Вы замечали, что над железнодорожными путями висит лишь один провод? Одинокий контактный провод, словно тонкая нить, протянутая через просторы, питает электровозы, несущиеся со скоростью 200 км/ч. Но электрическая цепь требует двух проводников: «плюса» и «минуса». Где же второй? Раскроем секрет, который заставляет поезда двигаться, словно невидимая сила, спрятанная в самой сути железной дороги.
Один провод — «плюс»: как это работает
Контактная сеть над путями — это сердце электрификации железных дорог. Подвешенный на мачтах медный или алюминиевый провод несёт «плюс» — положительный потенциал, подаваемый с подстанции. В России на магистральных линиях это 25 кВ переменного тока, а на некоторых участках — 3 кВ постоянного тока. Ток поступает к поезду через токоприемник. Обычно его роль выполняет пантограф или полупантограф — хорошо всем знакомое устройство на крыше, которое скользит по проводу, снимая с него напряжение.
Но для работы цепи нужен возвратный путь — «минус». Здесь инженеры применили хитрое решение: роль второго проводника играют сами рельсы. Стальные путевые рельсы, по которым катятся колёса, замыкают цепь. Ток проходит через двигатели поезда, затем через металлические колёса возвращается в рельсы, а по ним — к подстанции. Этот принцип, придуманный ещё в XIX веке, остаётся основой электрификации железных дорог по всему миру.
Почему рельсы вместо второго провода?
Рельсы как «минус» — это не случайность, а гениальное инженерное решение. Если бы поездам требовался второй провод, как у троллейбусов, пришлось бы строить сложную контактную сеть с двумя проводами. Троллейбусы используют два провода, потому что их резиновые шины не проводят ток, и возврат осуществляется через второй провод. У поездов же металлические колёса и рельсы уже есть — они идеально проводят электричество. Использование рельсов экономит материалы, упрощает конструкцию и снижает затраты.
Над контактным проводом часто виден ещё один — несущий, или катенарный.
Он не передаёт ток, а лишь поддерживает контактный провод в правильном положении, чтобы пантограф не терял контакт даже на высоких скоростях. Это создаёт иллюзию двух проводов, но ток идёт только по нижнему.
Но почему тогда рельсы не бьют током?
Если рельсы — часть цепи, почему они безопасны? Ответ лежит в физике и конструкции системы:
- Нулевой потенциал: Напряжение между контактным проводом и рельсами достигает 25 кВ, но на самих рельсах потенциал относительно земли близок к нулю. Ток, возвращаясь через рельсы, теряет разность потенциалов благодаря заземлению. Чтобы получить удар током, нужно создать эту разность — например, коснувшись одновременно провода и рельсов, что практически невозможно.
- Заземление и изоляция: Рельсы соединены с заземляющими устройствами подстанции, что минимизирует утечку тока. Контактный провод подвешен на высоте 4,7–6 метров (web:1) и изолирован от мачт специальными изоляторами, исключая случайные контакты.
- Системы защиты: При неисправностях (например, обрыв провода) автоматические выключатели на подстанции отключают подачу тока, предотвращая опасность.
Тем не менее, риск остаётся: контактный провод под напряжением 25 кВ смертельно опасен. Железные дороги охраняются, а вдоль путей установлены знаки, предупреждающие об опасности.
Экскурс в историю и исключения
Электрификация железных дорог началась в конце XIX века. Первая линия с контактной сетью появилась в 1895 году в США на участке Балтимор–Огайо с напряжением 675 В. Тогда ток через рельсы вызывал коррозию из-за электролиза, но современные системы с напряжением 25 кВ и изоляцией решили эту проблему.
В метрополитенах вместо верхнего провода часто используют третий (контактный) рельс, который подаёт «плюс» (750 В постоянного тока в московском метро), а «минус» всё так же идёт через путевые рельсы. В редких системах, например на линиях с резиновыми колёсами в Париже, направляющие рельсы могут служить проводниками, но это исключение.