было произведено несколько выстрелов и Нагайбак отправился в дом капитана Мертвецова, который ввел его в горницу, посадил за стол и угощал. Жившие в городе Заинске майор Лапатин и капитан Савинич пришли к Нагайбаку с хлебом и солью и вместе с присутствующими пили за здравие самозванца, называя его императором. Впоследствии за эти преступления, по приговору военной коллегии, майор Лапатин и капитан Мертвецов лишились своих чинов и и состояния, были сосланы в каторжную работу в Азов, а капитан Савинич умер раньше приговора.
Закрепившись в Заинске, мятежники расширили район своих действий и появились в селениях в окрестностях Бирска и даже крестьяне закамской Челнинской волости около Елабуги отправляли большими обозами хлеб на продовольствие толпы бунтовщиков, стоявшей у Мензелинска.
4 января 1774 года полковник Юрий Бибиков выступил из Казани против мятежников и 13 января встретил мятежников в селе Сухарево Мензелинского уезда Уфимской губернии в тридцати километрах от Заинска. Подходя к Сухареву, полковник Бибиков послал вперед подполковника Бердягу с гусарами и ротой гренадеров и приказал занять его. Мятежники разрушили мост чрез лощину пред Сухаревым, но, несмотря на это и на глубокий снег, подполковник Бердяга почти без сопротивления занял село. Мятежники расположились вокруг отряда в трех деревнях. Бибиков был принужден остановиться на день в Сухареве, чтобы дать отдохнуть утомленному отряду.
«Пушки у меня так тяжелы» писал он, «что я от них весьма много потерял; дороги так снежны, что и одна лошадь насилу может идти». В восьмом часу утра 14 января полковник Юрий Бибиков атаковал мятежников, разбил их и все три села Ерыклы, Крещенские Ерыклы и Туба сжег до основания, «авось либо», писал он, «после узнают свое заблуждение и возвратятся на путь истинный». Захваченных в плен бунтовщиков-мужиков полковник Бибиков казнил. Сухаревского священника, читавшего манифест Пугачева и двух отставных солдат, из которых один кричал гусарам, чтоб они перешли на сторону самозванца, отправил в Казань в секретную комиссию. Обращая внимание главнокомандующего на храбрость подполковника Бердяги, Юрий Бибиков просил прислать ему три или четыре трехфунтовые пушки, а те орудия, которые у него были, оставить в Заинске, «ибо с ними никуда не могу поспевать, изнуряя по дороге людей и лошадей».
16-го января Юрий Бибиков выступил из села Сухарево по направлению к Заинску.
Верст за шесть от деревни Аксариной отряд был встречен атаманом Аренкулом Асеевым с шестьюстами мятежниками и тремя орудиями. После непродолжительной перестрелки Бибиков приказал роте гренадеров захватить батарею, что и было сделано. Мятежники обратились в бегство, «но», как писал Юрий Бибиков, «бег их был весьма неудачен, ибо они, скакав беспорядочной толпой, друг дружке мешали и вязли в снегу». Подполковник Бердяга со своими гусарами рубил всех увязших и мятежники оставили на поле сражения до 200 человек.
Из деревни Аксариной отряд двинулся к Заинску и был встречен мятежниками, расположившимися впереди города в числе 1400 человек. Выставив на пригорке три орудия, предводители толпы бунтовщиков приставили к ним канониров, захваченных в Заинске и приказали им открыть огонь. Разделив свой отряд на три колонны, полковник Бибиков приказал майору Неклюдову уничтожить рогатки, поставленные на дороге, капитану Плахуте со второй колонной и поручику конной гвардии Кошелеву с третьей занять предместье Заинска, разделенное рвами на две части, и выгнать из него мятежников. Сам же Бибиков, поднявшись на высоту, находившуюся недалеко от города, поставил на ней батарею, а подполковнику Бердяге с гусарами приказал обойти Заинск и стать за перелеском.
Наступившие колонны были встречены выстрелами, но безвредными, потому что канониры стреляли сначала поверх голов, а потом скатили свои пушки под гору и сами бежали к атакующим. Потеря трех орудий и меткий огонь батареи, выставленной полковником Бибиковым, заставили мятежников очистить Заинск. Они бежали врассыпную, и «тут опять предстал случай гусарам продолжать свою работу». Подполковник Бердяга, «как искусный и храбрый кавалерийский офицер», стремительно преследовал бегущих, на протяжении не более двух верст изрубил до 300 человек, в городе найдено до ста убитых и раненых. В Заинске полковник Бибиков захватил подпрапорщика Буткевича, сдавшего город вместе с капитаном Мертвецовым, арестовал священника и дьякона, служивших молебны о здравии самозванца. Отправив их в Казань в секретную комиссию, Юрий Бибиков доносил, что пробудет в Заинске дня четыре, «ибо со всех сторон приходят крестьяне, татары с повинною, и сколько таковых будет донесу. Солдаты, которые положили ружья, прогнаны сквозь строй; дьячки за крик многолетия высечены».
Донесение это порадовало главнокомандующего; «хотя» писал правитель его канцелярии, «везде посланные команды имеют победу над злодеями, но не было еще столь громкого удара, каковой распространил повсюду деташамент Юрия Богдановича». Приказав исключить из донесения все, что относилось до наказания, понесенного населением занятого города Заинска, и представляя его в копии Государыне Императрице Екатерине II, главнокомандующий А. Г. Бибиков выражал уверенность, что край «очистится от сей нечистой сволочи» и «последствия этих побед будут благотворны».
Действительно, на следующий день после занятии Заинска к полковнику Бибикову явились с повинною 22 деревни и заявили, что и прочие их односельцы, взятые мятежниками на службу, возвращаются в дома. Юрий Бибиков выдавал им билеты и отпускал по домам, «ибо, доносил он, держать мне их негде, потому что тысячи четыре вчерашний день у меня их с повинной было».
Из Заинска Юрий Бибиков пошел на освобождение майора Перского, окруженного мятежниками в дворцовом селе Елабуге. Еще 27 декабря Казанский губернатор фон Бранд отправил командира 2-го батальона Казанского гарнизона майора Перского со 100 солдатами и одним орудием к городу Мензелинску. Он поручил ему навести порядок в городе и вступить в управление городом Мензелинском, так как воевода Можаров и майор Тихановский убежали в Казань, за что и были преданы суду.
Дойдя до Елабуги, Перский был окружен мятежниками и хотя выдержал нападений пять, но пройти к Мензелинску н смог. Он доносил, что по обеим сторонам Камы собралось более шести тысяч мятежников, и просил помощи.
Полковник Бибиков 26 января 1774 года выступил из Заинска и, прибыл в село Ляки, доносил, что не встречал мятежников, «да и от Мензелинска все бегут в степь, а большая часть мятежников в Нагайбаке теперь жмется». Отправив майора Неклюдова с ротою гренадеров и ротою гусар, Бибиков приказал ему выручить Перского, что и было исполнено, причем в происшедшей под Елабугой схватке мятежники потеряли до 200 человек убитыми».
Продолжение следует..