В тот день я заметил её сразу. Она появилась в нашем офисе как будто из ниоткуда – молодая преподавательница из техникума, подрабатывающая репетитором. Стройная, с длинными русыми волосами и пронзительным взглядом карих глаз. Я взял её номер, и всё закрутилось.
Первые месяцы были странными. Она казалась какой-то отстранённой, будто боялась чего-то. Мы встречались, занимались сексом – и это было просто невероятно. Но что-то в её поведении настораживало: быстрые прощания у подъезда, постоянные отговорки, когда я предлагал зайти к ней домой.
Я списал всё на наличие другого мужчины в её жизни и постепенно свёл общение на нет. Но в сентябре она сама позвонила. Мы встретились, и всё началось заново.
К этому времени я уже начал замечать тревожные звоночки. Она постоянно требовала доказательств моей любви, использовала фразу “настоящий мужчина” как оружие. Когда я звонил вечером, часто слышал в трубке мужской голос. А её истерики по пустякам становились всё чаще.
Однажды мы планировали пойти в кино, но у меня появились срочные дела на работе. Я позвонил объяснить ситуацию – и получил такую бурю эмоций, что просто послал её. Но она вернулась, как бумеранг, снова начала писать, звонить, приходить ко мне вся в слезах.
К этому моменту я уже был по уши влюблён. Она прекрасно готовила, шила, вязала, и в постели была просто фантастической. Я решил расставить все точки над “и”. Купил ей красивый серебряный кулон ручной работы, пригласил в кафе.
“Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Готов ли ты строить со мной серьёзные отношения?” – спросил я, глядя ей в глаза.
Она начала мямлить что-то про “подумать”, про то, что я её “лучший друг”. Попросила не провожать её домой, чтобы “всё обдумать”. Я решил проследить.
Она шла к своему дому, улыбаясь. Увидев меня, бросилась в объятия, целовала, шептала о любви. А потом, как удар ножа: “Мы не будем вместе, хотя я ждала от тебя предложения. Я счастлива, что ты его сделал”.
Её истерика была невероятной. Она кричала что-то про “испорченные отношения”, про “дружбу”. А потом просто убежала в подъезд.
На следующий день пришло сообщение: “Мы пойдём 19-го в театр вместе!”
Я до сих пор не понимаю, что это было. Может быть, она просто играла со мной всё это время? Или у неё действительно были какие-то проблемы, о которых она не могла рассказать?
Теперь я смотрю на эту ситуацию со стороны и понимаю – иногда лучше не знать ответов на вопросы. Иногда лучше просто забыть и двигаться дальше. Но её образ до сих пор преследует меня, как призрак из прошлого.